Черная роза - Череш Тибор (книги онлайн без регистрации txt) 📗

Возложив Библию на кувшин, старый Гоор уже простер, было руки над столом, чтобы освятить вино, но вдруг о чем-то вспомнил.

- Уважаемый господин майор/ Вы к нам по официальному делу или как частное лицо?

Оставив детей на ярмарке, Анна быстрым шагом направилась к дому Гооров. Увидеться с Гудуличем было крайне необходимо.

Бютёк, в шутовском ликовании потирая руки, следовал за ней на некотором расстоянии.

На террасе у Гооров майору Кёвешу, судя по всему, удалось осуществить свои мирные замыслы.

Юлишку, мятежную супругу Гезы Гудулича, он более или менее убедил в том, что Геза сейчас и во все времена любил и обожал только ее одну.

- Помню, когда мы служили вместе… Гезушка, в котором году это было?.. Я столько выпил, что позабыл все годы и цифры…

- В сорок шестом, Руди… Гм, что это упало на крышу?

По густой кровле из дикого винограда действительно что-то стукнуло.

Руди вздохнул и продолжал:

- Нет, вы послушайте меня, милая Юлишка, как это было!

- Не верю я вам, мужчинам. Все вы хороши!

- Дорогая, у вас неправильные понятия! Ваш Геза всегда любил только вас одну. Больше того, обожал. Как сейчас помню, был у нас с ним один разговор. И вот этот парень, рыдая на моем плече, заявил, что самым большим ударом в его жизни был ответ одной девушки, когда он предложил ей стать его женой: «Моя матушка никогда не отдаст меня человеку, у которого нет своей земли».- «Ну а твой отец?» - спросил он. «Отец у меня

верующий, его земные дела не интересуют!»

Это воспоминание произвело на Юлишку неожиданно сильное впечатление. А тетушка Гоор, посмеиваясь, досказала конец этой истории, который, впрочем, был майору уже известен:

- А когда война кончилась, я сказала: хорошо, пусть Геза будет моим зятем. Но мой муж категорически заявил: «Безбожнику-коммунисту я свою дочь не отдам!»

Теперь смеялась уже и Юлишка. В дверях вновь появился старый Гоор. Он был в черном парадном костюме, в шляпе, с Библией в руках.

- Вот смотрите! В сей книге точно сказано, кто может быть предан земле по христианскому обряду!

- Оставь ты эти заботы, отец. Напоил бы лучше скотину.

- Ну уж нет! - воспротивился Кёвеш.- Мы вас, дядюшка Гоор, не отпустим отсюда до тех пор, пока вы не освятите вино, которое мы пьем.

Перед таким соблазном старик, разумеется, не устоял. Ведь его просили освятить языческий напиток, а освятив вино, можно превратить его в питье, приемлемое не только для гостей, но и для хозяев тоже.

Возложив Библию на кувшин, старый Гоор уже простер, было руки над столом, но вдруг о чем-то вспомнил.

- Уважаемый господин майор! Вы по официальному делу почтили наш дом или как частное лицо?

- А почему это важно, дядюшка Гоор?

- Для освящения вина очень важно.

- Ну, если так, то признаюсь откровенно, что я пришел сюда не по официальному делу, а вместе с моим другом Гезой в качестве лица сугубо приватного.

- Вот теперь другое дело,- сказал Гоор.- Совсем другое дело. Потому как это не одно и то же,- закончил он, и бормоча молитву, совершил импровизированный обряд освящения вина.

По зеленой кровле из виноградных лоз опять что-то стукнуло, уже сильнее.

- Кажется, кто-то стоит у калитки.

- Кто там?

- Никого.

- Нет, кто-то есть!

В этот момент калитка открылась, и к террасе заковылял не кто иной, как Бютёк.

И надо же было случиться, чтобы дядюшка Гоор как раз в этот момент допивал свой стакан. Он мгновенно поставил его на стол и, схватив в руки Библию, отпрянул от соблазна ровно настолько, чтобы можно было подумать, будто он проклинает зеленого змия, а не благословляет его. Иными словами, он отдалил от себя вино, то бишь сам от него отдалился.

- Кого ты ищешь, брат Бютёк? Уж не меня ли? - спросил он, икнув при этом.

Бютёк, однако, не обратив никакого внимания на маневры брата во Христе, прямехонько проковылял к Гудуличу и, нагнувшись к его уху, тихо сказал ему несколько слов. Председатель вытаращил глаза, вытер рукой рот и, не попросив даже извинения, быстро встал и вышел на улицу.

Бютёк между тем и теперь не заметил своего церковного старосту, зато узрел другое - блюдо с печеньем. Запустив в него руку, он схватил сразу два. Еще не прожевав первое, он попытался затолкать в рот второе и потянулся за третьим.

- Угощайся, брат Бютёк,- рассеянно сказала тетушка Гоор,

Все напряженно прислушивались к тому, что происходило на улице.

Уже начало смеркаться, и сквозь штакетник изгороди с террасы можно было лишь определить, что Геза разговаривает с женщиной. Послышался шепот, а потом короткий и тихий, но решительный ответ Гудулича: «Нет!»

«Вероятно, кто-нибудь из конторы, по служебным делам»,- подумали сидевшие на террасе. Но отказ Гудулича, видимо, заставил его собеседницу возвысить голос.

- Я призналась, что всю ночь была с вами. Другого я сказать не могла. Вы понимаете? И не будете этого отрицать?!

Слова были слышны отчетливо, неясным оставалось одно - кому они принадлежали?

-  Кто эта женщина? - спросила Юлишка.

- Анна Тёре, сестра наша,- ответил Бютёк, отправляя очередную порцию печенья в рот и в карман.

- Нет, нет и еще раз нет! - повторил Гудулич.

Юлишка, как разъяренная тигрица, выбежала с террасы и закричала на весь двор. Поначалу ничего нельзя было разобрать в ее крике. Но когда она приблизилась к забору, ее боль и обида зазвучали отчетливей:

- Шлюха проклятая! Даже здесь, дома, от тебя спасения нету! И сюда шляешься! Тьфу, тьфу!

Тетушка Гоор, Кёвеш, а потом и вернувшийся Геза замахали руками.

- Нельзя так, Юлишка! Перестань, успокойся, дорогая. Все боялись, что она выбежит на улицу и на глазах у всех вцепится в соперницу.

Анна Тёре, однако, в контратаку не перешла. Она не встала перед Юлишкой, уперев руки в бока со спокойным вызовом или даже с гордостью, как это сделала бы женщина, пришедшая за своим дружком. Анна не оправдывалась, не кричала и в то же время не показывала себя виноватой. Она лишь прикрыла белой рукой обнаженную шею и отступила на несколько шагов, потом повернулась и пошла. Свидетели этой сцены, находившиеся во дворе, вполне могли расценить это как бегство.