Полное блюдце секретов - Кивинов Андрей Владимирович (е книги TXT) 📗
– Не знаю. Может, у кого-нибудь что-нибудь имеется. Но мы тоже общество закрытого типа. Никто не будет бегать по коридорам и орать: «Ура, ура, я знаю, кто грохнул Мотылевского!». В кулуарных же беседах все склоняются, что это работа Шалима.
Странно, вот она братская жизнь. Раньше ведь в корешах ходили. И начинали на пару.
– Как? Шалим с Мотылем были приятелями?
– А ты что, не знал? Они и сидели как соучастники. Уже потом не поделили что-то. Не поделить всегда найдется что. Скорее всего, один не хотел быть вассалом другого.
Кресло всего одно. Когда Мотылевский, а может, Шалимов отпочковался, начался раздел «земли», «общака», а тут без стрельбы не обойтись.
Год назад где-то они сильно повздорили из-за трех студенческих общаг, стоявших как раз на границе. В общагах хорошо шел сбыт наркотиков, каждый хотел взять под контроль такой лакомый кусочек. В итоге по три трупа с каждой стороны. Так что бандитская дружба крепка до поры до времени, пока не появится какой-нибудь денежный клин.
– Погоди, в девяносто третьем они еще корешили?
– Ну, точной даты их развода настольные календари нам не сообщают, но, по-моему, как раз в это время у них пошли запутки. И дело шло к логическому концу. Рано или поздно это бы случилось.
– Шалиму от этого сейчас не легче.
– Выкрутится. Это хитрая лисица. Везде свои люди. Он сейчас в депутаты метит.
Получить иммунитет.
Вовчику это польстило. Скоро и у него в депутатском корпусе будут знакомые.
– Ладно, спасибо, Витек. – Белкин собрал фотографии в «дипломат».
– Да не за что.
Белкин поднялся, протянул Витьку руку и ухмыльнулся.
– Депутат, значит… Хе-хе…
Ровно без четверти шесть, когда, улицы города максимально заполнены транспортом всех сортов и марок, ничем не выделяющийся старенький «Москвич» белого цвета втиснулся в рядок машин, припаркованных в центре небольшой площади, и там остановился. Пассажир и водитель из машины не выходили.
– По-моему, мастер, мы выбрали не самое удачное место. Обзор как на ладони, – оглянулся по сторонам пассажир.
– Самая лучшая конспирация – отсутствие ненужной конспирации. Не волнуйся, у меня никогда не бывает проколов.
– Вы плохо знаете Питер. Это большой город.
– Для меня это не имеет значения. Принципы работы одинаковы везде. Имеет значение сумма. Но об этом после. Слушаю тебя.
Собеседник, к которому были обращены последние слова, протянул листок, на котором был отпечатан текст.
– Здесь все. Запомните и листок верните мне. Я постарался максимально детализировать условия.
Водитель взял бумагу и углубился в чтение. Ему было где-то в районе тридцати пяти.
Незапоминающаяся внешность соответствовала весьма скромной одежде пиджачок, однотонная темно-синяя рубашка, вытертые джинсы. Этакий отмолотивший смену работяга, направляющийся на огород к жене и детишкам.
Он быстро закончил чтение.
– Работа сложная. Обрати внимание на эти пункты. – Он показал пальцем нужную строку. – Но имеется масса сведений, которых мне не придется добывать самому. Они достоверны?
– Абсолютно.
– Хорошо. Второе – сроки. У меня, как я вижу, не так много времени.
– Поэтому-то мне и порекомендовали вас.
– Клиент высокого ранга, я никогда бы не взялся за работу, если б не был уверен в человеке, предложившем мне ее. Понимаешь? Я работаю прежде всего на него.
– Я тоже.
– Держи, я запомнил. Только, Бога ради, не играй в шпионов и не жги ничего в машине.
Когда выйдешь, разорви и выкини в любую помойку.
– Я понял. Скажите, я могу положиться на качество работы?
– Глупый вопрос. Я никогда ничего не гарантирую. Все может случиться. Но до сегодняшнего дня я не допускал брака.
Водитель завел двигатель и выехал на проспект.
– Где тебя высадить?
– У «Астории», это рядом с Исаакием.
Водитель не ответил. Минут через десять, проехав по самому короткому пути, он притормозил у дверей отеля.
Пассажир положил на «торпеду» пару купюр и, не говоря ни слова, вышел. Никто из прохожих не обратил внимания на эту обычную сцену – человека подкинули, заработав на бензин.
Пассажир прошел метров сто по уходящей от отеля улице и вновь открыл дверь машины. Опять-таки весьма непрестижной марки. На сей раз он сел на заднее сиденье.
– Как дела, Игорек? Все в порядке?
– Да, благодарю, Павел Николаевич.
В машине, кроме Павла Николаевича, сидел водитель.
– Тебя подвезти?
– Да, домой.
– Хорошо.
Павел Николаевич кивнул водителю, тот вырулил с разрисованной белыми полосами парковочной зоны.
Затем пожилой человек достал портсигар и прикурил папиросу.
– Я должен вам что-нибудь? – спросил Игорь.
– Ты постоянно задаешь этот странный вопрос, Игор„к.
– Потому что это стоит денег.
– Брось, мой мальчик, забивать голову ненужными мыслями. Я не люблю заниматься благотворительностью, пуская пыль в глаза мировой общественности, но я никогда не забываю про свои неоплаченные векселя. Какова бы ни была сумма, пусть даже такая мизерная.
Павел Николаевич улыбнулся. Затем провел морщинистой, со вздутыми венами рукой по бело-желтым волосам.
– С годами становишься сентиментальное, Игорек, как это ни странно. И это не так плохо, мой мальчик. Перед дальней дорогой думаешь только о том, что останется позади. Плохо, когда одни камни.
Павел Николаевич затушил окурок.
– Сюда.
Машина остановилась.
– До свидания, Игорек. Ты знаешь, где меня найти.
Павел Николаевич протянул руку.
– Да, еще раз спасибо.
– Перестань, Игорек. Ты меня нисколько не стеснил. И не беспокойся больше об этом.
Он никогда не ошибается. Если, конечно, не случится чудо. Но чудес, к счастью, а может, к сожалению, не бывает. Да, чудес не бывает.
Машина затормозила, Игорь вышел.
Павел Николаевич взял с «торпеды» свой портсигар ручной работы, обрамленный по периметру настоящими бриллиантами, переложил его в карман потертого пиджака и вполголоса то ли водителю, то ли самому себе сказал:
– Какая редкая удача, что у твоих противников есть такие замечательные враги. Они все сделают сами. Тебе остается только немножко им помочь…
Глава 13
Петр Егорович сдвинул очки на нос и посмотрел на Белкина:
– Володя, вы уверены, что он должен быть здесь? Виноват, но фон несколько необычен.
– Не уверен. Мало того, если он тут и есть, то так просто вы его не узнаете. Он мог изменить внешность. Отрастить усы, надеть очки… Я к вам поэтому и приехал. Вы знали его двадцать лет и можете опознать в любом, так сказать, виде. Смотрите, смотрите…
Петр Егорович вновь начал перекладывать фотографии.
– Мать честная, а это кто? Знакомое лицо.
Белкин заглянул через плечо пенсионера:
– Артист Баклажанов.
– Точно ведь. Да не может здесь быть Игорька, он же никто, а тут публика какая!
Белкин стоял у окна, постукивая пальцами по подоконнику.
– Садись, Володя, стульев, что ли, нет?
– Ничего, насижусь еще.
Пенсионер отложил фотографии, сделанные внутри «Невского паласа», и перешел к уличным.
Вовчик уловил резкий вздох Петра Егоровича, потому что, не отрываясь, смотрел на лицо пенсионера:
– Что?!
– Я не знаю, но…
– Это он?!
– Понимаете, я плохо вижу, очки слабые…
– Вы узнали его? Который? Петр Егорович, ну!
– Вот этот, что садится в машину. Я не могу представить. Почему же он ни разу мне не позвонил?
– У него не было жетона.
Петр Егорович снял очки и уставился на свой люк.
– Володя, открой, пожалуйста, пусть поллитра зашлют.
– Может, не стоит?
– Стоит, стоит. Значит, тогда, на Гороховой, мне не показалось. Что же он?.. Я ж как отец ему…
Белкин рассматривал фотографию. Молодой, крепкий парень в строгом костюме открывал или закрывал двери «иномарки». Внутри «Паласа» он ни разу не попал в объектив. На улице, вероятно, его щелкнули аппаратом с сильным приближением, с противоположной стороны Невского. Номер машины просматривался не полностью.
