Куколка - Макбейн Эд (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
– Хитрый старый подонок, – сказал Клинг.
– Но он сообщил нам много интересного, – мягко возразил Карелла.
– Да-да.
– Ведь в результате у нас имеется вполне подробное описание внешности преступника.
– Слишком хорошее, если всерьез подумать об этом.
– Что ты хочешь сказать?
– У этого типа один-единственный глаз, а по возрасту он уже одной ногой в могиле. А тут он выкладывает без запинки такие детали, которые и специально натренированный наблюдатель наверняка не заметил бы. Очень может быть, что он просто придумал все эти детали только для того, чтобы доказать нам, что он еще не совсем бесполезный старик.
– Совсем бесполезных людей просто не бывает, – мягко заметил Карелла. – И это никак не зависит от возраста.
– Весьма гуманный взгляд на человечество, особенно полезный при расследовании уголовного преступления, – едко ответил Клинг.
– А в чем, скажи на милость, перед тобой еще и человечество провинилось?
– Ни в чем. Ты, наверное, считаешь достойным представителем человечества и того типа, который так исполосовал эту Тинку Закс, не так ли? – спросил Клинг.
На это у Кареллы не нашлось ответа.
Солидное агентство по трудоустройству манекенщиц никогда не ограничивается просто предоставлением клиентам списка девушек, интересы которых оно представляет. Оно отвечает на телефонные звонки, адресованные девушкам, вынужденным метаться по всему городу, посылает нянь к их детям пока матери заняты на работе, обеспечивает их юридической консультацией и следит за тем, чтобы управляемое мужчинами общество ни в чем не ущемляло их профессиональные и не только профессиональные интересы и, в конце концов, является тем местом, где эти красавицы могут спокойно отдохнуть в перерыве между работой.
Арт и Лесли Катлер владели именно таким агентством. Они управляли им с железной предусмотрительностью компьютера и при этом относились к своим подопечным с пониманием хорошего программиста или, если хотите, психоаналитика. Их контора, со вкусом отделанная панелями из орехового дерева, состояла из трехкомнатной квартиры на Каррингтон-авеню в доме, расположенном прямо рядом с мостом, ведущим к Калмс-Пойнт. Вывеска с названием агентства указывала вход. Дальше шла покрытая ковровой дорожкой лестница.
Карелла с Клингом поднялись на второй этаж, не испытав при этом особого восхищения. Там они увидели еще одну табличку, но на ней была изображена только фамилия владельцев фирмы. Они вошли в маленькое фойе, в котором стоял стерильно белый, изумительно изящный столик. За столиком сидела девушка. Она была просто ослепительно красива, как и полагается девушке, посаженной в приемной такого агентства. Ведь первая мысль, которая возникает при взгляде на нее, должна быть примерно такой: "Боже мой, если у них простой секретаршей работает такая красавица, то как же должны выглядеть предлагаемые ими манекенщицы?"
– Да, джентльмены, что вам угодно? – спросила девушка. Голос ее звучал вполне по-светски. На ней были очки в, казалось бы, слишком широкой темной оправе, но резкий контур их, тем не менее, отнюдь не скрывал яркого блеска больших голубых глаз. Макияж на ее лице выглядел вполне невинно, блестели иссиня-черные волосы, а улыбка была самой солнечной из всех, какие только можно себе представить. На эту улыбку Карелла ответил не менее лучезарной улыбкой, той самой, которую он обычно приберегал для встреч с кинозвездами, когда ему случалось видеть их на званых вечерах у губернатора штата.
– Мы из полиции, – сказал он. – Разрешите представиться – детектив Карелла, а это мой партнер – детектив Клинг.
– Да? – только и вымолвила девушка. Казалось, что визит полицейских просто ошеломил ее.
– Нам хотелось бы переговорить с мистером или миссис Катлер, – сказал Клинг. – Они у себя сейчас?
– Они у себя, но по какому вопросу вы хотели бы их видеть? – спросила девушка.
– По вопросу, связанному с убийством Тинки Закс, – сказал Клинг.
– Ах, – выдохнула девушка. – Ах, да. – Она потянулась пальцем к кнопке на внутреннем телефоне, но приостановилась, пожала плечами, глянула на них сияющим полной невинностью взглядом и осведомилась. – Я так полагаю, что удостоверения личности или что там у вас еще может быть, – в полном порядке?
Карелла предъявил ей жетон детектива. Девушка выжидающе уставилась на Клинга. Клинг вздохнул, неохотно полез в карман вытащил из него бумажник, раскрыл его и предъявил приколотый внутри бумажника жетон.
– А знаете? У нас тут еще никогда не бывало детективов, – сказала оправдывающимся тоном девушка и нажала кнопку.
– Да? – послышался мужской голос.
– Мистер Катлер, к вам пришли два детектива, некий мистер Кинг и с ним мистер Коппола.
– Клинг и Карелла, – поправил ее Карелла.
– Клинг и Каппелла, – поправилась девушка. Карелла решил, что и так сойдет.
– Попросите их пройти прямо ко мне, – сказал Катлер.
– Слушаюсь, сэр, – девушка отпустила кнопку и поглядела на детективов. – Не будете ли вы любезны пройти внутрь? Через загон для быков и сразу же в дверь напротив.
– Через что?
– Загон для быков. Ах, простите, так мы называем нашу главную контору. Это здесь, прямо за этой дверью, бы сами увидите. – В этот момент на ее столе зазвонил телефон. Девушка сделала неопределенный жест в сторону противоположной стены, которая на первый взгляд могла показаться сплошь обитой панелями из орехового дерева, и сняла трубку. – Фирма "Катлер", – сказала она в трубку. – Одну минуточку, прошу вас. – Она снова нажала кнопку и сказала. – Миссис Катлер, по пятьдесят седьмому вас вызывает Алекс Джемисон, не возьмете ли вы трубочку? – она кивнула, немного послушала и потом повесила трубку.
Тем временем Карелла с Клингом успели обнаружить ручку ореховой двери в ореховой стене. Карелла несколько глуповато улыбнулся девушке – ее глаза продолжали излучать неземное сияние – и открыл дверь.
Загон для быков оказался, как и обещала девушка, прямо за дверью приемной. Это была огромная открытая комната, отделанная теми же ореховыми панелями, что и приемная, и обставленная так же преимущественно белой мебелью. У правой стены комнаты сидела за длинной стойкой женщина, которая, держа телефонную трубку у уха, что-то лихорадочно записывала. Ей было примерно около сорока лет и по фигуре в ней легко было угадать бывшую манекенщицу. Она быстро взглянула на Кареллу с Клингом, которые в нерешительности застыли у двери, и тут же снова продолжила свои записи, не удостаивая вошедших своим вниманием.
За ней на стене были вывешены три огромных графика. Каждый из них был разбит на квадратики два на два дюйма, чем-то напоминая нераскрашенную шахматную доску. Крайнюю левую колонку каждого из этих графиков составлял ряд расположенных одна под другой фотографий. Сам график был разбит по рабочим часам. Графики были покрыты прозрачным плексигласом. Справа от них висел на шнуре фломастер, которым можно было делать записи. Благодаря этому каждая из манекенщиц могла с первого же взгляда увидеть расписание своих работ на целую неделю. Справа от графиков была полочка для писем, разделенная на ячейки и также снабженная фотографиями, однако, чтобы подойти к ней, нужно было пройти через проход в стойке, за которой сейчас сидела женщина, разговаривающая по телефону.
Противоположная стена была покрыта крупными – двадцать четыре на тридцать – черно-белыми фотографиями всех манекенщиц, интересы которых представляло данное агентство. Фотографий этих было около семидесяти пяти. На фотографиях не было ни имен, ни фамилий, но зато под каждым рядом фотографий шла общая широкая полоса из белого пластика, к которой также были прикреплены на шнурках фломастеры, чтобы можно было делать при необходимости легко стираемые записи. Благодаря этому нехитрому приему каждая из манекенщиц, едва войдя в комнату, сразу же могла узнать, куда ей следует позвонить или какие предложения поступали в ее адрес, а заодно и справиться с расписанием уже назначенных работ. Таким образом, едва вы попадали в эту комнату, как у вас немедленно возникало впечатление, что фотографии играют весьма существенную роль в работе самого агентства. Кроме того у вас возникала странная уверенность в том, что изображенные на фотографиях лица вы уже сотни раз видели до этого и знакомы с ними по рекламным табло и журнальным обложкам. При этом казалось, что сопроводить какую-либо из выставленных фотографий табличкой с именем и фамилией было бы столь же неуместным, как, скажем, прицепить к Тадж-Махалу или Статуе Свободы табличку с их названием. Однако одна стена в этой обширной комнате оставалась ни чем не украшенной. Она просто была сплошь покрыта панелями, в точности такими же, как те, что были в приемной.
