Без вести пропавшие (СИ) - Аввакумов Александр (читать книги полностью .txt) 📗
— Ну, что? Может, ты сам это сделаешь? — произнёс я и сунул ему в руки смоченную раствору ватку.
Он взял её в руки и посмотрел на меня, всё ещё надеясь, разгадать этот необычный для него фокус.
— Чего смотришь, протирай ей столешницу, — произнёс я, — протер? Выкини ватку в урну. А теперь молчи и смотри.
Я включил лампу и направил её на столешницу. Столешница засветилась зелёным светом. Свет был рассеянным, и наибольшее свечение происходило там, где были небольшие трещины в лаковом покрытии стола.
— Ну, что? Ты понял? Сейчас мы поедем к тебе в гараж и осмотрим твою машину. Я больше чем уверен, багажник твоей машины засветится намного сильнее, чем эта столешница. Здесь у нас капля крови, там наверняка крови было намного больше.
Я посмотрел на Даминова. Лицо его приняло нездоровый вид, дыхание его участилось, а на лбу выступили капли пота.
— Марс Ваянович, — обратился я к нему, у тебя до тюрьмы всего полшага. Я предлагаю тебе признаться в совершённом убийстве. Может ты и не убивал Сергея Петрова, но я на сто процентов уверен, что ты помогал убийце в перевозке и укрытии трупа. Выбирай сам, что для тебя важнее — твоя семья или твоя любовница. Возьмёшь на себя убийство, сядешь лет на десять как минимум. Не возьмёшь, получишь от силы года четыре. Выбор за тобой!
Даминов, словно затравленный зверь, посмотрел на меня, а затем вскочил со стула, и с лёта бросился в окно. Ему не повезло, он неправильно выбрал окно для побега. На этом окне в отличие от другого окна, которое было открыто настежь, оказалась старая кованая решётка. Даминов, сорвав штору и разбив внутренние стёкла окна, с криком повалился на пол. Из разбитого и порезанного стеклом лица струилась кровь.
На какой-то миг я растерялся, а затем, навалившись уже на лежавшего, на полу Даминова, заломил ему руки и заковал их в наручники.
— Ты что делаешь? Я к тебе как к человеку, а ты, сука, в окно? Думал сорваться? Не получится!
Я поднял его с пола и усадил на стул. Порывшись в столе, я нашёл в одном из ящиков бинт и вату и стал обрабатывать ими раны Даминова. Обработав раны йодом, я сел за стол и посмотрев на часы, стал набирать телефонный номер начальника отделения Валеева.
— Роберт Ильясович, приношу свои извинения за столь поздний звонок. Я здесь задержал Даминова, водителя Петровой.
— Что ты от меня хочешь? Ты что не видишь, сколько сейчас времени?
— Роберт Ильясович, если короче, то я Даминова дожал. Он попытался покончить жизнь суицидом. Бросился в окно, ладно в то, где стоит у нас решётка, а иначе бы убился.
— Ты что дурак, что ли? — закричал он в трубку. — Ты хоть понимаешь, о чём ты говоришь? Ты что решил меня подставить таким образом? Мне до звонка осталось два года, и я не собираюсь уходить из системы с «волчьим билетом»!
— Но я его развалил! Понимаете, развалил!
— Мне глубоко плевать на это, ты понял меня или нет. Не вздумай завтра доложить руководству, что ты мне звонил. Сам как хочешь так и выбирайся из этой ситуации.
Я растерялся и не знал, что мне делать дальше. Позвонив Валееву, я рассчитывал, что он поможет мне своим советом, но вышло, как вышло. Я положил трубку на рычаг телефона и тупо посмотрел на Даминова, который сидел напротив меня.
— Ну что, командир, помогли тебе твои друзья и начальники. Всё правильно, кому нужно твоё раскрытие. Завтра, а вернее уже сегодня я не выйду на работу, и Петрова поднимет такой вой, что у твоего руководства отвалятся уши.
— Ты за меня не переживай, лучше садись и пиши, — произнёс я, двигая в его сторону чистый лист и ручку. — Смотри, Даминов, эта баба не простит тебе эти показания.
— Какие показания? Я Вам ничего не рассказывал и поэтому, ничего не нужно вешать на меня.
— Это ведь мы с тобой знаем вдвоём, что ты мне ничего не рассказывал, а она не знает. Я завтра ей заявлю, что ты мне рассказал, как она убила своего мужа, как вы вдвоём вывезли труп Сергея Петрова, как ты организовал в её доме небольшой ремонт, чтобы скрыть следы убийства. Для пущей убедительности я покажу ей работу этого реактива. Ну, как тебе это все нравится?
— Она Вам всё равно не поверит, так что можете говорить всё, что угодно.
— Поверит она или нет, это уже другой вариант, но когда кровь в квартире засияет зелёным светом, она поверит.
Он замолчал, прикидывая по всей вероятности дальнейшие варианты своего поведения.
Ты, Марс, как не крути, а одной ногой уже в тюрьме, так что думай — десять лет и четыре года, два разных срока.
Я приготовился к тому, что буду ещё обсуждать эту тему с ним как минимум часа два, однако, Даминов неожиданно для меня произнёс то, от чего я снова внутренне растерялся.
— Хорошо, считайте, что Вы меня убедили. Я готов признаться в совершённом убийстве при одном условии.
— И какое это условие? — поинтересовался я у него.
— Вы не тронете Петрову. Если мы договоримся, то я признаюсь в убийстве Сергея Петрова.
— Марс, ты знаешь, что я не начальник и таких гарантий я тебе дать не могу.
— Переговори со своим руководством. Если мне пообещают это, то я готов признаться. Мне сейчас всё равно. Семью я потерял и кажется навсегда, Петровой я не нужен, так что я готов.
Я сидел и смотрел на него, стараясь понять этого человека. Я чувствовал всеми своими внутренностями, что он не убивал Сергея Петрова, и поэтому его решение загрузиться этим преступлением мне было не совсем понятно. В какой-то момент мне стало его вдруг жалко. Я встал из-за стола и включил электрический чайник. Когда он закипел, я заварил два стакана чая, один из которых я протянул ему.
— Давай, Марс, попьём чая, а потом поговорим по душам, — произнёс я, протягивая ему сахар.
Он молча взял два кусочка сахара и бросил их в стакан с чаем. Через минуту мы уже пили с ним крепкий чай.
Отодвинув пустой стакан в сторону, Даминов взял в руки ручку и пододвинув к себе лист бумаги написал на нём крупными буквами:
«Прокурору республики.
Явка с повинной.
Я, Даминов Марс Ваянович, признаю себя полностью виновным в смерти Сергея Петрова. Я убил его в квартире Петровой Валентины Григорьевны, из-за неприязненных отношений. Петров Сергей Иванович, находясь в нетрезвом состоянии, стал оскорблять при мне свою супругу. Я сделал ему замечание, на что он отреагировал крайне неадекватно. Сначала он ударил меня по лицу кулаком, а затем попытался ударить меня кухонным ножом, который он взял на кухне. В завязавшейся между нами драке, я вырвал у него нож и ударил им в грудь Петрова. Был ли это один удар или несколько, я сейчас не помню, так как я сам находился в очень возбуждённом состоянии. Петрова Валентина Григорьевна присутствовала при нашей с ним драке и может это подтвердить.
Когда я понял, что лежащий на полу комнаты Петров мёртв, я под страхом убийства заставил Валентину Григорьевну оказать мне посильную помощь. Я завернул тело убитого мной Петрова в покрывало и, дождавшись темноты, вывез его за пределы города, где и закопал. Сама Петрова участие в сокрытии трупа не принимала участия, так как всё это время пока я закапывал труп, находилась в автомашине. После того как я вернулся к машине, я пригрозил ей, что если она сообщит об этом в милицию, то я убью её также как и убил её мужа и предупредил дополнительно, что она стала соучастником этого преступления.
Все последующие дни, я разрабатывал план, чтобы направить розыск Петрова по ложному пути. Я сделал два телефонных звонка от лица Петрова — один по месту его работы, а второй его приятелю и сообщил им, что якобы нахожусь за пределами города, намекая на наличие у меня там женщины. Звонил я из телефона-автомата с улицы Попова.
Дата. Подпись».
Закончив писать, он протянул мне бумагу и попросил меня, чтобы я её прочитал. Закончив читать, я посмотрел на него.
— Даминов, я не верю ни одному Вашему слову, так как на сто процентов уверен, что это не Вы убили Петрова, а его супруга. Подумайте сами, нужно ли прикрывать эту женщину своим телом, ведь она просто использовала Вас в своих интересах, а затем оттолкнула Вас от себя.
