Секреты Лос-Анджелеса - Эллрой Джеймс (книги без сокращений .txt) 📗
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Проверка половых террористов:
Клеотис Джонсон, привлекался за преступления сексуального характера. Пастор Методистской епископальной церкви Сионской «Новый Вефиль». В ночь, когда похитили Инес Сото, у него алиби: был в вытрезвителе на 77-й улице. Дэвис Уолтер Буш, привлекался за преступления сексуального характера – алиби подтверждают полдюжины свидетелей: ночь напролет сдавал карты в комнате отдыха при Методистской епископальной церкви Сионской «Новый Вефиль». Флеминг Питер Хенли, привлекался за преступления сексуального характера, провел эту ночь на центральной станции скорой помощи – трансвестит, перестаравшись, едва не откусил ему член. Доктора спасли драгоценный орган лишь для того, чтобы Флеминг вместе со своим мужским достоинством в очередной раз отправился в тюрьму по обвинению в содомии – теперь вкупе с нанесением увечья.
В перерыве между двумя извращенцами Бад улучил минутку, звякнул в больницу Игл-Рок. Дуайт Жилетт выжил, ему оказана помощь. Вздохнул с облегчением: еще одной смерти на его совести не будет.
Еше четверо секс-преступников, еще четыре алиби. Заглянул в тюрьму предварительного заключения – к Стенсу. Дик плох, совсем плох: охранник пронес ему бутыль самогона. Болтает сам не зная что: только и слышны имена Эда Эксли, Эллиса Лоу, Утенка Дэнни да семиэтажный мат.
Домой. Душ. Запрос досье на Пирса Пэтчетта и Линн Брэкен. Звонок знакомому из Отдела внутренних расследований Вест-Вэлли. Все в порядке: от Дуайта Жилетта жалоб не поступало, убийство Кэти расследуют трое.
Снова в душ – смыть вонь минувшего дня.
Бад едет в Брентвуд – пощупать Пирса Пэтчетга. Ни единого привода в полицию – необычно для человека, чье имя значится в записной книжке сутенера. 1184, Гретна-Грин: особняк в испанском стиле, сплошной розовый камень и черепица.
Бад паркуется, входит в ворота. На крыльце включается свет, мягко освещает мужчину в кресле. Выглядит Пэтчетт еще моложе, чем на фотографии, – неестественно молодо для человека пятидесяти с лишним лет.
– Вы из полиции?
Разумеется, на поясе у него наручники.
– Да. А вы – Пирс Пэтчетт?
– Он самый. Собираете благотворительные взносы? В прошлый раз ваши коллеги звонили мне в офис.
Зрачки как булавочные головки – наркоман? Облегающая рубашка подчеркивает рельефные мускулы. Голос глубокий и звучный, интонации непринужденные – словно Пэтчетт, сидя в темноте, ждал, что к нему заглянет коп.
– Я детектив из Отдела убийств.
– Вот как? Кого же убили и почему вы думаете, что я смогу вам помочь?
– Девушку по имени Кэти Джануэй.
– Это только половина ответа, мистер…
– Офицер Уайт.
– Очень приятно, мистер Уайт. Так почему же вы считаете, что я смогу вам помочь?
Бад пододвигает себе кресло.
– Вы знали Кэти Джануэй?
– Не имел удовольствия. А что, она утверждала, что меня знает?
– Нет. Где вы были вчера в полночь?
– Здесь, принимал гостей. Если дело дойдет до выдвижения обвинений – чего, надеюсь, не случится, – я представлю вам список. Но почему…
– Делберт Каткарт по прозвищу Дюк, – прерывает его Бад.
Пэтчетт, со вздохом:
– И его не знаю. Мистер Уайт…
– Дуайт Жилетт. Линн Брэкен.
Широкая улыбка:
– Этих, разумеется, знаю.
– Вот как? Ну продолжайте.
– Позвольте, я вас перебью. Вы узнали мое имя от кого-то из них?
– Я забрал у Жилетта его записную книжку. Страницу, на которой были ваш телефон и телефон этой Брэкен, он вырвал и попытался съесть. Пэтчетт, откуда у мелкого сутенера ваш телефон?
Пэтчетт, наклонясь к нему:
– Вас интересует только убийство Джануэй?
– Да.
– Следует ли из этого, что о других преступлениях, всплывающих в ходе расследования, вы сообщать не обязаны?
А этот сукин сын определенно умеет смотреть в корень.
– Верно.
– Тогда слушайте внимательно, потому что два раза я повторять не стану, а если вы попытаетесь сослаться на меня, буду все отрицать. Я руковожу небольшим предприятием. Сфера моих интересов – проституция по вызову. Линн Брэкен – одна из моих девушек. Несколько лет назад я выкупил ее у Жилетта. Он попытался проглотить мои координаты, потому что знает, как я ненавижу полицию, и предполагает – совершенно справедливо, – что я его раздавлю как таракана, если он меня продаст. Теперь добавлю еще кое-что. Я со своими девушками обращаюсь достойно. У меня у самого взрослые дочери, и еще одна дочь умерла совсем малюткой. Мне не нравятся люди, которые обижают женщин, а денег у меня достаточно, чтобы тратить их на свои прихоти. Как умерла эта Кэти Джануэй?
Забита насмерть. Сперма во влагалище, во рту, в заднем проходе…
– Страшно умерла.
– Так найдите ее убийцу, мистер Уайт. Найдите его – и получите достойное вознаграждение. Если получение денег от подозреваемых нарушает ваши принципы, я могу перечислить ту же сумму в благотворительный фонд полиции Лос-Анджелеса.
– Спасибо, не надо.
– Это против ваших правил?
– У меня нет правил. Расскажите о Линн Брэкен. Она работает на улице?
– Нет, по вызову. Жилетт едва ее не погубил, заставлял сходиться с кем попало. Кстати, сам я очень тщательно подбираю девушкам клиентов.
– Значит, вы выкупили ее у Жилетта.
– Совершенно верно.
– Зачем?
Пэтчетт, с улыбкой:
– Линн очень похожа на актрису Веронику Лейк. Она была мне нужна для коллекции, чтобы пополнить мою студию.
– Что за студия?
Пэтчетт качает головой:
– Мне нравится ваш напор, я вижу, что вы сдерживаете свои чувства, и ценю это – но больше вы от меня ничего не узнаете. Все, что может помочь вам в расследовании, я сообщил. Если будете настаивать, мне придется позвонить своему адвокату. Теперь вы, возможно, хотите узнать адрес Линн Брэкен? Сомневаюсь, что ей что-то известно о покойной мисс Джануэй, однако, если желаете, я позвоню ей и попрошу ответить на все ваши вопросы.
– Ее адрес у меня есть. А на этот домик вы тоже сутенерством заработали?
– Я финансист. Имею ученую степень химика, несколько лет проработал фармацевтом. Делал разумные вложения. Думаю, слово «предприниматель» лучше всего описывает круг моих интересов. И пожалуйста, мистер Уайт, не пытайтесь смутить или запугать меня грубостью. Не заставляйте меня жалеть, что я разговаривал с вами как с равным.
«Разговаривал как с равным…» Люди вроде Пэтчетта так и смотрят на полицейских: как на докучных насекомых, с которыми, впрочем, иногда, для пользы дела приходится «разговаривать как с равными».
– Ладно, давайте подытожим.
– Пожалуйста.
Бад. доставая блокнот:
– Вы говорите, Дуайт Жилетт был сутенером Линн Брэкен?
– Мне не нравится слово «сутенер», но да, так и было.
– Прочие ваши девушки прежде работали на сутенеров – на улице или по вызову?
– Нет. Все мои девушки – модели либо неудавшиеся актрисы, которых я спас от крушения всех надежд.
Сменим тему.
– Вы не часто читаете газеты, верно?
– Верно. Стараюсь избегать дурных новостей.
– Но о бойне в «Ночной сове» слышали.
– Разумеется, я ведь не в пустыне живу.
– Одной из жертв стал этот парень, Дюк Каткарт. Он был сутенером, и известно, что в последнее время какой-то человек, искавший девушек для работы по вызову, о нем расспрашивал. Жилетта, работавшего с уличными проститутками, вы знаете. Может быть, сталкивались по работе с другими людьми того же сорта, которые могли бы дать мне наводку на этого типа?
Пэтчетт, вытянув и скрестив длинные ноги:
– Вы полагаете, «этот тип» мог убить Кэти Джануэй?
– Вряд ли.
– Или считаете, что он стоит за делом «Ночной совы»? Мне казалось, в убийстве обвиняют какую-то негритянскую шайку. Так какое из преступлений вы расследуете, мистер Уайт?
Бад впивается ногтями в подлокотники так, что трещит материя. Пэтчетт, разведя руками:
– А ответ на ваш вопрос – нет. Из людей этой породы я не знаком ни с кем, кроме Дуайта Жилетта. Уличная проституция в круг моих интересов не входит.
