Злым ветром - Адамов Аркадий Григорьевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Петя у нас реалист и прагматик, не верит ни в какие ощущения, чутье, интуицию и прочие иррациональные категории. Он всегда ставит вопрос ребром, ему все до конца должно быть ясно. Да или нет? Неопределенность его нервирует и всякие сомнения тоже. Им не место в работе. Иначе, по его мнению, будет хаос и всеобщая путаница.
— Так… — кивает Кузьмич. — У кого еще есть соображения? — И смотрит на Игоря. — Что скажешь, Откаленко?
Я настораживаюсь. Но Игорь, не поднимая глаз, цедит сквозь зубы:
— Согласен с Шухминым.
На Игоря это совсем не похоже. Что с ним происходит?
Кузьмич тоже недоволен, он хмурится и сердито сминает в пепельнице недокуренную сигарету. Потом поворачивается к Вале и коротко бросает:
— Давай ты, Денисов.
Валя невозмутимо пожимает плечами.
— Формальных оснований к розыску нет, конечно, — говорит он. — Кроме одного: нужен свидетель по шестой краже Мушанского. Но еще и подозрения есть. Тут Лосев прав. Если прикажете, можно заняться, Федор Кузьмич. Но можно вытянуть и пустой номер.
— Та-ак, — медленно произносит Кузьмич и трет ладонью макушку. — Пустой номер, говоришь…
— Не обязательно, — осторожно поправляет его Валя.
— Понятно, что не обязательно. А приказать, Денисов, это самое простое. Но дел у нас, как ты знаешь, и так невпроворот, конкретных дел.
— Федор Кузьмич, — не выдерживаю я. — Все-таки разрешите мне встретиться с Варей.
— Можно, — соглашается Кузьмич. — Даже нужно. Но вот эти города… — Он задумывается. — Повтори-ка, с кем он там разговаривал.
Не дают ему покоя эти города. И мне почему-то тоже.
Когда я кончаю читать Валину таблицу, Кузьмич некоторое время молчит, потом задумчиво произносит:
— Да, с Варей этой встретиться, конечно, надо. А вот ты, — обращается он к Вале, — все-таки, будь добр, выясни, что это за люди в тех городах. Может, они нашим товарищам там известны? С каждым из них, видимо, придется побеседовать о Николове. Осторожно, конечно.
— Кто же будет беседовать? — ревниво спрашиваю я.
— Если надо, то и мы подъедем, — отвечает Кузьмич. — Там поглядим. Но что-то в этой темноте должно проступить.
И проступает. На следующий день. Часа в два меня с Игорем неожиданно вызывает Кузьмич. У него, оказывается, сидит Валя Денисов.
— А ну повтори, — приказывает ему Кузьмич.
— Странная новость, — говорит Валя. — Все перечисленные в таблице граждане исчезли.
Глава 3
НОВЫЕ ФАКТЫ
На работу я в этот день прихожу несколько позже, чем обычно. Дело в том, что сначала я поехал к Варваре. Но, оказывается, успел уже забыть ее «расписание». В этот день Варвара работала в утреннюю смену и визит пришлось отложить до вечера.
В коридоре я сталкиваюсь с Петей Шухминым, он взволнован и одновременно чем-то смущен, по-моему.
— Слушай, — говорит. — Тут, понимаешь, такое дело случилось.
И рассказывает мне довольно неприятную историю.
Оказывается, утром к дежурному является какой-то гражданин и в панике сообщает, что его дочь грозятся убить. Говорит он сбивчиво, бестолково, и дежурный ничего понять не может, тем более что его непрерывно отвлекают. В это время приходит Петя, и дежурный просит его побеседовать с гражданином.
Петя не отказывается и приглашает того к себе. И гражданин снова повторяет свой рассказ.
— Вы только подумайте, — говорит он. — Это же черт знает что! Звонят моей Надюше, грозят. Раз, другой, третий…
— А первый раз когда звонили? — осведомляется Петя.
— Первый? Да я еще домой вернуться не успел!
— Откуда?
— Как то есть откуда? — Гражданин настороженно смотрит на Петю. — Боже мой, какое это имеет значение? Ну, допустим, с работы.
— Не «допустим», а точно говорите, — прицепляется к нему Петя.
Гражданин вызывает у него антипатию и какое-то интуитивное недоверие. Толстый, потный, шумливый, даже скандальный и вдобавок еще до того неряшливый, что это режет глаз даже Пете, который, как известно, сам не отличается особой аккуратностью. К тому же гражданин говорит действительно бестолково. Петя почему-то ее учитывает его состояние и нешуточную причину, которая пригнала его к нам.
— Не обязан я вам это говорить! — взвизгивает гражданин. — Причем тут откуда я пришел?! Убить грозят, вам понятно?! Убить! Мою дочь, понятно?! Вот о чем спрашивайте! А не…
— Я сам знаю, о чем спрашивать, — грубо обрывает его Петя. — Вы меня не учите. Так откуда вы пришли в тот день?
Что-то в интонациях этого гражданина, в его непонятном упрямстве, во всем этом визге и крике Пете не нравится. Хотя это и не дает ему права так вести разговор. Но Петя тоже взвинчивается.
— А я вам повторяю, это не имеет значения! — багровея, почти кричит на него гражданин. — Вы что, издеваетесь надо мной?!
Словом, разыгрывается безобразнейшая сцена.
Первым приходит в себя Петя и, спохватившись, примирительно говорит:
— Ладно. Погорячился я. Вы уж извините. Давайте спокойненько разберемся, что к чему.
— Вас не извинять, а наказывать надо за такие вещи! — гневно выпаливает гражданин. — Строжайшим образом! Я к вашему начальству сейчас пойду.
— Да успокойтесь вы, в самом-то деле.
— Не желаю успокаиваться. Кто ваш начальник?
— Ну майор Цветков.
— Вот я к нему и пойду. Я это так не оставлю!
Гражданин вскакивает со стула и шаром выкатывается из кабинета.
Петя досадливо и растерянно смотрит ему вслед, потом плетется к дежурному. По дороге он встречает меня.
— Ну и где этот гражданин? — спрашиваю я.
— Сидит ждет Кузьмича, — отвечает вконец расстроенный Петя. — Представляешь, что теперь будет? Ты бы с ним потолковал, а?
— Ладно, — говорю я Пете. — Черт с тобой. Попробую. Но ты-то хорош, нечего оказать.
Петя в ответ лишь горестно машет рукой и уходит, а я, поднявшись на второй этаж, направляюсь в конец коридора, где на скамье замечаю одинокую фигуру.
Когда я подхожу ближе, то вижу толстого потного человека в расстегнутом пальто, под которым виден тоже расстегнутый пиджак, съехавший набок галстук и громадный живот, туго обтянутый белой сорочкой. Отвислые, заросшие черной с проседью щетиной щеки его багрового цвета, а маленький носик, зажатый между ними, наоборот, совершенно побелел. За сильными стеклами очков в тонкой золотой оправе огромные, как у совы, серые встревоженные глаза. При моем приближении человек вскакивает. Короткие широкие брюки смешно болтаются на тонких ножках. На секунду они будят у меня какие-то неясные воспоминания, которые, впрочем, тут же начисто пропадают.
— Это вы начальник? — запальчиво спрашивает меня гражданин, и взгляд его сквозь очки становится одновременно воинственным и растерянным.
— Нет, я не начальник, — отвечаю. — Но мне сказал дежурный, что вы пришли по серьезному делу. Может быть, пока майора Цветкова нет, вы мне расскажете, в чем дело? — И представляюсь: — Инспектор уголовного розыска старший лейтенант милиции Лосев.
Мой титул, видимо, производит благоприятное впечатление, как и мой доброжелательный, спокойный тон. И гражданин отвечает, все еще, правда, нервно, но уже с оттенком доверия:
— Да, да, да! Я вам сейчас все расскажу.
— Тогда пойдемте ко мне.
Когда мы располагаемся в комнате, я предлагаю:
— Прежде всего давайте познакомимся. С кем имею честь говорить? — И, предупреждая его поспешное движение, добавляю: — Паспорт мне не нужен. Просто как к вам обращаться?
— Понимаю, понимаю, — кивает человек, и на полном лице его исчезает напряжение, щеки постепенно приобретают нормальный цвет и нос, кстати, тоже.
— Очень приятно. Пирожков Григорий Сергеевич.
— Ну вот и прекрасно, — говорю я. — Так в чем дело, Григорий Сергеевич? Кто угрожает вашей дочери?
— Если бы я знал! В том-то и дело…
— Но у вас есть какие-нибудь подозрения или предположения?
