Черные волки, или Важняк под прицелом - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Боровой понурил голову и медленно опустился на скамейку. Около минуты он размышлял, разглядывая лужи и плавающий в них мусор. Затем поднял взгляд на Апостола и сказал:
– В общем, так, Апостол. Я знаком с Кержнером уже лет десять. Он всегда был нормальным пацаном. Пару раз он здорово меня выручал. Если бы не он, я бы давно уже сидел на нарах. Но это еще не все, – добавил Боровой, заметив, что Апостол хочет что-то возразить. – Три года назад мы оба кадрили одну девчонку. Серега парень красивый, а я, сам видишь, не Ален Делон. Короче, мне ни хрена не светило. А я сильно запал на эту кралю. Ночей не спал, все о ней думал. И тогда я решил поговорить с Серым. И поговорил. Я попросил его отступиться от нее. И знаешь, что он сделал?
– Ответь сам, – с улыбкой сказал Апостол.
– Он отступился. Бросил ее ради меня. Хотя сам эту сучку любил. Он мне как брат, понимаешь? – Боровой прищурил недобрые глаза. – Вот ты бы, например, как на его месте поступил? Отступился бы, чтобы дать дорогу мне?
– Боюсь, что нет, – ответил Апостол.
– То-то и оно.
Боровой замолчал. Апостол тоже не спешил говорить. Молчание длилось почти минуту. Снова начал накрапывать дождь, намочив сигарету Борового. Наконец Апостол решил прервать молчание и спросил прямо:
– Что ты решил, Боров?
Боровой отшвырнул сигарету, поднял на Апостола мрачный взгляд и резко спросил:
– Ты уверен, что Кержнер предаст?
– Уверен, – спокойно ответил Апостол. – Не сегодня, так завтра. Он захочет уйти, но отпускать его нельзя. Так что ты решил?
– Если Кержнер мешает нашей борьбе, Кержнера не станет, – сухо и спокойно ответил Боровой.
5
– Нет, – сказал Кержнер. – Давайте без меня. Меня что-то ломает.
Боровой усмехнулся. В его темных, глубоко посаженных глазах полыхнул холодный огонек.
– В каком смысле? – спросил он.
– В прямом, – ответил Кержнер. – Заболел, наверное.
– Чем?
– Не знаю. Простыл.
Кержнер встал со стула и подошел к плите. Пока он ставил чайник на плиту, Боровой пристально смотрел на его кучерявый затылок. «Неужели правда? – думал он. – Да нет, не может быть. Лажа какая-то. Серега правильный пацан. Он не может быть предателем».
– Слушай, Серый, – медленно начал Боровой, – че за фигня с тобой происходит? Я тебя не узнаю. Не по-пацански себя ведешь.
– Со мной все в порядке, – огрызнулся Кержнер. Глянул на друга через плечо и мрачно добавил: – А вот с тобой? Что происходит с тобой?
– Ты это о чем? – поднял брови Боровой.
– Да так, – сказал Кержнер небрежно, – ни о чем.
– Нет, братан, ты уж договаривай, раз начал. Тебе что-то не нравится?
– Да. Я... – Кержнер мучительно наморщил лоб, затем махнул рукой: – А, ладно, забудь. Заболел я, понял?
Он затушил спичку и подошел к столу. Сел на табуретку, протянул руку за сигаретами. Боровой быстрым движением перехватил его руку. Потом сгреб в пригоршню ворот рубашки Кержнера и притянул его к себе.
– Что случилось, братела? – процедил он сквозь зубы. – Ты мне скажешь?
Друзья пристально смотрели друг другу в глаза. На этот раз Кержнер не отвел взгляд.
– Не хочу убивать, – тихо сказал он.
– Убивать? – не поверил своим ушам Боровой. – Ты кого имеешь в виду? Того черномазого?
Кержнер усмехнулся.
– А ты еще кого-то убил? – с мрачной иронией поинтересовался он у Борового. Затем покосился на судорожно сжатые пальцы Борового, неприязненно дернул уголком губ и холодно добавил: – Убери руку, Боров. Рубашку помнешь.
Боровой убрал. Усмехнулся и пригладил ладонью его примятый воротник.
– Зря паришься, Серый. Убийств больше не будет.
Кержнер недоверчиво прищурился.
– Не будет? Ты... ты правду говоришь? Боровой небрежно дернул плечом и сказал:
– Я тебе когда-нибудь врал?
– Вообще-то нет, – ответил Кержнер.
– Тогда зачем спрашиваешь? – Боровой улыбнулся и обнял друга за плечи. – Эх, братела, нам ли быть в печали. А ну, взбодрись! – Он слегка встряхнул Кержнера. – Сколько лет мы друг друга знаем, а? И ты до сих пор мне не доверяешь?
– Да, извини. Просто я... Когда я его ножом... Мне не понравилось... Меня даже стошнило.
– Я понимаю, – кивнул Боровой. – Мне и самому эта бодяга не по душе. Я ж не зверь.
– И ты на меня не обижаешься?
– Я что, похож на обидчивую целку? Все в порядке, братела. Больше никаких ножей. Зуб даю! У тебя чайник кипит. Сообразишь мне кофейку?
– Да. Конечно. Только у меня растворимый.
– Да мне все равно.
Через пару минут Кержнер поставил перед Боровым чашку с кофе. Кержнер, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ним в насмешливый прищур.
Когда оба уселись за стол и принялись за кофе, Кержнер поинтересовался:
– Слышь, Боров... Я чего-то не понял – так куда вы едете?
– Да за город, в Луговое.
– Погоди... Это цыганский поселок, что ли?
– Ну.
– Вот ни хрена себе. Мы же там были в прошлом году! Помнишь, как стекла у чурок били? Вот умора была, да?
– А то, – усмехнулся Боровой. – Повеселились нормально. И сейчас повеселимся.
– Опять стекла? Боровой покачал головой:
– Не. Решили устроить небольшой фейерверк цыганчарам.
– Хотите запалить пару цыганских хибар?
– Угу. Думаю, это будет весело.
– Это другое дело, – с облегчением сказал Кержнер. – На это я готов.
Боровой насмешливо дернул щекой:
– Забудь, братела. Ты слишком впечатлительный. Не хочу, чтобы ты стал психом. А то еще будешь просыпаться по ночам и орать, как будто тебя режут.
Кержнер нахмурился.
– Кончай прикалываться, Боров, – обиженно сказал он. – Я еду с вами.
– А как же твоя работа? Кстати, ты все еще там же? Охранником в магазине?
– Угу. Но насчет этого не парься. Я поменяюсь со сменщиком, чувак мне должен. Так во сколько мы выезжаем?
Боровой посмотрел на часы.
– Через полтора часа. Так ты точно едешь?
– Точно, – кивнул Кержнер. Боровой обнял его за плечи и встряхнул.
– Молодца, братела, – тихо сказал он. – Я знал, что ты с нами.
6
Вечер выдался теплым. В небе светила полная луна. Мельник шел впереди и освещал фонариком широкую лесную тропу. От машины отошли уже метров на четыреста. С каждым шагом темнота вокруг сгущалась.
– А страшно, блин, – сказал Мельник, поглядывая вокруг, и передернул плечами. – Хорошо еще, что дождя нет. Иначе вааще жопа была бы.
– У-у! – крикнул за его спиной Штырь.
Луч фонарика пугливо метнулся по черным деревьям, окружающим тропу. Штырь загоготал. Мельник направил луч на Штыря.
– Ну, ты и сучара, Штырь, – досадливо сказал он. – Я чуть не обосрался от страха.
– Штаны проверь.
– Еще раз так сделаешь – хлебало начищу, – пообещал Мельник.
– А чистилки не обломаются?
– Нарываешься?
– Эй, вы там! Кончай базар! – прикрикнул на парней Боровой. – Как дети, в натуре. – Боровой повернулся к Кержнеру. – Видал, Серый? Шуты гороховые. Вот так и ходи с ними на серьезное дело.
– Пускай резвятся, – весело сказал Кержнер. – Главное, чтобы штаны не обгадили. Нам с ними еще обратно в машине ехать.
– Да, Боров, пусть повеселятся, – прозвучал из темноты голос Апостола, который шел последним и замыкал шеренгу. – Затем и приехали.
– Ты сам-то как? – окликнул его Боровой. – Копыта не отваливаются?
– Были бы – отвалились бы, – посмеиваясь, ответил Апостол.
– Главное, протезы не поцарапай, – посоветовал Кержнер. – Больших денег, поди, стоят.
– Да уж немалых.
Пройдя еще метров сто, Мельник вдруг остановился. А за ним и вся цепочка.
– Слышь, Боров, – обернулся Мельник, – давай бутылки с коктейлем Молотова проверим. А то чего-то бензинчиком потянуло. По-моему, Серый их грохнул об пень.
– Сам ты пень, – огрызнулся Кержнер. Боровой положил ему руку на плечо.
– А ты проверь, Серый. Там уже некогда будет.
– Да все в порядке с бутылками. Чего ты паришься?
