Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Макеев Алексей Викторович (серия книг txt) 📗
– Взрывчатые вещества, – прокомментировал Гуров, – класс опасности первый по принятой системе СГС.
– Вот-вот, – согласился Бочкин. – А вот это – обрывок оболочки взрывного патрона. Это удлиненные заряды, которые закладывают в высверленные шурфы в скале, а затем подрывают, и порода дробится. Потом подгоняют экскаваторы и наваливают в грузовики.
– Паша, а как ты думаешь, кому надо было разрывать бумагу и вынимать взрывчатое вещество из упаковки?
– Это могло быть чисто механическим повреждением. Такие заряды с поврежденной упаковкой утилизируются, они для взрывных работ не используются. Запрещено. Шпуровые заряды требуют особых условий хранения. И никаких повреждений упаковки, никаких падений, ударов, повышения температуры. Если какие-то нарушения присутствуют, они категорически исключаются из использования.
– А ведь заряды тут находились совсем недавно, – обвел рукой пещеру Лев. – Среди этого хлама.
– Да, это запрещено, – согласился Бочкин. – Когда находился склад зарядов, то ничего этого не было. Это потом сюда все стащили, когда карьер закрывали. Предполагалось, что зарядов тут уже нет.
– Получается, что тут их несколько лет кто-то прятал, а недавно заряды были отсюда перенесены в другое место. Мне только непонятно, почему этот неизвестный не выбросил следы хранения, а предпочел их замаскировать всяким хламом? Не знаешь, Паша?
– Не знаю, – пожал плечами Бочкин.
– Вот такие же обрывки мы нашли в том дальнем карьере, где были взорваны остатки тротила.
– Обрывки? – Бочкин изумленно посмотрел на Гурова. – Вы знаете, Лев Иванович, я, прежде чем попасть на карьер, в армии служил в саперных частях и повидал взрывов самых разных. Но в точке взрыва не остается ничего. Все в пыль разносится, потому что там такое давление и такая температура, что от человека ничего не остается, не то что от упаковки. Она мгновенно превратится в пепел.
– Я думаю, Паша, что упаковку унесло ветром, пока готовился взрыв. А взрывали большей частью муляжи, а не тротил. Хотя какую-то часть уничтожили на самом деле. А отсюда взрывные патроны совсем недавно выносились в спешке. С одной стороны, мы с участковым им на хвост сели, с другой стороны, наверняка срок прибытия покупателя приближается, нет смысла уничтожать вот эти следы. Да и как их уничтожать? Сжигать где-то, снова разводить канитель и топить в затопленной части карьера? Нет, они уверены, что найти мы все это не успеем, а потом им будет все равно, когда тротил уйдет отсюда.
Гуров повернулся и вышел из пещеры, щурясь от солнечного света.
– Нужно организовать охотников из числа тех, у кого есть собаки. Пройдись по дворам, Володя, опроси, у кого есть натасканные собаки. Может, кто еще в поселке или вернулся ненадолго. Если использовать обрывки упаковки, собаки могут взять след. По крайней мере, надо попробовать.
– Вы думаете, что спрятали где-то в тайге? – спросил Чебриков.
– Захаров – охотник, он мог найти такое место, где удобно спрятать несколько десятков килограммов взрывчатки. Тем более что он знает, где ваши охотники ходят, а где нет. Запирайте склад, опечатывайте. Старый замок, Володя, забери, может понадобиться экспертиза. Надо узнать, чем его отпирали – родным ключом или отмычкой. И чем смазывали. Это тоже может привести к одному из участников преступной группы. Всех присутствующих я прошу вернуться в участковый пункт. Лейтенант Чебриков составит протокол вскрытия склада и перечислит наши действия. А вы будете понятыми.
Когда в участковом пункте было покончено со всеми бумажными формальностями, Гуров отправил Чебрикова собирать охотников, если кто-то из них сейчас был дома. Собраться он велел возле поселковой администрации. Но в последний момент, когда все вышли и Чебриков уже доставал ключи, чтобы запереть двери, Лев вдруг остановил его.
– Подожди, Володя, – попросил он, глядя на лежавший в углу рюкзак, в котором все еще находился большой топор участкового и моток веревки.
– Да, Лев Иванович? – Чебриков остановился у выхода и повернулся к нему.
– Ты шел с рюкзаком на плече, – непонятно произнес Гуров.
– Да, шел. И что?
– Ну-ка, ну-ка… – Сосредоточенно о чем-то думая, Лев поднял с пола рюкзак. – Надень его на одно плечо.
Ничего не понимая, лейтенант накинул лямку рюкзака на плечо и уставился на сыщика. Гуров отошел и стал рассматривать Чебрикова с разных сторон. Потом подошел и поправил внутри топор на длинной рукояти.
– Вот так, – удовлетворенно проговорил он, – а теперь давай положим туда твой большой гвоздодер. Хорошо, что мы его тогда в дом не унесли. Ты стой, я сам положу…
Чебриков, опять ничего не понимая, стоял как истукан и ждал, пока Гуров развяжет горловину старенького брезентового рюкзака, сунет в него гвоздодер и уложит так, как следует, вместе с топором. И снова Гуров отошел и принялся осматривать Чебрикова с явным удовольствием.
– Вы чего, Лев Иванович? – осторожно спросил участковый.
– Видишь ли, Володя, я неожиданно осознал, как ведет себя на плече чехол охотничьего ружья. Вот тебя с рюкзаком на плече вспомнил, а потом вспомнил Захарова. Я на вас в бинокль смотрел, когда вы утром уходили. Что такое, собственно, рюкзак и чехол для ружья. Продолговатое приспособление для переноски чего угодно, а конкретно у него – ружья. Теперь смотри, у тебя груз был в нижней части рюкзака, он оттягивал его вертикально вниз. У Захарова в чехле было ружье, разобранное на две части, и оно не просто оттягивало чехол вертикально вниз, но еще и разворачивало его вокруг оси плеча. То есть нижняя часть чехла все время норовила сместиться вперед. Что я сейчас и продемонстрировал с гвоздодером.
– И что?
– Ты помнишь, что Захаров нам то и дело встречался в поселке. Охотник, с ружьем в чехле, экипированный для похода в тайгу, а все время маячит в поселке. Ну, один раз мы его застали, пока он не успел уйти на охоту, второй раз. Но это происходило почти постоянно. Если честно, я за эти дни ни разу не видел Захарова направлявшимся к лесу или возвращавшимся оттуда.
– Вы думаете, что он только изображал охотника? Или чего-то опасался, поэтому все время ходил с ружьем?
– Если бы он чего-то опасался, то ходил бы с расчехленным и собранным ружьем. А я на нем и патронташа-то ни разу не видел.
– Он мог надевать его, когда выходил к лесу.
– Мог, – согласился Гуров. – Патронташ мог быть вообще не виден под курткой, хотя его носят именно поверх верхней одежды. Но дело не в этом. Дело в том, что чехол ружья у Захарова все время висел на плече по-разному. Сегодня, когда вы уходили из поселка, в нем было ружье. Вчера в нем было еще что-то тяжелое, что оттягивало чехол строго вертикально вниз! И еще пару раз я видел такое, но сразу не понял.
– Вы хотите сказать… – уставился на него участковый.
– Я хочу сказать, что не перенес Захаров тротил в лес. Не прятал он его нигде за пределами поселка. Незачем ему это, потому что вот-вот приедет покупатель и взрывчатка должна быть под рукой.
– Здесь? У него дома? – не очень уверенно предположил Чеброиков.
– Ничего подобного. Он все время торчал в магазине у Оксаны Полупановой, понимаешь? Он ее обхаживал, все время был рядом с ней, а на самом деле ему нужно было часто бывать одному в ее подсобке. Там он и спрятал взрывчатку. Точнее, прятал, пока она обслуживала покупателей. А переносил по частям в чехле своего ружья. И торчал он у Оксаны все время для того, чтобы охранять свой клад. Хотя я уже перегибаю палку. Пошли!
Лев вышел на улицу и быстрым шагом направился в сторону магазина. Участковый запер дверь и побежал догонять сыщика.
– Оксана! – позвал Гуров, распахивая дверь в магазин.
Полупановой в торговом зале не было. Следом за Гуровым влетел запыхавшийся Чебриков. Сыщик, недолго думая, бросился в подсобное помещение, куда вела дверь за прилавком. Продавщица сидела за своим маленьким рабочим столом, где хранились все ее накладные, где она заполняла документы, вела калькуляцию. Сейчас она сидела, просто склонив голову на скрещенные руки.
