Убийство в состоянии аффекта - Незнанский Фридрих Евсеевич (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
– «В восемнадцать ноль-ноль»... И откуда у тебя, Юра, эта армейская выучка? Сказал бы – в шесть вечера. Ладно, договорились. Не раскисай. Завтра увидимся.
Они пожали друг другу руки. Через минуту Турецкий уже ехал к своему дому, размышляя о последних событиях.
Гордеев вошел в полутемный подъезд. Поднялся на один лестничный пролет – к лифту. В закутке перед лифтом зашевелилась какая-то тень. Эх, зря отпустил Александра Борисовича! Ну ничего, посмотрим еще – чья возьмет. Гордеев опустил левую руку с дипломатом вниз, а правой приготовился нанести удар. Незнакомец шагнул к адвокату и – расплылся в блаженной пьяной улыбке:
– Хороши весной в саду цветочки... ик... гражданин, не выпьете с ветераном четырех горячих точек?..
Произнеся эти слова, «ветеран» грузно повалился на пол и немедленно захрапел.
Перешагнув через пьяного, Юрий Петрович вошел в лифт и нажал кнопку седьмого этажа. Все – совсем нервы ни к черту. Нет, спать, спать...
Голова раскалывалась от боли. Войдя в квартиру, Гордеев торопливо достал из шкафа и проглотил пару таблеток анальгина, потом разделся, пошел в ванную, чтобы приготовить себе холодный компресс, лег в постель, положил компресс на нос и – немедленно уснул.
Наутро голова болела меньше, но все равно – неприятно. Нет, нужно устроить себе выходной. Если уж не на целый день, то хоть на несколько часов. До встречи с Турецким.
Гордеев приготовил завтрак, выпил две чашки кофе. Потом сел смотреть телевизор. Но ни на одной программе сосредоточиться не мог. И первый раз в жизни порадовался обилию рекламы на телевидении: во время рекламных роликов можно было не напрягаться и думать о своем.
Встреча была назначена в любимом ресторане Турецкого. Там, в свое время, отмечал с коллегами из Генеральной прокуратуры удачно завершенные дела и сам Гордеев. Тогда это называлось семейными праздниками. Но в Генпрокуратуре Юрий Петрович давно не работал. А ресторан навещал все реже и реже. Главным образом назначал там неофициальные встречи с бывшими коллегами. В том числе с Александром Борисовичем Турецким.
Официант встретил Гордеева как знакомого, с готовностью указал на дальний столик, за которым уже расположился следователь. Через минуту официант принес два безалкогольных коктейля.
– Или предпочитаешь что покрепче? – Турецкий затянулся сигаретой.
Гордеев только отмахнулся.
– Я так и думал, – Александр Борисович подвинул к адвокату стакан с легкомысленным напитком. – Дипломатик-то свой чего не прихватил?
– Дипломат в надежном месте. Хватит с меня того, что я его вчера весь вечер с собой таскал.
– Так что в нем? Расскажи толком.
И Гордеев пустился в долгий обстоятельный рассказ, украшая его своими соображениями, опасениями, предположениями и догадками.
Турецкий слушал. Не перебивал. В некоторых местах (особенно к концу рассказа) Юрий Петрович чувствовал на себе тяжелый, очень заинтересованный взгляд собеседника. Заказанные две порции солянки уносили подогревать трижды. Но ни тот ни другой к еде так и не притронулись. Наконец Гордеев умолк и жестом попросил у следователя сигарету. Турецкий усмехнулся:
– Ты же не куришь?
– Что называется – покуриваю. Иногда.
– Когда жизнь сильно прижимает...
Последняя фраза прозвучала не как вопрос, а, скорее, как утверждение. Помолчали. Турецкий побарабанил по столу пальцами:
– Так ты говоришь, в твоей истории замешан Разумовский?
– Да. А что?
– Видишь ли, я именно сейчас расследую одно дело... Мерзость страшная. Сам знаешь, в каком дерьме нашему брату копаться приходится...
– Это все лирические отступления, Александр Борисович. Так что за дело?
– Одна девушка (и, насколько я могу судить на данный момент, вполне приличная девушка) наложила на себя руки. Угадай, чья фамилия фигурирует в деле практически на каждой второй странице?
– Разумовский?
– Точно.
– Судя по рассказам Коробкова, это вполне в стиле Максима Разумовского – довести девушку до суицида... Кстати, и убрать ее подругу, которая могла рассказать о ее связи с Максимом. А кадры для этой цели у него всегда имелись под рукой. Даже где их, по идее, не должно было быть, как в том же торгпредстве. Но, видимо, большая наглость и огромные деньги в сегодняшнем мире составляют то единое, к чему тянутся всякого рода мерзавцы... Короче говоря, редкая сволочь.
– Сволочь сволочью, а в юриспруденции принято оперировать фактами.
– Эт точно, – заметил Гордеев с интонациями красноармейца Сухова. – Но сволочь должна быть наказана. Мне просто необходимо разыскать эти документы.
– Ну, брат, теперь мне они не меньше твоего нужны. Выходит, будем сотрудничать по возможности. Как в добрые старые времена. Ну что ж – поработаем. Не кисни, стажер! – Турецкий вдруг хитро подмигнул Гордееву. – А что, Шарапов, не хотелось бы тебе сейчас супчика, да с потрошками?..
– Я бы, Глеб, лучше сейчас щец навернул!.. Ну, вот и все хорошо. Действительно, как в добрые старые времена. Поработаем, Александр Борисович.
Турецкий уже обнимал Гордеева за шею:
– Молодец. Цитаты более или менее помнишь. А вот к чему этот короткий диалог у нас в Прокуратуре произносится – напрочь забыл. Так?
– Да нет, – Гордеев улыбнулся, – помню. Но, думаете, стоит сейчас?
– Стоит. Обязательно стоит. За то, чтобы это дело раскрыть. Заказывай, молодой.
Адвокат огляделся. Черт! Официант куда-то пропал. Где ж его носит? Самому, что ли, к стойке отправляться? Так это же в соседнем зале.
Гордеев встал и направился к дверям. За секунду до этого он краем глаза заметил, как приподнялся один из посетителей ресторана – в дальнем углу. Приподнялся и, отработанным движением отведя в сторону правую полу пиджака, сунул руку в карман.
– Александр Борисович!..
В один прыжок Гордеев преодолел расстояние, отделявшее его теперь от только что покинутого столика, и всем телом навалился на Турецкого, опрокидывая его вместе со стулом на пол.
Грохнул выстрел. Потом – еще один. Визгливо закричала какая-то женщина. Гордеев успел заметить, что человек, только что стрелявший в следователя Турецкого, бросился к выходу из ресторана. Никто не посмел преградить ему дорогу.
– Юрка, пусти, черт! Уйдет ведь! – Александр Борисович стряхнул с себя Гордеева и уже стоял на ногах.
– Вы ранены?
По левому рукаву Турецкого стекала струйка крови.
– Бандитская пуля. Текста, молодой, не знаешь! А ну, ходу!
Надо же – еще и зубоскалит. Вот это мужик!
Они бросились к выходу, вдогонку за убежавшим киллером. В дверях дорогу им преградил милиционер:
– Куда?! Стрелять буду!
– А где же ты, зараза, был, когда в меня стреляли? Уйди с дороги! – коротким ударом справа Турецкий повалил не к месту бдительного стража порядка на пол и выскочил на улицу. Гордеев еле поспевал за ним. Всего на мгновение адвокат успел заметить фигуру человека, на ходу прыгнувшего в «Форд», который немедленно дал полный газ. Турецкий уже ввалился в свою машину:
– Придется тебе, Юрка, снова административное нарушение совершить: без прав да за руль. А ну – жми!
– Рука не слушается? – Гордеев уже на бешеной скорости вел машину следом за удаляющимся «Фордом».
– Ничего. Просто чувствую, вторая рука мне сейчас очень пригодится. Ты ведь без оружия?
– Откуда у частного адвоката? – Гордеев зло сузил глаза: ненавистный «Форд» нырнул в какой-то переулок. Не потерять бы! Взвизгнули тормоза.
– Молодец, парень! Повороты на девяносто градусов красиво берешь. – Турецкий уже выхватил пистолет. – Слава Богу, хоть у меня ума достало из Генпрокуратуры в свое время не уволиться – так со стволом и хожу. Ага! Вот они, голубчики! Ну нет, не уйдете! Жми, Юра, жми, родной!
Описывая крутую дугу, переулок вливался в большой проспект. Водитель несущегося впереди «Форда» красиво вписался в поворот и вклинил свою машину в поток бегущих по проспекту автомобилей.
