Драгоценность, которая была нашей - Декстер Колин (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗

Глава тридцать шестая

Перед лицом неопровержимой «7» Говард Браун немедленно капитулировал. Да, Морс в одном отношении был прав: Олдрич, Стрэттон и он сам в 1944 году служили в воинских частях в Оксфорде или его окрестностях, и он (Браун) в те далекие дни немного знал Стрэттона. Они пришли и восторг, когда в самом начале тура восстановили знакомство, а потому провели вместе не один час, вспоминая общих товарищей, тех, кто вернулся с войны, и тех, кто не вернулся... а также предаваясь воспоминаниям о «местных талантах», которые Джи Ай [14], к своей радости, откапывали в самом Оксфорде, близлежащих городках и деревнях. Браун по уши влюбился (как выразился он) в девушку по имени Бетти Флауер, которую повстречал на танцах в городской мэрии Оксфорда, и уже при второй встрече они поклялись в вечной любви.

Затем, когда летом 1945 года война закончилась, демобилизовавшись в Германии, он вернулся прямо в США, не имея возможности возобновить с ней связь, потому что у него оказался только временный ее адрес. Так и получилось, что воспоминания об идиллическом времени постепенно стерлись. К тому же в Мюнстере он познакомился с чудесной девушкой, потом еще была податливая замужняя женщина в Гамбурге... и пошло,  и пошло. Со временем он свыкся с довольно очевидным фактом (как это случилось уже со многими его товарищами), что рожденная  в военную пору близость почти неизбежно проходит и забывается.

Вернувшись в Калифорнию, он встретил Ширли и женился на ней. Но, что спорить, сейчас, наверное, не так много осталось от радостей первых лет совместной жизни, и все же, как ни странно, чем дольше они не переступали порога бракоразводных судов, тем крепче становились соединяющие их узы: дом, дети, друзья, воспоминания, страховки, а главное, само длинное и все удлиняющееся время, которое они прожили как муж и жена. Теперь уже полных сорок  три года.

Перед женитьбой на Ширли он написал, честно и благородно, письмо Бетти Флауер, но ответа не получил. Могли быть какие-то другие причины, но он остановился на мысли, что она вышла замуж. Она была необыкновенно привлекательная, белокожая, веснушчатая, с ярко-рыжими полосами — девушка, за которую большинство других солдат охотно отдали бы месячное жалованье. Или годовое.

Затем, месяцев шесть назад, он получил письмо («Лично и строго конфиденциально»). Письмо было послано по его лос-анджелесскому адресу 1917 года и все-таки каким-то чудом добралось до него, открыв шлюзы потокам воспоминаний, с которых годы брали сложный процент сентиментальности. Она (призналась Бетти) получила тогда его письмо — и очень быстро — и все это время хранит его. Но к моменту получении письма она уже вышла замуж за железнодорожника из Коули и находилась уже на четвертом месяце беременности, а потом родила еще троих и была матерью четверых прекрасных детей, трех дочек и сына. Муж вышел на пенсию в 1988 году и, нужно же такому случиться, умер восемь месяцев спустя. Она чувствует себя хорошо, здорова, никаких проблем, в частности, никаких финансовых проблем. И восемь (восемь!) внуков, однако она не соблазнилась предложением участвовать в телевизионном конкурсе «Чýдная бабушка». Так что единственной причиной, подтолкнувшей ее написать ему, было желание сказать, что, если когда-нибудь у него будет случай снова приехать в Англию, это было бы просто замечательно...

Ему страшно хотелось позвонить ей из Америки, вы не представляете! Но она не написала ему ни адреса, ни телефона, а найти либо то, либо другое, да еще по трансатлантической линии, — колоссальная проблема. И вот теперь он здесь — и так близко от нее! Он выждал момент, когда жена ушла прогуляться с одним из поклонников... Он наблюдал из отеля, как они вышли на улицу, а потом позвонил в справочную. И, не поверите, не прошло и двух минут, как он разговаривал с женщиной, с которой поцеловался на прощание в мае 1944 года, более сорока шести лет назад! Может ли она встретиться с ним? Захочет ли она встретиться с ним? В ответ он услышал «да», «да», «да». Так они и встретились (оказалось, что накануне днем ему не составило труда незаметно выскользнуть из отеля) в половине третьего у главною входа в университетский парк, оба очень нервничали и волновались.

— Значит, она пришла, да? — спросил Морс.

— Да. — Браун несколько опешил от этого вопроса. — О да! Примерно в два часа я прошел по Сент-Джилсу, потом по Кебл-роуд до парка. И она уже ждала меня там.

— А потом вы пошли в Радость Пастора и посидели в одной из кабинок.

— Но я надеюсь, вы не поймете меня неправильно, инспектор? Я хочу, чтобы между нами все было ясно. Мы только обменялись поцелуем и обнялись и... да это, собственно, и все.

— Единственное, чего мне хочется, — проговорил Морс, без всякой на то причины с неприязнью посмотрев на хорошо сохранившегося Лотарио из Лос-Анджелеса, — это чтобы, как вы сказали, между нами все было ясно. Так что позвольте поблагодарить вас за откровенность!

Браун встал и направился было к двери, но остановился в нерешительности. Несомненно, он испытывал большое облегчение, но определенно что-то беспокоило его, потому что он задержался у стола и шарил вокруг глазами, чтобы зацепиться взглядом за какой-нибудь предмет.

— Есть еще одна вещь, инспектор.

— И это?

— Когда я вчера шел по Кебл-роуд, то видел одного человека, который стоял на автобусной остановке у церкви Сент-Джилс, он ждал автобуса в сторону Саммертауна. Точнее сказать, по-моему, в сторону Саммертауна.

— И кто же это, сэр?

— Это был мистер Ашенден.

— Мне просто во все это не верится, — произнес Морс после ухода Брауна.

— Вы хотите сказать, что хорошо было бы знать, кого видел Ашенден?

— Совершенно верно.

— Его рассказ выглядел вполне правдивым.

— Все рассказы выглядят правдивыми, Льюис! Но ведь кто-то стащил Волверкотский Язык и кто-то убил Кемпа! Знать бы — какая тут связь!

— А может быть, и никакой, — вздохнул Льюис.

Но он мог сказать это с таким же успехом самому себе.

Глава тридцать седьмая

Придя снова в салон, где подавали кофе, Ашенден тут же попал в лапы миниатюрной динамо-машины из Сакраменто и с радостью ухватился за возможность удрать, пусть даже речь шла о допросе у главного инспектора Морса.

— Что, в каждой группе бывает такая? — посочувствовал Льюис.

— Нет, таких, пожалуй, еще не было, — устало улыбнулся Ашенден. — Хотя, должен сказать, Джанет не всегда такая чума, нужно только хорошенько узнать ее.

— Приходится удивляться, кто только мог жениться на ней.

Входя в боковой зал бара, Ашенден кивнул:

— Я ему не завидую!

При следующем заходе Морс отбросил все хитрости. Просто выложил на стол козыри и откинулся на спинку кресла.

 Вопрос: почему Ашенден  солгал о том, что ходил в Магдален?

Ответ: это не была такая уж ложь. Он ходил в Магдален-колледж, в привратницкой узнал, что парк закрыт, и пошел дальше через мост, обошел Плейн и вернулся по Хай-стрит. Глупо, конечно, было врать. Но он сделал это только ради того, чтобы не давать скучных и совершенно нелогичных объяснений.

Вопрос: а как в отношении предыдущего дня? (Морс сознался в готовности выслушать еще немного «скучных и совершенно нелогичных объяснений».)

— Никакой тайны, инспектор. В общем-то, я сказал одной паре из группы, по-моему, мистеру и миссис Кронквист, что поехал в Саммертаун.