Дурная примета (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Мальвина знала, что не только сосед Нехороших, но и многие мужчины, кто с интересом, кто с откровенной похотью, останавливали на ней свой взгляд. Знала и радовалась. Впрочем, глубоко в душе. Внешне же делала вид, что в упор не замечает пристального внимания со стороны мужского пола. Кокетничала сама с собой.
О прозрачных намеках соседа Олега, о его навязчивом приставании сообщать мужу она не стала. Не хотела веселить соседей по дому ненужной ссорой или же дракой.
«Не знают — и слава Богу. А то, кроме общих неприятностей со скандалом, неизбежно возникнут слухи о моей супружеской неверности. Вмиг запишут в гулящие бабы, в потаскушки и шмары, ославят на всю округу. Что-что, а это у нас умеют… А нам такая слава не надобна? Нет. Отшила нахала — и точка… — размышляла она, проявляя практическую сметку и житейскую мудрость. — У Артема своих неприятностей хватает. То частые конфликты на работе с каким-то алконавтом Цыбиным, то с соседом по гаражу, задиристым Крючковым Дмитрием, по прозвищу «Крюк». На прошлой недели даже подрались. Благо, что мужики из ближайших гаражей набежали, разняли, а то бы до сих пор ходил Артем с фингалом под глазом или со сломанным носом».
Почему у мужа возник конфликт на работе, она не знала. Поняла, что грузчик из мужниной бригады, Цыбин, не хочет нормально работать, нарушает дисциплину, часто пререкается, но пользуется родственными связями, и его не увольняют. Мужу это не нравилось. А кому бы нравилось?..
О конфликте с соседом по гаражу, наоборот, знала, что называется, досконально и из первых рук. Тут ни муж, ни другие автолюбители не церемонились.
Крюк почему-то стал претендовать на их гараж, купленный ею у бывшего владельца с соблюдением необходимых норм закона и с составлением купчей. Однако сосед выдвинул сумбурную версию о своем праве первой руки при сделке купли-продажи гаража. Откуда взялось это право, откуда взялся сам Крюк со своими претензиями — было не понятно. Но конфликт возник, тлел и расширялся. И плевать, что возник на пустом месте, из ничего, словно фантом. Зато скандалы и драка мужа с Крюком были уже не фантастические, а очень даже реальные. И этот конфликт затихать не собирался, точнее, Крюк не думал его оканчивать. И грозился, что он при случае расправится с четой Смирновых, рассчитается по полной программе за «украденный» у него гараж. Приходилось опасаться этого хулигана и скандалиста. К тому же, по некоторым данным, почерпнутым из надежного источника (один знакомый работал в местном отделе милиции) было известно, что Крюк уже имел судимость за хулиганство, и вновь побить и искалечить человека ему ничего не стоит. Выходило, что забот у Артема и без приставаний соседа Олега с его сексуальными услугами хватало.
«Лишние заботы мужу не нужны, у него своих, как дерьма в общественном сортире — через край», — рассуждала практичная Мальвина. Даже соседке Лилии, жене Олега, ничего не сказала о его прыти: зачем бедной женщине сыпать соль на рану. Даже слепому было видно, как не сладко той приходится с мужем. Не видела Мальвина в глазах соседки радости и смеха ее она не слышала. Такое вот житье-бытье…
10 МАРТА. ВЕЧЕР
В этот день, десятого марта, после работы она, как обычно, подкатила к подъезду своего дома на «девятке». Лихо вписалась в небольшую площадку перед домом, паркуя автомобиль. После чего картинно, как это происходит в американских фильмах, небрежно так, с напускной ленцой, открыла дверцу, выставила обе ножки в кожаных демисезонных сапожках с точеными продолговатыми каблучками и длинными, до колен, голенищами. Откровенно продемонстрировала импортные колготки и короткую юбчонку, едва прикрывающую интим. Посчитав произведенный эффект достаточным, опустила ножки на уже очистившийся от снега и льда асфальт. Потом грациозно выплыла из салона сама.
В кокетливо наброшенной на плечи и распахнутой до самого низа светлой норковой шубке, еще совсем новой и потому искрящейся ворсом в свете неоновых ламп, на секунду-другую задержалась возле авто. Быстрым, наметанным взглядом скользнула по нему: все ли в порядке. Убедившись в этом, решительно повернулась в сторону дома. Белыми голубками взметнулись концы легкого шарфа, обвивавшего тонкую шею, когда она стремительной походкой с гордо поднятой головой направилась в родной подъезд.
Возле подъезда стояли какие-то ребята лет семнадцати-восемнадцати, уже почуявшие весну, так как были одеты в короткие, спортивного стиля черные кожаные куртки в «молниях», металлических пряжках и заклепках. На головах спортивные шапочки — самый модный вид головных уборов российских тенейджеров. Словом, колготилась обыкновенная молодая поросль.
Тут же на лавочке сидели две девчонки в меховых короткополых дубленках с откинутыми на спину капюшонами и непокрытыми головами. Родители, не преуспевая в духовном одаривании чад, спешили компенсировать сие в материальном.
Молодые люди о чем-то оживленно переговаривались между собой. Возможно, парни рассказывали скабрезные анекдоты своим подружкам, а те весело попискивали над особо «сальными» местами. Возможно, просто радовались весеннему вечеру, друг другу, своей компании, юности, наконец. Почему бы и нет?.. Но с приближением Мальвины разговор между ними как-то сам собой прекратился. Зато глаза парней красноречиво сопровождали ее до двери подъезда.
Мельком бросила взгляд на компанию молодых людей. Все были незнакомы. Кроме одного, смуглого, которого раз или два видела в компании с соседской девицей Ириной. Самой Ирины на улице не было.
«Что-то соседки не видно? Бедному парню приходится других развлекать…», — непроизвольно скользнуло в сознании. Но дальше думать над этим фактом не дали.
— Не идет — пишет! — услышала она уже в коридоре чьи-то, по-мальчишески, восхищенные слова. — Мадам!
«А то!..» — улыбнулась она невидимому автору восхищения и принялась за поиски ключа.
Пока искала по карманам шубки ключ от квартиры, с улицы донеслась ответная девчоночная реплика на восхищенный голос, причем с нескрываемой ехидной ноткой:
— И ты бы стал выписывать кренделя, когда бы на таком драндулете подкатил к нам, а не приперся пёхом! Мадам!..
Послышался смех парней и веселый писк обеих девчонок.
«Стервы!» — машинально отблагодарила Мальвина шустрых девах, роясь в карманах в поисках ключа. Наконец отыскала ключ, отомкнула замок, вошла в квартиру и уже не узнала, ответил ли на прикол парень или молча проглотил острый «шип» разбитной подружки.
Муж Артем был дома. В полумраке стандартной, но благодаря заботам Мальвины, уютной спаленки, лежа на диване в светлом спортивном костюме, смотрел телевизор. Любимое занятие всех мужей…
По НТВ показывали очередной американский боевик. Впрочем, и по другим программам крутили дешевый американский ширпотреб, словно отечественного кино не существовало совсем.
Артему было тридцать лет, он на пять лет был старше супруги. Характер имел мягкий, незлобивый, сговорчивый. Мальвину обожал и старался во всем ей потакать.
Машина нужна? Купим. И купили. Но раскатывала в на ней основном Мальвина.
С детьми возиться не охота? Потерпим. Поживем пока без детей. И жили. В свое удовольствие. Точнее, в удовольствие Мальвины.
Мусор вынести, белье постирать? Нет проблем и вопросов. Выносил и стирал.
Пытался готовить. Но повар из него получался никудышный, и Мальвина милостиво разрешила ему от этой деятельности отойти. Обязанности по приготовлению еды взяла на себя. Но посуду мыл Артем.
Про таких мужчин в народе говорят: «Подкаблучник!»
Он знал об этом, но не обижался. Его устраивала такая жизнь. Права главы семьи он с удовольствием отдал жене, которая и работу имела престижную, и деньги в семью приносила, и все организационные вопросы на себя взвалила.
Смирнов Артем Петрович был худощав. Но не потому, что плохо питался, а в силу своей природной физической конституции. Однако худощавость шла к его среднему росту. На голове его, несмотря на молодость, уже обозначились лобные залысины. И чтобы эти залысины особо не выделялись, приходилось коротко стричь мягкие темно-русые волосы. Причем довольно часто.
