Будни отважных - Белов В. В. (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
В такую тревожную ночь как не вспомнить о минувших днях, о родных и близких людях. В памяти одна за другой выплывали картины прошлого... Кубань, родная станица Батуринская, вихрастые мальцы — друзья быстро промелькнувшего детства. Феде еще и пятнадцати не было, а он уже батрачил у станичного богатея Петра Жука. Целых пять лет тянулось это. А потом Жука раскулачили, а двадцатилетний Кривонос стал комсомольцем. Было это в 1930 году.
Вспомнилось Федору и другое: летят по степи молодые бойцы-кавалеристы, скачут через овраг гривастые кони. Дух захватывает! И первым скачет на своем буланом он, командир отделения Кривонос... Добрую школу прошел в армии.
Эта картина сменилась другой. Берег Черного моря, ослепительный блеск солнца. Вдоль геленджикской набережной с книгами под мышкой идет к знакомому зданию Федор Кривонос — слушатель курсов комсомольских пропагандистов. Сюда после демобилизации послали его учиться.
Потом — возвращение в Батуринскую. Ребята избрали Федора секретарем комсомольской ячейки. Два года был он вожаком станичной молодежи.
А вскоре вызвали в Краснодар. В крайкоме комсомола сказали: «Мы хотим послать тебя на работу в милицию. Там нужны сейчас надежные люди. Согласен?». Разве мог Федор отказаться? Комсомольцу положено идти туда, где он нужнее.
И вот, уже в милицейской форме, шагает он по городским улицам. Дежурства и снова дежурства. Да еще учеба в общеобразовательной школе. Наверстывая упущенное, молодой милиционер закончил шестой и седьмой классы.
Прошло два года, и Кривоноса направили в Новочеркасскую школу милиции. Закончил он ее в 1939 году и настолько успешно, что начальство сочло нужным оставить его при школе. Так вот и стал он курсовым командиром.
И еще вспомнился Кривоносу торжественный день, когда товарищи поздравили его со вступлением в партию. Тогда, в последний предвоенный год, дал Федор себе клятву: всегда и во всем быть достойным звания коммуниста... И вот пришла пора доказать это на деле.
...Неподалеку разорвался снаряд. Сверху посыпалась штукатурка. Фашистская самоходная пушка перенесла огонь на Береговую улицу. Федор поднялся, обернулся к бойцам, крикнул, чтоб слышали все:
— Зорче глядите, как бы немцы какую пакость не выкинули! А я посты проверю.
Федор шагнул со двора. Взглянул на часы: без четверти шесть. Наконец-то приблизилось утро!
Выпустив несколько снарядов по Береговой, самоходка замолчала. Сержант Кривонос тем временем обошел все подвалы, побывал на всех чердаках, ставших передним краем обороны. Всюду его товарищи-друзья готовы к бою.
Пробираясь меж развалин, Федор вышел к Братскому переулку. Надо было побывать в штабе отряда.
Он увидел сорванную с петель дверь красного уголка мельзавода, прошел по темному коридору и очутился в просторном зале. Тускло светили две коптилки. Над столом, о чем-то переговариваясь, склонились командиры.
— Ну, что там у вас на участке, Федор Павлович? — спросил лейтенант Бровко.
— Все в порядке, Александр Семенович, — доложил Кривонос.
— Роздали бойцам бутылки с горючей смесью? — поинтересовался младший лейтенант Шишкин, политрук отряда.
— Роздал, Никита Петрович, и всех проинструктировал еще раз, как ими танки поджигать.
— Добро... А теперь подойдите к столу. Видите?
Федор наклонился над измятым планом города. Увидел стрелки, кружочки, крестики и другие значки, выведенные красным карандашом. Сначала не понял в чем дело, а потом догадался: это ведь огневые точки врага отмечены! И все по данным, доставленным разведчиками.
— Трудно нам сегодня придется, — послышался голос Бровко, — но еще труднее было бы, не знай мы, какие силы против нас пойдут. Спасибо за хорошую разведку, сержант Кривонос!
В эту минуту над головами загрохотало, в окна дунуло пороховой гарью. Немцы начали артиллерийскую подготовку.
— Беги к своим хлопцам! — крикнул Бровко. — Сейчас начнется!..
До последнего патрона
По-разному ведут себя люди в бою. Одни хладнокровно берут на мушку врага, другие нервничают, палят наугад. Федор убедился в этом, когда курсанты открыли огонь по наступавшим фашистам.
— Спокойней, ребята! — скомандовал он, — бейте без промаха!..
В тусклом свете ноябрьского утра серыми привидениями надвигались немцы. Шли они цепью, в рост, стреляя на ходу из автоматов. Впереди, размахивая пистолетом, шагал высокий, длинноногий офицер.
Федор крепко прижал к плечу приклад трехлинейки. Затаив дыхание, прицелился, нажал спусковой крючок. Офицер зашатался, рухнул наземь.
— Вот это да! — крикнул кто-то из бойцов. — Снайперский выстрел!
А Кривонос подумал: «Не зря все-таки я занимался в стрелковой секции».
Потеряв офицера, немцы ускорили шаг. Еще немного, и они добегут до берега Темернички. И тогда заговорил единственный курсантский пулемет — ручной, системы Дегтярева. Огонь с близкой дистанции разил врагов наповал.
Курсанты участили стрельбу. Залп следовал за залпом. Пулеметчик сменил диск и бил по фашистам короткими очередями.
— Побежали гады! — донесся голос Кузьменко. — Побежали!
Первая атака была отбита. Уцелевшие немецкие автоматчики скрылись за опрокинутыми вагонами.
Кривонос перезарядил винтовку, взглянул на своих товарищей. Разгоряченные боем, они тянулись к кисетам, спешили свернуть цигарки...
Не удалось закурить бойцам. Словно небо раскололось от нарастающего пронзительного воя. Фашистские минометы накрыли позицию курсантского отряда.
Взметнулись дым и пламя, со звоном ударились о стену осколки. Взрывы следовали один за другим. Полуоглохшие от грохота бойцы напряженно всматривались в расположение противника. Только бы не упустить начало новой атаки! А мины все рвались и рвались, все труднее становилось дышать задымленным воздухом.
Громыхнуло совсем рядом. Курсанты припали к серой от щебня земле. Когда отсвистели осколки, подняли головы. Только один остался неподвижным. Это был Иван Кузьмин — сотрудник 6-го отделения Ростовской милиции. Накануне вместе с несколькими товарищами по службе он присоединился к отряду курсантов.
— Внимание, товарищи! — донесся тревожный крик. — Снова фрицы.
Федор припал к пролому в каменной стене, приложился к винтовке. По путям вперебежку надвигались автоматчики. Растянувшись длинной цепью, они упрямо стремились к Темерничке.
Перед тем как открыть стрельбу, Федор бросил взгляд на часы: половина девятого.
— Огонь! — скомандовал он.
Раскатились залпы винтовок, торопливо застрочил пулемет. Федор выглянул из укрытия: огонь вели и другие бойцы его взвода — с чердаков, из подвалов...
Однако о меткости винтовочных залпов в этом аду нечего было и думать. Цепь фашистов неумолимо приближалась. Она выросла у Темернички и вдруг исчезла. Гитлеровцы спустились на лед. Подсаживая друг друга, враги выбрались на крутой берег, служивший рубежом обороны. И сейчас же замолчали минометы.
Фашисты подошли вплотную. Нельзя было терять ни секунды. Кривонос схватил лимонку, закричал во всю мочь:
— Гранаты к бою!
Замелькали в воздухе гранаты, загрохотали взрывы. Поредевшая цепь атакующих остановилась. А на них уже шли в штыковую солдаты в милицейской форме. Немцы не выдержали — повернули назад.
Поздно! Курсанты догоняли убегавших. Федор первым настиг тучного отставшего от других гитлеровца. Тот обернулся, услышав за спиной топот, с перекошенным от страха лицом вскинул автомат. Но штык уже настиг его. Перешагнув через труп, Федор побежал дальше.
Немцы, сбивая друг друга с ног, прыгали на лед Темернички. Курсанты залегли на берегу. Били на выбор, как в тире. Мало кому из врагов удалось выкарабкаться на противоположный берег...
И вот снова сидит сержант Кривонос в знакомом дворе, у знакомой кирпичной стены. Рядом бойцы перевязывают раненых товарищей. Вторая атака отбита с большими потерями для фашистов.
Погибло трое курсантов. Но за каждого из них заплатил жизнью по крайней мере десяток гитлеровцев.
