Тайна Кутузовского проспекта - Семенов Юлиан Семенович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
С трудом скрывая озноб, Дэйвид ответил:
— Я должен все взвесить. Оставьте свой телефон.
Петрилли поднялся:
— Не валяйте дурака! Мышь интересуется адресом льва. Завтра в десять вечера мои мальчики придут к вам, и вы заключите с ними соглашение… Все… Теперь можете вызывать девку — без этого не уснете…
… Девку он вызывать не стал. Трясущимся пальцем набрал номера телефонов знакомых импресарио — Пантелея Давыдовского и Шпильмана; один был в Москве, пробивал гастроли Робертино Лоретти, другой вел переговоры с Еврейским театром. Позвонил к Игорю, в Бруклине о нем говорили как о человеке, который знает все и всех. Встретились утром, на Брайтон Бич, в центре «русского Нью-Йорка».
Выслушав бледного Дэйвида, срисовав его тонкие трясущиеся пальцы и синие обгрызанные ногти, Игорь вздохнул:
— Вы же здесь не первый год живете, Ося… Что за русская манера ухватить все самому?! В этой стране такие штучки не проходят — возьми свое, но поделись с ближним. Это только в России каждый хочет ухватить все, поэтому и здесь живут черт-те как… В одной руке два члена не удержишь…
— Какой член?! — взмолился Дэйвид. — Я же объяснил вам: пришла итальянская мафия! Они не шутят! Они хотят отнять мой кусок хлеба! Я готов поделиться с теми, кто возьмет меня под защиту. Итальянцы предложили мне двадцать процентов, это грабеж!
Игорь попросил подождать. Через три часа в маленькое кафе, где они встретились, подъехал невысокий мужчина с копной негритянских волос, одет в старый свитер и истрепанные джинсы; «мерседес» (последняя модель, серебристый, тяжелый) запирать не стал — там остались два телохранителя; присел рядом с Дэйвидом на краешек стула и горестно покачал головой:
— Послушайте, не надо нас ссорить с итальянцами. Мы не хотим перестрелок. Вам предложили пять процентов со сделки, пять, а не двадцать — никогда не лгите своим, вырежем язык. Так вы соглашайтесь. Понятно? Нам отдадите два процента, три себе, хорошие деньги.
Что же касается вашего бизнеса, связанного с актерами и писателями, — мы обладаем всей информацией о вашей активности — будете платить десять процентов со сделок, мы, в свою очередь, поможем вам через наши возможности, а у нас они серьезные. При этом вы будете выполнять ряд наших просьб, которые вас ни к чему не обязывают, — во время поездок в страну победившего счастья. Я думаю, вы достаточно умны, чтобы не ответить «нет».
С тех пор Дэйвид стал курьером мафии.
Именно он заказал Хренкову (после того, как заключил с ним договор на книгу «Палач и жертва») сенсационный труд: «Советская мафия. Структура. Устав. Связи».
Именно за этой микрофильмированной рукописью он и отправлялся сейчас в Москву.
Именно об этом Волл и рассказал Джону Малроу. Как все же хорошо дружить с полицией!
— Можешь назвать издателей, с кем он вел переговоры? — спросил Джон Малроу.
— Нет, малыш. Это конфиденциальные сведения.
— Но ты ведь понимаешь, что я вытопчу имена людей, которые вели с ним переговоры на издание столь сенсационных книг…
— Это будет большая ошибка, Джон, — сказал Джим Волл.
— Почему?
— Потому что за этим маленьким человечком стоят большие силы… Он не догадывается об этом, его, говоря на жаргоне, играют… Я бы просил тебя не влезать в это дело, Джон… Ты можешь сломать операцию… Мои люди караулят его…
— Хорошо, я обещаю тебе не лезть в дело, Джим. Но тогда расскажи мне сам: какие проекты он обсуждал с издателями? Я могу быть полезен. У меня есть информация с той стороны.
— Серьезная?
— Сенсационная…
— Я весь внимание, малыш.
— Это я весь внимание, Джим. И чтобы у нас с тобой получился разговор, я назову тебе одно слово: «Хренков». Это русская фамилия. Она упоминалась в разговоре Дэйвида с издателями?
Волл открыл папку с грифом «Совершенно секретно», пролистал страницы, их было не меньше пятидесяти, остановился на последних трех, пробежал глазами, профессионально вычленяя нужные фразы, покачал головой:
— Нет, малыш. Эта фамилия не упоминалась.
— Ты должен назвать мне фамилию, которой оперировал Дэйвид! Я тогда назову тебе другие имена, это может помочь делу…
— Он оперировал фамилией русской актрисы… Мисс Зоя Федорофф, жена адмирала флота Джексона Тэйта…
Малроу покачал головой:
— Не хитри, Джим… Имя этой женщины давно известно по обе стороны занавеса… Это не есть ключ… Я обещаю тебе помочь, если назовешь человека, которого представлял Дэйвид.
— Ты никогда не был так настойчив… Завербовался в КГБ?
— Туда не вербуются… Это не наша армия… Туда вербуют… Разные состояния, Джим… Корень один, смысл разный…
— Не сердись, но я должен задать вопрос: кто оплатил твой билет из Москвы? Ты сам?
— Бедный Джим… Вы все чокаетесь к концу службы… Вы перестаете верить друзьям… Позвони моему редактору, я отправил ему факс, он оплатил расходы, связанные с моим расследованием… Это первый случай, когда ты и русские могут работать сообща… Пока они идут на это — надо рисковать, Джим… Мы боимся, они боятся, мы не верим, они не верят, пропустим момент, потом может быть поздно, у них все может быстро измениться, слишком много людей, которые мечтают все повернуть вспять… Если мы не протянем им руку, там может быть катастрофа… Придут новые коричневые, а это очень опасно для мира, Джим…
Волл поднялся из-за стола. Огромный, грузный, в широких старомодных подтяжках, он забросил сильные руки за спину, прошелся по кабинету, потом остановился над Малроу и, переваливая свое огромное тело с пяток на мыски, спросил:
— Тебе что-нибудь говорит имя Айзенберг?
— Нет.
— Какие имена они тебе дали?
— Это не по правилам, Джим.
— Это по правилам. Я назвал тебе Айзенберга. Назови теперь ты.
— Дэйвид оперировал именем Айзенберга? Как автора манускриптов?
— Да.
— Он оперировал только одним именем?
— Это второй вопрос, Джон.
— Хорошо, я отвечу тебе… «Витман» или «Сорокин»… Такие имена не упоминались?
— Нет.
— Как зовут Айзенберга?
— Его имя идентично имени известного французского писателя… Если русские не играют тобой, ты должен угадать.
Малроу покачал головой:
— Мне не надо гадать, Джим. Я знаю. Этого французского писателя звали так же, как интересующего меня человека, — Эмиль.
Волл вернулся за стол, положил свои огромные руки на папку:
— Верно. Мистер Эмиль Айзенберг. По словам Дэйвида, он в ближайшее время приедет в Штаты — подписывать контракт на будущие книги…
— Одна связана с делом Федоровой, а другая?
— «Русская мафия».
— Как будет назвываться книга о Федоровой?
— Я не отвечу на этот вопрос, Джон… Я сказал и так слишком много… Я верю тебе — только потому и говорил, малыш… А сейчас я думаю, что не должен был этого делать…
— Но ты знаешь, как должна называться будущая книга об актрисе?
— Я знаю несколько названий… Какое выберет издательство — их дело, не мое… Меня вообще не очень интересует эта книга… Меня интересует второй манускрипт — о русской мафии… о ее связях…
— Хорошо… Я помогу тебе… Мистер Айзенберг — это, как понимаешь, псевдоним — пытал миссис Федорову.
Волл кивнул:
— Сходится… Одно из возможных названий «Палач и жертва»… Можешь передать это русским…
— А если они спросят, когда ожидается приезд мистера Айзенберга?
— В этом месяце.
— Дата неизвестна?
— Нет… И передай, что я бы хотел получить данные о том, чем занимался в России мистер Игорь Бах, в прошлом москвич, тридцать девятого года рождения, художник, ныне — один из бруклинских мафиози, контролирует бензиновый бизнес в Майами и два рыбных дока в нашем городе…
… Через день после получения информации об «Эмиле Айзенберге» семипалатинское УКГБ сообщило, что «Сорокин Евгений Васильевич — после расконвоирования в марте 1965 года — снимал комнату в семье Фрица и Марты Айзенберг, механизаторов колхоза имени Шестидесятилетия Октября (до этого — колхоз им. Берия, им. Кагановича, им. Хрущева).
