Деньги или закон - Леонов Николай Иванович (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
– По сто пятьдесят? – спросил он.
– Побойтесь Бога, товарищ полковник, водой из-под крана напоят, – капитан сорвался с места, исчез за портьерой, вскоре вернулся, поставил на стол бутылку «Столичной».
– Кристалловская, проверял, – не скажи этого капитан, Станислав на бутылку и не обратил бы внимания, но после таких слов взял, осмотрел закупорку, встряхнул, затем бутылку перевернул.
На самом деле Крячко не мог отличить «самопал» от заводской продукции, но вид у него был такой серьезный и внушительный, что тут же появился мужчина с улыбкой на лице и перстнем на пальце. Он забрал у Станислава бутылку, исчез за шторой, тут же вернулся с другой, поставил на стол, сказал:
– За всем не уследишь, что раз говорено, а посуду не моют, черти.
Крячко посмотрел в лицо хозяина внимательно и сухо сказал:
– Обед на двоих, проследи, – и отвернулся. Когда хозяин отошел, Станислав спросил: – Капитан, почему ты ходишь в такую рыгаловку?
– Воровать не умею, хожу по деньгам, – капитан утер вспотевшее лицо мятым носовым платком. – Мне на день хозяйка восемь тысяч выделяет. Опер бегает не по расписанию, сам знаешь. Там пирожок неизвестно с чем, там тарелку щей, батон хлеба в карман и отщипываешь. На бутылку воды не хватает, заскочишь в контору, из графина напьешься.
– А чего хозяйка мало на день дает? Детей много? – спросил Станислав.
– Двое, так дети, они растут, и обувка, и жрать хотят. Не кормить – воровать начнут.
Станислав спихнул капитану со своей тарелки жесткий бифштекс. Выпили по второй, капитан сам спросил:
– А зачем вам Сережка Бестаев понадобился?
– По старому делу, – соврал Станислав, и чуть было не смутился, стыдно было обманывать замотанного, голодного человека. – Из зоны одна бумажка пришла, дело Бестаев вел. Хотел поговорить, а он куда-то пропал. Дома не живет.
– У него девок, как у сучки блох, – ответил капитан. – Сережка неплохой парень был, но какой-то темный. В отделении каждый опер на виду, даже его дела с лавочниками известны. Где рублем возьмет, где натурой. Сережка не такой, нигде, ничего, все по протоколу, однако всегда при деньгах.
– И вы, сыщики, разобраться не могли? – улыбнулся Станислав.
– Его дела, чего в чужой карман лезть? Однажды зашел о нем разговор, потрепались и решили, баба у него богатая, да не молодая, вот он нас и сторонится, неловко ему. А он у девок такой успех имел, прямо жуть. А у нас один молодой оперок смеется. Бросьте, братцы, Серега в автомастерской подрабатывает, стесняется говорить, мол, черной работой занимаюсь. А сейчас отрихтовать крыло иномарки кучу зеленых стоит. Он вечерами, а то и ночами вкалывает. У нас в сортире кран потек, работягу вызвали, он возился, возился, все без толку. Объясняет, мол, не в прокладке дело, гайка специальная нужна. А Серега усмехнулся, напильник взял и ту гайку подогнал. У него пальцы черные, не отмываются, от металла это. Нет, Сергей парень нормальный, только в компании нашей не держался, все один.
Станислав, как положено, написал рапорт. Гуров начал рапорт изучать, спрашивает:
– Где фанфары? Победный клич не слышу!
Победные выкрики Гурова прервал телефон, генерал просил срочно зайти.
– Вовремя, Петра обрадую! – Гуров поправил галстук, одернул пиджак, тряпкой протер и без того сверкающие ботинки, взял рапорт Крячко и отправился к Орлову.
Верочка встретила сыщика посередине приемной, поправляя ему воротничок рубашки, тихо сказала:
– Сначала звонили из канцелярии Президента, тут же прибежал генерал-полковник, фамилию не могу запомнить, Бардина замещает, грохотал, дверь дубовая дрожала.
– Не переживай, девочка, – Гуров погладил Верочку по щеке. – Знаю я, в чем дело. Пробьемся.
Гуров подмигнул девушке, прошел к генералу. Орлов сидел в кресле в расстегнутом мундире.
– Здравствуй, Петр. – Гуров прошел к шкафу, выдвинул нужный ящик, достал валокордин.
– Терпеть не могу. – Орлов поморщился.
– Я тоже предпочитаю коньяк, но тебя могут дернуть к Чубайсу, – Гуров плеснул в стакан половину пузырька, долил воды, протянул генералу, развернул «Орбит».
– А ты что, этого миллионщика укусил, что ли? – Орлов выпил валокордин, жевал «Орбит».
– Они повысили голос, я поинтересовался, кто они, собственно, будут, и вышел, – Гуров выбросил окурок, сел в кресло, вытянул длинные ноги.
– Увольняюсь, к чертовой матери! – заявил Орлов.
– Правильно, только побудь здесь, пока я это дело не добью. Иначе меня отстранят, будет обидно, – Гуров протянул Орлову рапорт Станислава.
– Думаешь, он? – Орлов положил рапорт на стол, поглаживал толстыми пальцами.
– Убежден! Найти трудно, постараемся. Его, сосунка, могут застрелить, ни пистолета, ни сидирома при нем не обнаружив. Мы останемся без доказательств.
– Так Турову, как я понимаю, главное – раздобыть свой аппаратик, – сказал Орлов.
– Бестаева пристрелят его люди, аппаратик вернется к хозяину. Нам о том не доложат. Труп Игоря Турова будет на нас висеть. Там хорошая компания имеется, Игорь не соскучится.
– Ты стал циником.
– Ты только заметил? Как из танков по Белому дому шарахнули, так и стал, а как всех преступников амнистировали, понял, только циником и жить можно. В «Матросскую тишину» следовало подселить кое-кого, а они всех выпустили, в высокие кресла рассадили и с коррупцией борются. Слушай, Петр, – Гуров сел на подлокотник кресла, заулыбался, – помнишь цирковой номер, когда один акробат двоих изображает, борется, кувыркается. В точности борьба наших правителей с коррупцией и оргпреступностью, – он довольно рассмеялся. – Если бы только при этом людей не убивали. Все люди, но мне особо ментов жалко.
Орлов невольно оглянулся.
– Кончай болтать, думай, как мы с Туром работать будем. Станислава к нему не пошлешь, разговаривать не будет. Я бы сам пошел, да недостаточно в курсе дела, да и боюсь, не заладится у меня с ним.
– Определенно не заладится. Мы к нему прокурора пошлем, пусть допросит по факту знакомства, – Гуров постучал по рапорту.
– Там нет никакого знакомства, – возразил Орлов.
– Возможно, но мы не уверены. Федул часа два ему одно место потрет, так через день Тур меня, словно родного, примет.
– И ты пойдешь? – Орлов смотрел недоверчиво.
– Обязательно. Главное дело, самолюбие – штука гибкая и мягкая, ее в любое место засунуть можно. А многие и обходятся, как без аппендицита. Звони Федулу и с нарочным посылай этот рапорт.
– Ты умный, понимаешь, этой информации цены нет. Одно дело, преступник стрелял в Нестеренко. Чей преступник, из какой группировки? А тут Сергей Бестаев по железу работает, а ключи в сейфе неродные.
Гуров вернулся в своей кабинет, насвистывая. Станислав смотрел недоверчиво, однако не преминул сказать:
– Я думал, ты с наградным листом и красной коробочкой вернешься.
Гуров молча занял свое место, двинул кресло в сторону, затем в другую, покрутил пальцем у виска, спросил:
– У тебя тут что-то имеется?
– Что-то имеется, за качество не отвечаем, – ответил Станислав.
– По нашему делу кое-какие шовчики не сходятся. Проверь меня, дурака, может, я на воду дую.
– Время рабочее закончилось, мне полагается, иначе никакого энтузиазма, – сказал Станислав.
– Полагается – прими, – Гуров закурил. Станислав с ловкостью бывалого официанта открыл шкаф, ничего не вынимая, проделал там какие-то манипуляции, выпил, закрыл шкаф, отер губы ладонью, взглянул на друга и начальника с любовью.
– Значит, некогда Анатолий Пантелеевич Теплов, в быту Толик, записал, как нам известно, большое количество цифр на золотой диск, именуемый сидиромом. Сделано это было по просьбе Ильи Ильича Турова, в быту называемого Туром. Последний утверждает, что прочитать запись способен лишь Толик.
– Врет, как падла, – вставил Станислав. – А ежели Толик под трамвай попадет, то Тур нищим останется?
– Без комментариев, и прошу не употреблять непарламентские выражения, – сдержанно сказал Гуров.
