Долг самурая - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги онлайн полные txt) 📗
– Он друг девушки, – объяснил Плетнев.
– Да, друг! Что делать нам? – снова спросил Такеши, подступая к доктору еще ближе.
– Что делать? – Щека доктора нервно дернулась. – Не знаю, что делать. Богу молиться. Если, конечно, вы в него верите.
Такеши хотел спросить еще что-то, но Плетнев взял его локоть и слегка оттащил от доктора.
– С ней можно поговорить? – спросила Мила. Доктор вздохнул и сухо ответил:
– Исключено. Простите.
Он повернулся и зашагал по коридору, но, сделав пару шагов, остановился и посмотрел на Плетнева.
– Да, перед тем как уснуть, она все бормотала про какого-то страшного японца... Похоже, она его сильно боится. – Доктор перевел недовольный взгляд на Такеши. – Это она не про вас говорила?
Такеши растерянно посмотрел на Плетнева.
– Нет, – вступился тот. – Такеши – добрый японец. Он друг Марии.
– Ясно.
– С ней точно нельзя поговорить? Может, через час или два?
Доктор отрицательно покачал головой:
– Нет, до утра она будет под действием анестетиков. Подходите часиков... в семь. Возможно, она уже будет в состоянии говорить. Но не обещаю..
– Ясно. Спасибо, доктор!
– Не за что. Благодарите убийцу. Ударил бы на пару сантиметров ниже или выше – конец. Всего доброго.
Когда доктор ушел, Плетнев обвел взглядом лица Дрюли, Милы и Такеши и сказал:
– Что ж, ребята, значит, до утра.
– Я буду здесь весь ночь, – заявил Такеши не терпящим возражений голосом.
– Вряд ли тебе разрешат, – сказал Плетнев. – Впрочем, попробуй.
15
Когда на следующее утро Плетнев подошел к двери палаты, в которой лежала Маша, Такеши был уже там. Лицо у него было землисто-желтого оттенка, под глазами пролегли темные тени.
– Провел здесь ночь? – спросил Антон, пожимая японцу руку.
– Да, – ответил тот.
– Удалось уговорить старшую медсестру?
– Деньги может уговорить любого, – философически изрек Такеши.
После кратких переговоров с врачом Такеши и Плетнев вошли в палату и подошли к кровати, на которой, укутанная в одеяло до подбородка, лежала Маша. Мужчины остановились в нерешительности. Девушка смотрела в потолок. Казалось, она не замечала гостей, не замечала ничего вокруг.
– Маша, – тихо позвал Такеши. – Маша, ты меня узнать?
Девушка посмотрела на Такеши и улыбнулась побелевшими губами.
– Да. Я тебя... узнала. – Она перевела взгляд на Плетнева. – А это?..
– Я Антон Плетнев, друг Такеши. – Плетнев ободряюще улыбнулся. – Выглядите хорошо. Вы сейчас в состоянии разговаривать?
– Да, – слабым голосом ответила Маша.
– Вы помните, кто вас ударил ножом?
– Я... не знаю его имени.
– Это был японец? – выпалил Такеши. Маша нахмурилась и слегка качнула головой:
– Нет. Русский. Он называл себя Шепот. Он хотел меня... изнасиловать... Потом ударил...
Такеши вспыхнул и попытался что-то спросить, но Плетнев его опередил.
– Это Шепот привез вас в тот дом?
– Да, – ответила Маша.
– Перед тем как уснуть, вы говорили доктору про какого-то страшного японца. В доме Шепота был японец?
– Да. Я его... не видела... Только голос... Он кричал... ругался... Потом ударил... Это было страшно.
– Он ударил Шепота?
– Да... Разбил ему лицо...
– Маша, я... – забормотал Такеши, но Плетнев и на этот раз не дал ему договорить.
– Подожди, – сказал он, положив японцу руку на плечо. – Маша, как выглядит этот Шепот?
Маша наморщила лоб, как бы с трудом извлекая из памяти образ своего мучителя, и ответила:
– Рыжий... Невысокий... Шрам на губе... Больше ничего.
Плетнев записал все, что сказала Маша, в маленький блокнот и, подняв взгляд на девушку, задал самый главный вопрос:
– Кто убил вашего друга Рю?
– Я... не знаю, – мучительно, чуть не плача, ответила Маша. – Они нашли меня. Потребовали скачать информацию...
– Из компьютера Рю? – быстро спросил Плетнев.
– Да.
– И вы скачали?
– Да.
– Кто просил вас это сделать?
– Шепот, – ответила девушка и закрыла глаза.
– Она не может говорить сильно, – взволнованно сказал Плетневу Такеши. – Она устала. Надо уходить коридор.
Маша открыла глаза.
– Нет, я могу, – с трудом проговорила она. – Но я... ничего больше не знаю. Они заплатили мне...
При этих словах Такеши хрипло вздохнул и слегка отшатнулся. Плетнев с тревогой на него посмотрел.
– Такеши, ты в порядке?
– Хорошо, – процедил тот сквозь яростно сцепленные зубы. – Я хорошо. Ты говори.
Плетнев пристально вгляделся в его посеревшее лицо, покачал головой и снова повернулся к девушке.
– Вам заплатили за то, чтобы вы скачали из компьютера Рю информацию, так?
– Так, – отозвалась Маша.
– Вы запомнили что-нибудь из того, что скачивали?
– Нет, – с болью в голосе ответила Маша. – Там были... только иероглифы.
Плетнев нахмурился.
– Так, – сказал он. – Ну, тогда вспомните: может, Рю говорил о чем-то таком в разговоре с вами?
– Нет, – сказала Маша. – Ничего... Почти ничего.
– Почти?
Она сглотнула слюну.
– Я только поняла, что он что-то подозревал... что-то, связанное с корпорацией, или с кем-то там... Что у него есть какой-то долг... Говорил что-то про доказательства. – Она мучительно поморщилась и выдохнула: – Нет, не помню.
Плетнев дал девушке передохнуть, затем спросил:
– А он вам случайно свой кинжал не отдавал?
– Кинжал?... Его что... кинжалом убили? Глаза девушки наполнились слезами.
– Маша, это очень важно, – с нажимом проговорил Плетнев. – Попытайтесь вспомнить, что он вам говорил? Даже если это кажется бессмыслицей. Ерундой какой-то.
– Пытался объяснить про что-то святое для них, но не мог объясниться по-русски... Потом сказал, что все мне расскажет... Скоро... Но не рассказал.
– Ясно. – Плетнев повернулся к японцу. – Ну что, Такеши, думаю, нам нужно дать Маше отдохнуть. Как ты считаешь?
Такеши повернулся и, не говоря ни слова, зашагал к двери. Когда дверь за его спиной закрылась, Плетнев сказал:
– Он сильно за вас волновался. Дежурил тут всю ночь.
– А теперь он презирает меня, – хрипло прошептала девушка и закрыла глаза. – Уходите. Прошу вас.
– Хорошо. Выздоровливайте. Я оставлю на тумбочке свою визитную карточку. Вдруг что-нибудь вспомните. Всего доброго!
Маша ничего не ответила, глаза ее по-прежнему были закрыты. Плетнев положил на тумбочку визитку, повернулся и вышел из палаты.
16
В кабинете Щеткина в МУРе витали клубы табачного дыма. Едва переступив порог, Антон Плетнев закашлялся.
– Ты бы хоть форточку открыл, что ли!
– Не открывается. Замазана на зиму, – ответствовал Щеткин. – У нас планерка была, а кабинет шефа красят, вот и переместились сюда. Ну и надымили. Да расслабься, через пять минут привыкнешь.
Плетнев уселся за стол, все еще морщась от спертого воздуха.
– Кондиционер тоже не работает? – мрачно спросил он.
– Работал. До планерки. А сегодня крякнулся. Починят только вечером.
Антон улыбнулся.
– Везет тебе.
– И не говори, – засмеялся Щеткин. – Ну что, будешь терзать меня вопросами?
– Да уж потерзаю, если не возражаешь. Щеткин кивнул.
– Хорошо. Тогда давай я тебе сам все расскажу. – Он устроился в кресле поудобнее и приступил к рассказу. – Хозяин жулебинской хатенки – некий Иван Старшилин, пенсионер. Сам живет у дочери, а дом сдает.
– Хорошо, когда есть что сдавать, – заметил Плетнев, вспоминая о тех кругах ада, через которые ему пришлось пройти, пока он не решил жилищную проблему.
– Полностью с тобой согласен, – кивнул Щеткин. – Идем дальше. В последний раз Старшилин сдал свою хатенку около месяца назад. Сдал рыжему мужику, который представился Василием Васильевичем Ивановым и в качестве доказательства предъявил военный билет. Паспорта у него при себе не было – сказал, что на регистрации.
