Полнолуние - Кивинов Андрей Владимирович (книги онлайн полностью .txt) 📗
– Слышь, – тракторист Дима одернул меня за рукав, – давай, наконец, выпьем…
Слово «выпьем» я привожу в литературном варианте, сказано было гораздо проще.
– За Михалыча! – по-генеральски скомандовал Валера, и все сдвинули стаканы.
Второй пошел гораздо легче. Щек я уже не надувал. Адаптация. Правда, на сей раз ударило по ушам. Когда последняя капля исчезла во рту, мне почудилось, что где-то рядом вмазали ломиком по висящему рельсу.
Праздник продолжался. Гармонист грянул «Ламбаду». Хороший у него репертуар. Нехарактерный. Народ весело загалдел. Никита обнялся с Валеркой, и оба предались армейским воспоминаниям. Звон в ушах постепенно уходил, я попытался прислушиваться к разговорам электората. Мое выступление никого не зацепило. Рано мне еще в большой пиар.
– А ты знаешь, что у Михылача медаль есть. Настоящая, – тракторист положил свою руку на мое плечо, – за спасение утопающего. Он лет пять назад из речки городского вытащил. Когда еще вода была. Городской на лодке катался и кувырнулся. Кабы не Михалыч, утоп бы. Так-то.
– А наш кандидат животных любит.
К чему это я сказал?
Перед третьим тостом ряды гуляющих пополнились. В клуб пожаловал знакомый лейтенант ГИБДД. Широко улыбаясь, он вытащил из галифе нашу бутылку водки и водрузил ее на стол.
– Как говорится, от всего сердца!
Именинник вылез из-за стола и, прослезившись, обнял гостя.
– Молодец, Егорыч, – одобрил тракторист, глядя на гаишника, – вот это подарок! Королевский! Водонька… Уважает…
– Еще какой молодец, – зло усмехнулся Никита, – он тоже ваш, местный?
– Ага, – кивнул Валера, – бывший участковый. Хороший мужик.
– Участковый? Не гаишник?
– Не… Так, иногда подхалтуривает на дороге. Палочку сам выстругал из осины и щиплет дуриков городских. А из ментовки еще в прошлом году вытурили.
– А радар у него откуда?
– Да какой там радар? Фен старый.
Третий стакан я проглотил безо всяких комплексов и болевых ощущений. Словно пепси-колу. Инстинкт самосохранения уже не пытался сопротивляться. Адаптация успешно завершилась. Оставалось дожить до рассвета.
Искорки в глазах, Элтон Джон из гармошки в ушах, обрывки странных разговоров…
– Прикинь, Петро, они мне говорят – у тебя наш секретный чемоданчик. Пока не вернешь, не уйдем.
– Кто?
– Кто, кто? Вьетнамцы… Зашли в избу и уселись на пол! Я к Федорычу за подмогой. Выручай, сосед! Топоры в руки и всех до одного порубали! На куски!
– И правильно! Туда им и дорога!… Я вьетнамцев тоже жутко не люблю.
Маленькие, красные, хуже греков.
– Точно…
…Какие вьетнамцы? Какой секретный чемоданчик?…
– А Егорыч вчера лису добыл. Прямо за сараем. Повадилась к нему курей таскать. Он и устроил засаду. Большая оказалась, с моего Дружка. И такая же рыжая. Прямо в голову положил, чтобы шкуру не портить. С него причитается.
– Да откуда у нас лисы?
– Сам видел! Во такая! И пятно на спине черное. Ну, точно, как у Дружка!
Здоровьем клянусь!
– Здоровьем не клянись! Без здоровья никуда…
– Паша, а вы когда обратно?
Голос женский. Паша, если не ошибаюсь – я. Значит, вопрос мне.
– Зав…Завтра.
– А то оставайтесь погостить… Места здесь красивые, воздух чистый. Успеете еще в своем городе копотью надышаться. За грибами сходите. Сейчас белые идут. Клавдия недавно на семьсот грамм нашла. Да и люди у нас хорошие.
– С удовольствием. Но мы на работе. На работе нельзя.
Это ответил не я, это ответил мой рот. Сам. Я уже не мог отвечать.
Еще через пару минут я понял, что организм все-таки не сдается без боя. Начинает активно отторгать принятое. У организма есть на подобные случаи испытанная модель поведения под названием рвотный рефлекс, не к столу будет сказано. И в ближайшей перспективе меня ждет этот не очень эстетичный процесс. А значит, пора любоваться природой.
Кое-как нахожу ноги.
– Павлон, ты куда?
– Надо. Раз– раз– разгрузиться. Полный бак.
– Гальюн за углом. Только он досками забит. Перебор.
… Ушастый гармонист, битловская «Мишель». Задорный деревенский мат. Лица-лица-лица. Душный предбанник. Дверь. Тощая собачка. Прохлада. Темнота. Белая полная луна. Звезды. Стрекот кузнечиков, травка… Вечерело…Понеслось…
Несется…
Несется…
Ну и запашок!…
Разгрузка закончена. Полегчало…
…Я рухнул в высокую, душистую траву и отдышался. Резкость картинки улучшалась, пчелы из башки улетели, способность к реальному восприятию жизни частично вернулась. Вот, что значит деревенский воздух. А какое красивое небо, какие звезды и планеты. Наверняка там, где-нибудь за сотни световых лет лежит сейчас на зеленой травке такой же перепивший Паша и смотрит на меня… Эй, друг! Ты меня слышишь?
Мне не хотелось вставать и возвращаться в душный клуб, несмотря на холод. Я отполз еще дальше в траву и продолжил одностороннее общение с моим космическим тезкой. Я не засекал, сколько прошло времени, возможно, час, а возможно всего несколько минут. Мне было хорошо, сам не знаю почему…
Разговор… Нет, не из космоса. Со стороны деревянного заведения. Один из голосов показался знакомым. Рыжий скелетик. Я приподнял голову. Так и есть. Тракторист, прислонившись к изгороди, курил и спокойно трепался с молодым парнем в ватнике и керзачах. Придется слушать бесхитростные деревенские разговоры. Подниматься и давать о себе знать я не стал. А то потащат за стол.
– «Холодок» кончился, – по-детски обиженным голосом пожаловался Дима, – обидно, только присели.
– Как кончился? Флаконов двадцать было.
– Все – пусто… Автолавка только завтра приедет. Городские могли бы с собой из Питера привезти. Не люблю халявщиков.
Да, согласен. Неудобно получилось…
– Чего пить-то будем? – чуть не хныча, спросил тракторист.
– У Таньки есть. Она пять флаконов взяла. Сам видел.
– Танька не даст. Даже в долг. Только за деньги.
– Так надо денег найти.
– Где?
Пауза.
– Давай тачку продадим.
– Какую тачку?
– Городских. У них хорошая тачка, резина новая. Вмиг уйдет.
– Как это продадим? А ежели не отдадут?
– ТАК МЫ ИХ, ТИПА, ЭТО… УБЬЕМ…
Последняя реплика была сказана парнишкой в ватнике совершенно будничным, трезвым тоном, без тени иронии. Будто предложение сходить за грибами. Мне показалось, что я ослышался.
