Черная книга - Рэнкин Иэн (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Вот что делает тебя угрозой для общества.
— Меня? Да я простой бизнесмен, который сумел пережить болезнь под названием «рецессия».
— Нет, ты кое-что побольше, — сказал Ребус, выпрямляясь. — Ты и есть болезнь.
Глядя на Кафферти, можно было подумать, что он сейчас ударит Ребуса, но он только дружески хлопнул его по спине:
— Идем. Пора.
Ребус чуть было не запросил еще минуту отдыха, но потом увидел, что Кафферти направляется к «ягуару».
— Что, — усмехнулся Кафферти, — ты думал, я и назад побегу? Садись. Травяной чай ждет.
Травяной чай и в самом деле был готов, его подали к бассейну, после того как Ребус помылся и переоделся. У него было такое чувство, что в его отсутствие кто-то шарил в его бумажнике и записной книжке, но он знал, что ничего существенного они там найти не могли. Во-первых, удостоверение и кредитные карточки он засунул в карман беговых трусов. Что касается наличности, то ее едва хватило бы на покупку вечерней газеты и мятных леденцов.
— Жаль, что ничем не смог тебе помочь, — сказал Кафферти, когда Ребус сел.
— А мог бы, если бы захотел, — ответил Ребус. Он старался унять дрожь в ногах. Таких нагрузок у него не было со времени переезда на его квартиру.
Кафферти только пожал плечами. Теперь на нем были мешковатые брюки и ярко раскрашенные плавки — он только что нырял в воду. Вытираясь полотенцем, он демонстрировал немалую часть анальной ложбины — ни дать ни взять строительный рабочий.
Дьявольская собака сидела у бассейна и вылизывала себе ляжку. От кости, которую она грызла прежде, не осталось и следа. И тут вдруг Ребус ее вспомнил.
— У тебя есть внедорожник? — (Кафферти кивнул.) — Я его видел. Он был припаркован напротив магазина Боуна на Южной Кларк-стрит. Эта псина сидела на заднем сиденье.
Кафферти пожал плечами:
— Это машина моей жены.
— И часто она ездит в город с собакой?
— Она там покупает кости для Кайзера. Он дешевле автомобильной сигнализации. — Кафферти любяще улыбнулся собаке. — Я не знаю никого, кто сумел бы прошмыгнуть мимо него.
— Возможно, я бы рискнул, запасшись сосисками.
Кафферти на это не отреагировал. Ребус решил, что ничего таким образом не добьется. Настало время опробовать последнее средство. Он допил чай. Вкус у него был как у мятной жевательной резинки.
— Один мой коллега попытался найти братьев Робертсон. Так кто-то отправил его в больницу.
— Неужели? И что же с ним случилось?
— На него напали сзади за рестораном, который называется «Кафе разбитых сердец».
— Господи! Так он нашел Тэма и Эка?
— Если бы он их нашел, мне не нужно было бы приезжать сюда.
— А я думал, это просто предлог, чтобы поболтать о добрых старых деньках.
— О каких это добрых старых деньках?
— Что говорить, ты выглядишь ничуть не лучше, чем раньше. Я другое дело. Мои буйные денечки позади. — Он пригубил чая в доказательство сказанного. — Я стал другим человеком.
Ребус чуть не рассмеялся:
— Ты так часто повторял мне эти слова в суде, что, кажется, сам в них поверил.
— Это правда.
— Значит, ты не будешь пытаться меня запугать?
Кафферти отрицательно покачал головой. Он сел на корточки рядом с собакой и почесал ей за ухом.
— Нет, Стромен, те дни, когда я приколотил бы тебя шестидюймовыми гвоздями к полу в каком-нибудь заброшенном доме, давно прошли. Или когда стал бы щекотать тебе миндалины проводками, подсоединенными к генератору. — Он почувствовал вкус к этой теме и теперь, казалось, был готов к прыжку, как и его собака.
Ребус слушал невозмутимо. Ему даже нашлось что добавить к этому перечню:
— Или подвесил бы меня головой вниз на железнодорожном мосту.
За этими словами наступила тишина, только слегка жужжала вода в джакузи и посапывала собака. Потом дверь приоткрылась, и в ней появилось улыбающееся женское лицо.
— Моррис, обед через десять минут.
— Спасибо, Мо.
Дверь снова закрылась, и Кафферти встал. Поднялась и собака.
— Что ж, Стромен, рад был поболтать. Я, пожалуй, приму душ перед едой. Мо всегда сетует, что от меня пахнет хлоркой. Я ей все говорю, что нет нужды сыпать хлорку в бассейн, если в него никто не писает, но она пеняет на Кайзера!
— Она твоя… мм?..
— Моя жена. Мы женаты четыре года и три месяца.
Ребус кивнул. Он, конечно, знал, что Кафферти женился. Только забыл имя счастливой избранницы.
— Если я изменился, то это в первую очередь ее заслуга, — сказал Кафферти. — Она заставляет меня читать.
Насколько Ребус знал, книги читали и нацисты.
— И последнее, Кафферти.
— Мистер Кафферти. Давай, слушаю.
Ребус сглотнул слюну так, что скулы свело.
— Мистер Кафферти, назовите, пожалуйста, девичью фамилию вашей жены.
— Мораг. — Кафферти пожал плечами, озадаченный вопросом. — Мораг Джонсон. — После чего он стянул с себя плавки и потопал к душу, демонстрируя Ребусу голую задницу.
Мораг Джонсон. Да, конечно. Ребус был уверен, что мало кто решился бы назвать ее, как прежде, Мо Джонсон, в присутствии Большого Джера. Но вот, значит, где он слышал это имя. Женщина, в чью квартиру случайно забрался Ангус Гибсон, вскоре вышла замуж за Кафферти. Это случилось почти сразу же после фортеля Гибсона, а значит, Кафферти и Мо, вероятно, уже встречались некоторое время перед этим.
Теперь у Ребуса появилось звено, связывавшее Ангуса Гибсона, Брюголовых братьев и Большого Джера.
Оставалось только понять, что все это значит, черт побери.
Он поднялся со стула, что вызвало хрипловатое рычание чертовой собаки. Медленно и тихо направился он к двери, зная, что Большому Джеру достаточно лишь крикнуть из душа, и Кайзер набросится на Джона быстрее, чем пописает на фонарный столб.
Джон Ребус снова поблагодарил Бога за то, что он без оружия.
Но было что-то еще. То, как вроде бы удивился Большой Джер, когда Ребус сказал про Холмса. Словно он и в самом деле не знал об этом. А кроме того, он проявил неподдельный интерес к поискам Холмса — удалось ли тому найти Тэма и Эка Робертсонов.
Ребус уехал, увозя больше вопросов, чем ответов. Но на один вопрос он точно знал ответ: за похищением Майкла стоит Кафферти. В этом он теперь не сомневался.
21
— Этого не может быть, — сказала Шивон Кларк.
— Тем не менее это так, — сказал Питер Петри. У него закончилась пленка. Запасных батареек оставалось множество, с ними проблем не было. А пленка закончилась. Это было первое, с чего началось утро четверга, и последнее, что требовалось Кларк. — Короче говоря, тебе лучше пойти и купить.
— Почему мне?
— Потому что у меня все болит.
Он не соврал. Он принимал обезболивающие и весь вчерашний день охал и жаловался. До того разнылся, что обезумевший Мэдден, потеряв всякое чувство хорошего юмора и плохого каламбура, заорал: «Да заткнешься ты уже, в жопу, или мне тебя заткнуть!» Теперь они не разговаривали. Шивон не знала, правильно ли оставлять их вдвоем.
— Это специальная пленка, — предупредил Петри. Он порылся в сумке от камеры и вытащил пустую упаковку от пленки, оторвал от нее клапан и отдал Кларк. — Скажешь, что тебе нужно вот это.
— Это, — вздохнула она, беря клочок картонки, — сущий геморрой.
— Попробуй «Свечи», — посоветовал Мэдден.
Она напустилась на него:
— Тебе не надоело шутить?
— Так называется магазин фототоваров на Моррисон-стрит.
— До него сто миль.
— Возьми машину, — предложил Петри.
Шивон схватила сумочку:
— Ну его. Я найду что-нибудь поближе.
Но уже через десять минут она стала понимать, что на Горги-роуд спрос на специальную пленку для высокоскоростной съемки не очень велик. Никто не испытывал насущной потребности снимать «Хартс» в игре. Шивон Кларк утешилась этой мыслью и пешком направилась на Моррисон-стрит. На обратном пути, решила она, сядет на автобус.
Увидев «Кафе разбитых сердец», Шивон перешла на другую сторону, чтобы посмотреть, что там происходит. Вчера, когда она проезжала мимо, заведение вроде было закрыто, а в окне виднелось объявление. Теперь она прочла: «Закрыто до выздоровления». Но дверь почему-то оказалась приоткрытой дюйма на два. Изнутри исходил странный запах, похожий на запах газа. Шивон открыла дверь и заглянула внутрь:
