Пленники небес - Берк Джеймс Ли (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
— У тебя дома есть что-нибудь выпить?
— Пара бутылок пива, и все. Я тут хорошо себя веду, Дейв. Никаких колес, никакой выпивки. Ты не представляешь, как хорошо я себя чувствую по утрам.
— Встретимся «У Джо».
— Что ты там забыл? Туда ходят какие-то придурки из колледжа, которые где-то слышали, что на стены тамошнего туалета ссал Эрнест Хемингуэй... бррр...
— Увидимся через час, детка. Ты — прелесть.
— Ага, посетители бара «Улыбка Джека» мне тоже так говорили. Особенно когда пытались пощупать. По-моему, сегодня утром тебе прямо в башку угодила молния.
Когда примерно через час она появилась «У Джо», я сидел в одиночестве за одним из дальних столиков, поток воздуха от напольного вентилятора колыхал мою штанину, а мокрый рукав моего полотняного пиджака, висящий на стуле, хлопал на ветру, точно вывешенная на просушку простыня. Большая раздвижная дверь была нараспашку, и были видны пурпурные огни улицы. Двое полицейских пытались задержать пьяного, причем вели себя крайне бесцеремонно. Ему светила кутузка.
— Пошли, лейтенант, — сказала она.
— Подож-ж-жди-ка, пусть легавые свалят. Башка так и кружится. Ки-Уэст не место для неприятностей.
— Стоит мне тряхнуть сиськами, они шляпы снимают. Такие джентльмены. Хватит пить, пошли.
— Я должен рассказать тебе кое-что. Про мою жену. А потом ты мне поподробнее расскажешь кое о ком из наших новоорлеанских знакомых.
— Завтра утром. Сегодня вечером мамочка будет готовить тебе бифштекс.
— Ее убили.
— Что?!
— Расстреляли в упор из обрезов. Да, такие дела.
Она уставилась на меня, открыв рот. Ее ноздри побелели.
— Ты хочешь сказать... что Бубба Рок убил твою жену?
— Может быть, он. А может, и нет. С такими, как Бубба, никогда точно не знаешь.
— Дейв, мне очень жаль. Господи Иисусе. А я тут при чем? Господи, я не верю.
— Ты тут ни при чем.
— Если бы так, ты бы не приехал.
— Я просто хотел расспросить тебя кое о чем. Да и просто увидеть.
— Наверное, потому-то ты неровно дышал ко мне, когда еще не был женат. Ладно, поговорим об этом, когда просохнешь. — Она осмотрелась; поток прохладного воздуха ерошил ее короткие черные волосы. — Это местечко — дыра, и вообще весь город — дыра. Полным-полно лесбиянок и проституток из Нью-Йорка без гроша. Зачем ты только меня сюда отправил?
— Ты же вроде сказала, что здесь неплохо.
— Как мне может быть неплохо, когда у людей жен убивают? Ты, видать, сам полез на рожон, Дейв. Не послушал мамочку.
Вместо ответа я потянулся к стакану.
— Не выйдет, милый. Сегодня мы больше пить не будем. — Она забрала у меня стакан и вылила его содержимое прямо на стол.
Она жила на втором этаже ветхого оштукатуренного дома с красной черепичной крышей на углу Дюваль-стрит. Одну из стен разрушал огромный баньян, а крошечный двор зарос травой и лохматыми бананами. Квартира Робин состояла из крошечной кухни и спальни, отгороженной шторкой, а диван, обеденный стол и стулья будто привезли с распродажи подержанных вещей.
Робин была доброй и старалась от чистого сердца, но стряпня ей не удалась — в особенности с точки зрения человека, чей желудок был отравлен алкоголем. Бифштекс подгорел, картошка плавала в жутковатой смеси жира, сажи и пережаренного лука; кухня пропиталась дымом и запахом неаппетитной стряпни. Я попытался съесть хоть немного, но не смог. Алкоголь выжег мое нутро, кожа на лице стала серой и жесткой; такое впечатление, что я разом постарел на сотню лет или кто-то просунул мне нож между ребер и медленно проворачивает.
— Тебе что, плохо?
— Нет, просто надо прилечь.
С минуту она смотрела на меня при свете свисавшей с потолка лампочки без абажура. У нее были зеленые глаза и густые длинные ресницы, так что, в отличие от большинства своих товарок с Бурбон-стрит, накладные ей были ни к чему. Она достала из комода две чистые простыни и постелила мне на кушетке. Я плюхнулся на нее, разулся и принялся тереть лицо руками. Я снова стал потеть, и даже от пота тянуло алкоголем, как тянет сыростью и холодом из открытого колодца. Она принесла мне подушку.
— Робин, — позвал я.
— В чем дело, лейтенант? — спросила она.
Я положил ладонь ей на запястье. Она присела рядом, смотря прямо перед собой, скрестив руки на груди и поджав колени под своим черными платьем.
— Ты уверен, что ты этого хочешь? — спросила она.
— Уверен.
— Неужели ты только затем и приехал? Что, поближе никого не нашлось?
— Не говори так. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Не знаю, правда не знаю. Ты мне друг, и я тебя не брошу, просто я не хочу, чтобы ты лгал мне.
Она выключила свет и разделась. В темноте было видно, как хороша ее загорелая кожа и округлая грудь. Ее руки ласкали и обнимали меня, губы шептали на ухо нежные слова; она просто уступила мне, как порывистому мальчишке. Сам я не чувствовал ничего. Когда гроб с телом Энни опустили внутрь склепа, в душе моей образовалась зияющая пустота. Слышно было, как шуршит листвой ночной ветер. В голове у меня шумело, как шумит море в маленькой ракушке.
Когда я проснулся, еще не рассвело, улицы были освещены серым предрассветным сумраком и над восточным горизонтом едва поднималось красное солнце; листва банановых деревьев, стучавшихся в окно, была покрыта капельками росы. Я налил в кружку воды из-под крана, выпил ее — и меня тут же вырвало. Меня трясло, а перед глазами стояли разноцветные круги. Не одеваясь, я прошел в ванную, выдавил на палец зубной пасты из тюбика, пытаясь таким образом почистить зубы, после чего меня снова вывернуло, и в желудке начались дикие спазмы, да такие, что под конец изо рта пошла кровавая пена. Глаза слезились не переставая, а кожа лица на ощупь была холодной, как у покойника; лицо с одно стороны саднило, точно меня огрели здоровенной книгой, дыхание было кислым и прерывистым.
Я вытер пот и остатки воды и направился к холодильнику.
— Можешь не искать. Я вылила все пиво сегодня в четыре утра, — отозвалась Робин. Она стояла у плиты и варила яйца в кастрюльке.
— А таблетки какие-нибудь у тебя есть?
— Говорю тебе, с этим делом я завязала. Никакого спиртного и колес. — Она была босиком, в черных шортиках и джинсовой рубашке, расстегнутой до самого бюстгальтера.
— Хоть аспирин-то у тебя есть? Ну же, Робин. Я ведь не наркоман какой. У меня всего лишь похмелье.
— Кому ты это говоришь? Кстати, твой кошелек я тоже спрятала. Так что ни шиша у вас, лейтенант, не выйдет.
Да, долгое мне предстояло утро. Робин права — уж кого-кого, а ее не проведешь. Чтобы раздобыть выпивку, алкоголик способен обвести вокруг пальца кого угодно — кроме себе подобных. Робин раскусила меня в два счета.
— Иди-ка в душ, Дейв, — сказала она. — А я как раз завтрак приготовлю. Любишь бекон с вареными яйцами?
Я включил воду, такую горячую, что едва терпел, подставил под струю голову с открытым ртом и яростно принялся смывать с себя запах сигарет и прочие последствия вчерашнего загула. Потом резко врубил холодную воду, уперся ладонями в стену и мысленно посчитал до шестидесяти.
— Бекон, кажется, слегка... того, — сказала она.
Я только что вылез из душа, и мы сидели за столом.
Больше всего вышеупомянутый продукт напоминал кусок резины. Спаренные вкрутую яйца она размяла вилкой.
— Не нравится — не ешь, — обиженно сказала она.
— Нет, Робин, правда вкусно.
— Ты не ощущаешь по утрам угрызения совести? Кажется, это у вас на собраниях так называется, а?
— Нет, не ощущаю.
— Я была шлюхой с семнадцати. Ты получил бесплатно. Так что избавь меня от своего нытья, Дейв.
— Не говори так о себе.
— Не люблю я этой пурги «наутро после».
— Послушай, Робин. Вчера вечером я пришел к тебе потому, что никогда раньше мне не было так одиноко.
Она отхлебнула кофе и поставила чашку на блюдце.
— Ты — славный парень, просто я слишком много раз слышала подобные слова.
— Зачем ты так? Вряд ли кто-то еще смог бы успокоить меня вчера так, как ты.
