Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Макеев Алексей Викторович (серия книг txt) 📗
– Боровиков! – позвал Гуров капитана.
Молодцеватый и даже как-то помолодевший охотник подошел к нему. Его правая рука откровенно дернулась, но старик удержался и не отдал честь. Однако привычка, подумал Гуров с удовольствием.
– Слушаю вас!
– Боровиков, вы понимаете, что ваша основная задача – оборона только в случае открытого нападения бандитов. До этого вы должны их сдерживать предупреждением голосом, выстрелами в воздух. Вы должны использовать все меры для избежания кровопролития. Вы это понимаете?
– Так точно, – привычно ответил старик. – Наше дело – задержать их, принудить отказаться от преступных намерений. Не стрелять, даже если они станут уходить.
– Вот это вы хорошо отметили, – похвалил Лев. – Если они откажутся от преступных действий и уедут, их задерживать нельзя и вслед стрелять нельзя. Единственная причина открывать огонь на поражение – активная стрельба в вашем направлении и откровенная попытка напасть на вас, если это проявится в намеренном сокращении расстояния.
– Любите вы разговаривать казенным языком, – рассмеялся охотник. – Скажите проще – если они нападут. И если они пойдут в атаку при поддержке автоматного огня, я имею право остановить их взрывом фугаса. Так я буду защищать жизнь и здоровье своих односельчан. Так?
– Так, – вздохнул Гуров.
Он уже предвидел, сколько будет проблем с этими фугасами и другими направленными взрывами, когда все закончится и проверкой займется прокуратура. Доказывать будет очень сложно, что была такая необходимость взрывать, что угроза была не мнимая, а реальная. Ведь адвокаты этих утырков станут доказывать, что «хорошие мальчики» хотели только напугать, с их стороны это лишь хулиганство, не более. Ладно, успокаивал себя сыщик. Дожить бы до этого времени, а уж там разберемся.
Сложнее всего было устроить эффективную засаду в районе карьера. Во-первых, у Гурова кроме Бочкина и Чебрикова было в помощь лишь двое стариков-охотников. Опытные таежники, в молодости, в начале 60-х, служили в армии. Ходили на кабана, на медведя, но в людей стрелять ни одному из них не приходилось. Рассчитывать можно было на Пашу Бочкина, который еще не забыл, как держать в руках оружие, на Чебрикова, который не должен бы спасовать перед лицом опасности, да на самого себя. Охотники нашли ему приличную «ижевскую» «вертикалку» и с десяток патронов с картечью.
– Ничего мы тут больше не придумали, Лев Иванович, – рассказывал Бочкин, стоя на краю карьера. – Сядут они только здесь. Ну, нет им смысла прижиматься к деревьям. И близко к карьеру смысла нет садиться. Вот и получается, что вариант посадочной площадки у нас размером двести метров на двести.
– Да, и нам спрятаться здесь негде, – согласился Гуров. – Не окопы же рыть.
– Не окопы, а ямки, – предложил Бочкин, почесав в затылке. – Можно сделать вот что – как бы заминировать это поле. У нас есть радиовзрыватели, забыли?
– И что?
– Я беру заряды граммов по 600, распределяю равномерно по полю и, в случае необходимости, одним импульсом взрываю. Думаю, эффект будет впечатляющий. Особенно если разбить всю площадку на квадраты десять на десять метров.
– Десять на десять – это будет сто квадратных метров. А у нас площадь, как ты сказал, в сорок тысяч квадратных метров. Тебе понадобиться 400 зарядов! Где ты столько возьмешь?
– Зачем все поле? Нам надо перекрыть только ту зону, в которую они войдут, и зону посадки вертолета. Ну, чтобы они не улетели назад. Они сели, вышли, вы приказываете им сложить оружие и сдаться. Они… я обеими руками «за», если они вас послушают. А если нет? Они рванут сюда со стрельбой и матерными выкриками, и тогда нам ничего не останется, кроме как охладить их пыл. И тут уже минировать надо полосу шириной метров в двадцать, не больше. И зарядов нужно уже всего сорок штук. У нас, правда, и этого нет, но не обязательно по 600 граммов, можно и скромнее, гранатный вариант – по 60 граммов или по 100, если получится.
– Мы вон в том складочке можем спрятаться пока до времени, – подсказал один из охотников, показывая на дверь склада, который Гуров недавно обследовал. – Это чтобы они нас сверху не увидели раньше времени. А когда сядут, тут можно и выйти. Только одному человеку надо снаружи быть.
– Да, я останусь наверху, – сказал Лев. – Нужно устроить совсем небольшое укрытие, которое не видно сверху, а когда вертолет сядет, я все равно должен выйти и вступить в переговоры. А уж потом, если переговоры не получатся… Или они в самом деле прилетят на вертолете…
– Мотоцикл замаскируем у склада всяким хламом, – предложил Чебриков. – Если бандиты нагрянут со стороны болот или по «железке», мы поедем туда. В случае, что варианта с вертолетом не будет.
– Эх, хорошо бы! – не очень весело засмеялся Гуров.
Ночь прошла в невероятном напряжении. Гуров беспокоился за людей, которых втянул в свои приготовления. Вдруг все пойдет не так, вдруг бандиты окажутся настырнее, опытнее, наглее? Вдруг их не остановят выстрелы или они сами окажутся более меткими? Но другого выхода все равно нет, решил он.
Потом наступило серое, почти пепельное утро. Низкий небосклон затянуло облаками, из-за хребтов поползли серо-черные мрачные тучи, они тащились и тащились с востока на запад и вот-вот грозились излить на землю сотни и тысячи тонн воды. Гуров нервничал. К охотникам приходили жены и друзья, приносили непромокаемые куртки или просто большие куски полиэтилена. Но дождь так и не начался. А к вечеру вдруг поселок накрыло теплом. Ветер утих, небо стало очищаться, словно кто-то там, наверху, просто высасывал тучи.
Пасмурная теплая ночь. И опять не шел сон, опять напряженно всматривались глаза, опять охотники прислушивались к далеким звукам. Когда стало светать, Гуров вернулся в квартиру Чебрикова и, наконец, побрился. Он уже не мог чисто физически ощущать свою трехдневную небритость. Кто-то шептался за его спиной, что вот человек как перед смертью бреется, а может, и рубаху пошел чистую надеть. Оптимизма такой шепот не добавлял.
Около полудня небо прояснилось до такой степени, что в нем остались лишь редкие серо-белые облака. Лев вернулся в карьер и сидел теперь между двумя кустами под натянутым обрывком маскировочной сетки, которая нашлась у кого-то из охотников. Отчаянно хотелось спать, поэтому он чуть не пропустил звук вертолетного двигателя.
Голубовато-серый «Ми-4» пришел с запада. Гуров хорошо видел, как машина прошла дважды над рекой, чуть задержавшись над разрушенными мостами, потом по дуге над лесом стала заходить к карьерам. Когда вертолет завис над площадкой в том месте, где он и предполагал, на его борту четко стала видна надпись «Полиция». Вихрь мыслей пронесся у сыщика в голове. А вдруг Захаров порядочный и честный человек, вдруг он дошел до райцентра, и оттуда вылетела оперативно-следственная группа? А вдруг это просто надпись, чтобы смутить его, Гурова, и там не полиция, а бандиты? Мало ли что написано, сколько на памяти полковника Гурова совершено преступлений под маской работников правоохранительных органов.
Ветер, поднятый винтами, валил набок кустарник на площадке. Если не присматриваться, если не знать, то заряды тротила совсем не видны под этими кустиками. Чебриков и охотники вместе с Бочкиным выбрались из пещеры склада и поднимались на край карьера. Бочкин держал наготове передатчик. Одно нажатие кнопки, и площадка полыхнет двумя десятками огненных вспышек.
Гуров положил руку на плечо Бочкину, стараясь успокоить помощника. Вот винты замедлили свой бег, открылась дверь, и на траву стали спрыгивать люди в черном и с автоматами на изготовку. Один повернулся спиной, отдавая распоряжения, и стала хорошо видна желтая надпись на его спине – «ОМОН».
Ну, вот и все, подумал Гуров. Под видом омоновцев они все и зачистят. Сейчас выберется самый главный, в хорошем костюме и обязательно в темных солнцезащитных очках. И надо будет начинать торговлю, пугать и блефовать, надеясь, что вертолет улетит обратно.
