Вечерня - Макбейн Эд (читаем книги .TXT) 📗
— Нет, мне нужно ровно два миллиона.
— Плюс мои комиссионные, — сказал он, все еще улыбаясь.
— Это слишком круто!
— Семьсот штук для тебя круто! — воскликнул Рассел, изобразив оскорбленность. — Ты, может, знаешь, где можно подешевле? Да ты вообще кого-нибудь знаешь?
— Конечно, я могу позвонить в Хьюстон. Уверена, Джо мне найдет...
— Давай, звони! Кстати, у меня такое ощущение, что ты немножко спешишь.
— И все равно это круто, — сказала она, мотая головой. — Семьсот тысяч, не многовато ли?
И она торгуется, когда ее чертова жизнь на кону!
«Мы с ним договоримся», — подумала она про себя.
— Ну, так что? — сказал Рассел. — Мы кончили эту болтовню?
— За такие деньги, я думаю, ты возьмешь на себя все дела, — заявила она.
Все еще торгуется.
— Какие дела?
— Договориться, закупить, продать травку...
— Скажу тебе хоть сейчас, что никто не станет продавать одиннадцать пакетов какому-то невидимке.
— О! Когда это ты стал невидимкой?
— Я тебе говорю, если они пронюхают, что я покупаю для кого-то еще, сразу же появятся «узи». Они предпочитают точно знать, с кем имеют дело.
— Я не могу с этим связываться, — сказала она.
На этот раз уже не торгуется! Просто думает об Уиллисе. Она боится: если нагрянет полиция, у Уиллиса могут быть неприятности.
— Тогда лучше не связывайся с перепродажей дурмана, — сказал Рассел. — Если все-таки тебе нужна эта сделка, я организую для тебя покупку. Ты там покажешься с деньгами и сама закупишь. А я позабочусь о дальнейшем.
— Я должна быть уверена, что ты сможешь все провернуть.
— Слушай меня! Если я не сумею прокрутить, ты мне и никеля не будешь должна! Идет?
— А что тогда мне делать с этими одиннадцатью пакетами?
— Занюхайся ими! — сказал Рассел со своей неизменной крокодильей улыбкой. — Когда тебе нужны эти деньги?
— Хотелось бы завтра днем.
— Это невозможно.
— Когда же?
— Раньше чем в четверг вечером я не проверну покупку, это самое раннее. Деньги у тебя?
— У меня аккредитив.
— Слушай, зайка, не смеши меня! В таком-то деле? Чек?
— Аккредитив — это то же, что и наличные.
— Так вот и обналичь его!
— Хорошо.
— А ты разбираешься в высокосортном кокаине?
— Немного.
— Достаточно, чтобы понять, что тебе не подсовывают сахарную пудру?
— Нет, конечно!
— Я тебя научу. Они наверняка ожидают, что ты проверишь эту хреновину. Здесь — целый чертов ритуал. Ты проверяешь, пробуешь на вкус, даешь им наличные, они подсовывают тебе дерьмо, и каждый идет своей дорогой. Если ты уклонишься от установленного ритуала, они посчитают, что ты подослана, и разнесут тебя на кусочки. Этот бизнес не бывает без некоторого риска.
— И когда ты выяснишь все наверняка?
— Завтра.
— Я тебе позвоню, — сказала она.
— Нет, позволь мне позвонить тебе.
— Нет! — сказала она.
— Почему «нет»?
— Просто «нет».
— Ладно, ты знаешь, как меня найти, — сказал Рассел и покачал головой, как бы говоря: трудно понять поведение проституток, когда-то зарабатывавших на жизнь лежа на спине. — Позвони мне в это же время. Если все пойдет, как я наметил, снять деньги лучше всего в четверг, а я дам знать, где они пожелают встретиться с тобой.
— Нет, так не пойдет! — возразила она. — Только один на один. И место выберу я!
— Они могут не согласиться.
— Я плачу хорошие деньги. Если им эти условия не нравятся, скажи им, пусть трахают друг друга, а мы найдем кого-нибудь другого!
— Суровая женщина! — сказал он и улыбнулся. — Пушка, что я тебе продал, цела?
— Нет.
— Послушай моего совета! Купи еще один пистолет. У меня ли, у кого-то другого — разницы нет. И на этот раз — побольше размером.
— Конкретно о каком револьвере ты говоришь? — спросила она.
— Знаете, мы уже этим занимались, — сказала миссис Хеннесси, — мы с отцом Майклом. Перевернули всю церковь вверх дном, когда искали дурман.
— Да, я знаю, — сказал Карелла, — его сестра мне говорила.
— Его сестра — очень приятная женщина, не правда ли?
— Да, — согласился Карелла, — очень приятная.
— Я так и подумала, когда впервые увидела ее, — сказала миссис Хеннесси, улыбнувшись своим мыслям.
— Когда это было?
— Незадолго до Пасхи, — сказала она, — где-то в день Святого Патрика.
Этот день каждый год выпадал на 17 марта. Вот уж действительно «незадолго до Пасхи», если в этом году Пасха пришлась на 15 апреля!
Карелла задумался: не тогда ли у отца Майкла завязалась интрига с этой таинственной дамой? В таком случае, почему он не сказал о ней сестре, хотя та очень настаивала?
— ...поиски наркотика? — говорил Хейз.
— Да, был звонок по телефону, — сказала миссис Хеннесси.
— Что за звонок?
— Как-то днем Крисси разговаривала по телефону, а я была в офисе, когда...
— Когда это было?
— Где-то в прошлом месяце.
— Когда в прошлом месяце?
— Примерно через неделю после того, как избили черного мальчика, — сказала миссис Хеннесси. — Звонили отцу Майклу. Он подошел к телефону, послушал несколько минут, сказал: «Не понимаю, о чем вы говорите», — и повесил трубку.
— Кто это был?
— Как «кто»?
— Кто говорил по телефону?
— О, я понятия не имею! Но отец Майкл повернулся к Крисси и сказал: «Крис, этот парень говорит...»
— Он так назвал ее, — спросил Хейз, — Крис?
— Да. Или иногда звал ее Крисси.
Хейз кивнул и ничего не сказал. Но Карелла заметил гримасу, проскользнувшую по его лицу.
— "Крис, этот парень говорит, что здесь, в церкви, спрятан наркотик и он хочет забрать его", — пересказала миссис Хеннесси.
— Так. Значит, по телефону говорил мужчина, — заключил Хейз.
— Я так предполагаю.
— А отец Майкл не говорил, кто это был? — спросил Карелла.
— Нет, сэр!
— Он не сказал, что это был Натан Хупер?
— Нет, сэр!
— А он не говорил, что это мог звонить негр?
— Нет, сэр! Кроме того, что я вам уже рассказала, он ничего не говорил. «Этот парень сказал, что в церкви спрятан дурман и он хочет его забрать», — это слова отца Майкла. Ну, и тогда мы начали искать.
— Где вы искали?
— Везде!
— То есть?
— Везде! Эту церковь не ворошили и не убирали со дня окончания строительства, кругом пыль столетней давности! Есть такие щели и закоулки, о которых я даже и не подозревала! Тайные проходы...
— Тайные проходы? — спросил Хейз.
— Когда-то эта церковь была частью подземной дороги, — сказала миссис Хеннесси. — Бежавшие с Юга рабы прятались здесь.
— Все возвращается на круги своя, — глубокомысленно заметил Хейз.
Карелла, погруженный в свои мысли, пропустил замечание Хейза о том, что история имеет обыкновение повторяться. Ему вспомнилось, как Мэрилин Холлис подозревалась в отравлении, а Уиллис безнадежно влюбился в нее. Это осложнило дело — хотя все и кончилось хорошо. Карелла всегда всей душой был за счастливый конец. Но судя по тому, как изменилось лицо Хейза, когда он услышал, что священник называл своего секретаря то «Крис», то «Крисси», но не «Кристин», или «мисс Лунд», или «Черт с хвостиком», Карелла заподозрил, что его коллегу на этот раз забрало за живое, и он от всего сердца пожелал, чтобы Крисси Лунд оказалась незамешанной в этом деле.
Потому что если это она была той женщиной, которая шантажировала отца Майкла на Пасху...
Или еще хуже, если это она состояла в интимной связи со священником...
Или, что совсем плохо, если это она занималась прелюбодеянием и шантажом в одно и то же время...
— Покажите нам сначала доступные, простые места, — попросил Хейз миссис Хеннесси.
Каждый раз, когда он начинал накачиваться алкоголем до ужина, ее охватывало недоброе предчувствие. В такие дни он шел из магазина прямо домой и тут же принимался пить. Было всего лишь начало седьмого, а он уже принял на грудь два огромных бокала джина со льдом и допивал третий, сидя в кухне у буфета рядом с мойкой. Перед ним стояла формочка для льда. Джин «Танкрей» — он пил только лучшее! «Танкрей» или «Бифитер». В этом доме дешевый джин не держат! Как-то он спросил, знает ли она, что джин настаивают на ягодах можжевельника? А известно ли ей, что эти ягоды ядовиты? Она не понимала, шутит он или нет. Иногда он говорил такое, чтобы нарочно запутать ее. В такие минуты он становился жестоким.
