Черная моль - Адамов Аркадий Григорьевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
— И не надо. Достаточно, если его просто выгонят с работы.
— Да, это необходимо. Ведь Масленкин потянет за собой… Ты понимаешь?
— Еще бы! Дело становится серьезным. Ах, боже мой! Прощай, душа моя! — спохватился Фигурнов, взглянув на часы. — Уже очень поздно. — И игриво прибавил: — Мы сегодня неплохо провели время.
Он пожал руку Плышевскому, потом торопливо вылез из машины и исчез в темном подъезде.
После спектакля Лена пошла домой одна. Ей хотелось наконец разобраться в клубке противоречивых мыслей и чувств, которые мучили ее все последнее время. Что же происходит у них с Сергеем? Неужели это конец? Любит ли она его по-прежнему? А он? Как он изменился! Замкнутый, чем-то все время озабоченный, молчаливый и… почти чужой. Что же с ним происходит? Откуда все это? Работа? Да, работа у него очень трудная, изматывающая, опасная. Но… кто та девушка? Кто? А разве она, Лена, теперь имеет право об этом спрашивать, теперь, когда появился Владимир? Как же все произошло, как сложилась жизнь у нее самой?
Лена вспомнила. Три года назад она пришла в театр. И вскоре первое удачное выступление в трудной и ответственной роли. Как она волновалась тогда! И как готовилась! Ночи напролет просиживала она над ролью, обливаясь слезами при неудачах, безмерно радуясь малейшей находке. И рядом все время был Сережа! Он тоже вместе с ней ликовал и приходил в отчаяние. И вот успех, большой, серьезный. И огромная корзина чудных цветов у нее в уборной «от благодарных сотрудников МУРа». А потом и они сами пришли к ней туда все: и Иван Васильевич, и Костя, и Саша Лобанов, и много, много других, незнакомых, смущенных и неуклюжих, но искренних и сильных людей, — и все они так радовались ее успеху. МУР в тот вечер закупил чуть не треть спектакля.
Ну, а потом? Что было потом? Когда же впервые появилась эта трещина, которая теперь превратилась в пропасть? Да, Сереже не нравилась ее жизнь: поздние возвращения, письма неизвестных и известных поклонников, цветы, присылаемые на дом, банкеты после премьер, — не нравились и ее товарищи по театру: шумные, порой легкомысленные, бесцеремонные, — не нравился их стиль: поцелуи при встречах, фривольные разговоры о женщинах, легкие и бездумные связи, о которых он слышал. Сережа сдержаннее, строже, гораздо целомудреннее их всех.
Но она, Лена? Она же любит не это, а самый театр, его радостный, блестящий, светлый мир, кипение высоких и благородных чувств, мыслей, страстей, которые несут она и ее товарищи в притихший зал! Она любит труд, настоящий, нелегкий труд актера и его вдохновенный талант перевоплощения.
Да, ей бесконечно гадки интриги и легкие связи. О, как раскаялся один режиссер, когда вдруг осмелился сказать: «Подумаешь, муж — милиционер! Смешно! У такой женщины!» Лена на глазах у всех выгнала его из уборной. Ни одна грязная и «пикантная» сплетня не приставала к ней. Все это Сережа мог бы если не знать, то чувствовать!
А вот Владимир, он все понимает и очень много знает, очень! С ним так интересно! Это не просто талантливый и очень честный актер, но человек большой культуры, разносторонне образованный. И как он ее любит! Лену никто в жизни, кажется, так не любил и так бурно, трогательно и страстно не признавался в этом. Что же делать? Что ему сказать? И ведь он, кроме всего прочего, большой ее друг. Ничтожная деталь — эта шапка, но Лена понимает, чего ему это стоило.
Вот сейчас Лена придет домой, увидит Сережу. Она не может лгать. Она хочет честно, открыто прожить жизнь. Боже, как это трудно!
Подходя к знакомому переулку, Лена невольно замедлила шаг. Холодный ветер порывисто, со свистом задувал в лицо, леденил лоб, щеки, резал глаза, и на них навертывались слезы. И Лена не знала, плачет она или это слезы от ветра, от которого нет спасения.
Сергей уже был дома, он занимался. Стол, их общий письменный стол был сейчас завален книгами: «Кодексы», «Очерки», «Уголовное право», «Гражданский процесс»… И Лена поймала себя на мысли, что ей скучны все эти книги, невыносимо скучно все то, что так увлекает Сережу: он уже на третьем курсе заочного юридического института.
Скрипнула дверь. Сергей поднял голову.
— Лена, ты?
— Я, Сережа. Никто не звонил?
— А ты ждешь? Нет, никто.
— Ничего я не жду. Просто так спросила. Ты ужинал?
— Нет еще.
— Ну, давай вместе. Я сейчас все приготовлю. Не поворачивайся.
Сергей добродушно улыбнулся. Четвертый год женаты, кажется, можно было бы не стесняться. Но он тут же нахмурился. А тот артист? В таких делах Сергей скрытничать не умел.
— Лена, мне сегодня рассказали об одном вашем артисте, — ровным голосом произнес он, не поднимая головы. — Его фамилия — Залесский. Говорят, он очень влюблен в тебя и что ты…
— Кто тебе это сказал?
— Все равно, кто. Это правда?
Лена на минуту перестала шуршать платьем за его спиной. Сейчас он слышал только ее прерывистое, взволнованное дыхание.
— Это мой друг.
— Друг? Что же ты меня с ним не познакомила?
Сергей был внешне все так же спокоен, только упорно смотрел в одну точку.
— А ты знакомишь меня со всеми своими друзьями?
— Ты их всех, по-моему, знаешь.
— Кроме той девушки, с которой ты был в ресторане!
Сергей не шелохнулся, не повернул головы, только на смуглых щеках его проступила краска и сузились, потемнели глаза.
— Да. Ее ты не знаешь, — медленно проговорил он. — Но в ресторане мы были не для развлечений.
— Как видно, твоя работа временами бывает очень приятной!
В голосе Лены прозвучала откровенная ирония.
Сергей ничего не ответил.
— Сережа, — вдруг жалобно сказала Лена. — Я так больше не могу…
Она обняла его сзади за шею, уткнулась лицом в его волосы и разрыдалась.
— Что случилось?.. Ну, скажи, что у нас случилось?.. — сквозь слезы спрашивала она. — Я совсем запуталась… Я не знаю, что делать… Ты мне сейчас так нужен, только прежний, хороший… Если бы ты знал, как мне тяжело!..
Сергей, не поворачиваясь, гладил ее руки, потом глухим голосом ответил:
— Я и сам запутался, Ленок… Я сам… Черт возьми! — вдруг с силой воскликнул он. — Давай попробуем не мучить друг друга. Попробуем жить, как раньше.
— Сережа, милый, только скажи: ты меня еще любишь? Только честно скажи. Ведь я же знаю, ты не умеешь лгать.
— Люблю… — тихо произнес Сергей. — Очень…
— И я… и я… — лихорадочно прошептала Лена, покрывая поцелуями его лицо.
Сергей повернулся и с силой привлек ее к себе.
Минуту они сидели, крепко обнявшись, не говоря ни слова, будто прислушиваясь к чему-то. Потом Лена мягко высвободилась из его объятий.
— И все! — с шутливой строгостью погрозила она пальцем. — И больше ни слова о том, что было. Мы начинаем жить по-новому! Так и скажем… всем.
— Ага! — радостно откликнулся Сергей. — И знаешь, с чего мы начнем?
— С чего?
— С ужина! Я ведь жуткий материалист.
— Правильно! И я сейчас тоже. Накрывай на стол.
И Лена выбежала из комнаты.
Когда они уже сидели за столом, Лена, разливая кофе, вдруг вспомнила:
— Да, Сережа! Я же сделала тебе чудный подарок. Закрой глаза.
Сергей, улыбаясь, зажмурился.
Лена торопливо вынула из сумки сверток, развернула его, потом поставила перед Сергеем зеркало и только после этого надела на него шапку.
— Теперь смотри, — с торжеством сказала она и всплеснула руками. — Ой, как тебе идет!
Сергей открыл глаза.
— Здорово! — обрадовался он. — Замечательная шапка. Ведь это пыжик! Его же днем с огнем не сыщешь. Как тебе удалось?
— А вот так и удалось. Не одной же мне ходить в мехах!
— Пропорция, конечно, вполне нормальная: жене — шуба, мужу — шапка.
Они весело рассмеялись.
Сергей снял с головы шапку, погладил ее, потом любовно осмотрел со всех сторон.
Внезапно взгляд его остановился на фабричном клейме, и Сергей невольно вздрогнул: шапка была с «той» фабрики.
— Ленок, — осторожно спросил он, — ты мне все-таки скажи: как она к тебе попала?
