Черный список - Маринина Александра Борисовна (книги бесплатно читать без txt) 📗
– Здесь замок сломан, – сказал стоявший у меня за спиной Лисицын. – Мы тоже всякий раз мучаемся.
Наконец ключ провернулся, я распахнул дверь, сделал жест рукой, словно зашвыривая с порога сумку на кровать, закрыл дверь и запер. Как ни странно, при обратном движении замок не заедало. Почти бегом мы ринулись назад к лифту, спустились вниз, в гостиничный холл. Семь минут.
– Не получается, – констатировал я. – Давай пробовать еще раз с учетом того, что Ольга могла суметь открыть дверь номера с первой попытки.
Мы повторили маршрут, на этот раз не пытаясь справиться с замком, а просто остановившись возле двери и выждав шесть-семь секунд – ровно столько, сколько нужно, чтобы ловко открыть замок, швырнуть сумку в комнату и захлопнуть дверь. И снова у нас получилось намного больше четырех минут.
– Погоди, Сережа, все не так, – вдруг сказал я. – Ведь Ольга не подходила к портье за ключом. Стало быть, она рассчитывала, что Люся в номере. Но Люся-то была на пресс-конференции. Ольга очень торопилась и могла сообразить это, только поднимаясь в лифте. Тогда она могла вообще идти не к себе в номер.
– А куда?
– А черт его знает! – в сердцах бросил я. – К любовнику, например. Он, кстати, мог жить на одном из нижних этажей.
– А кто ее любовник?
– Да кто ж это знает! – рассмеялся я. – На этих фестивалях идет повальная случка, трахаются все и со всеми. Кто же знает, кто был партнером Ольги в тот день. Только, может быть, Люся, но и ее теперь не спросишь.
– Не знаю, Владислав Николаевич. – Сережа с сомнением покачал головой. – Не вяжется.
– Что у тебя не вяжется?
– Если в это время шла пресс-конференция, то как Доренко могла быть уверена, что застанет кого-то в номере? Я так понял, что в это время участники фестиваля по номерам не сидят, они или с прессой общаются, или гудят в ресторане. На кого же Доренко могла рассчитывать?
– Правильно, Серега. Ни на кого. Или на того, кто всегда на месте, у кого номер постоянно открыт. Оргкомитет или пресс-бюро.
Оргкомитет находился на втором этаже, поэтому мы начали с него. Это был большой двухкомнатный номер, где круглосуточно кто-нибудь дежурил, трещал телефон, жужжал факс. Мы беспрепятственно вошли в открытую дверь и стали объяснять молоденькой девушке с мальчишеской стрижкой, зачем явились. Она согласно кивнула и вместе с нами принялась искать сумку, фиолетовую с желтыми ручками. Сумка нашлась, хотя на поиски ушло довольно много времени. С трудом сдерживая возбуждение, мы заглянули в нее и разочарованно вздохнули. В сумке лежали чьи-то мокрые плавки и полотенце.
– Чья это сумка? – спросил Сергей у девушки.
– По-моему, Саши Грозовского, он вечно забывает повесить плавки сушиться, а потом жалуется на свою забывчивость.
– И давно у него эта сумка?
Я все еще не оставлял надежду, что это могла быть сумка Доренко, которую та забросила второпях в комнату оргкомитета и которую потом кто-то нашел, содержимое куда-то выложил и стал носить в ней купальные причиндалы.
– Ой, ну я не помню. Кто на это внимание обращает? – А где сейчас Грозовский?
Она пожала плечами, всем своим видом показывая, что в ее обязанности не входит следить за сотрудниками и тем более за чужими сумками.
На поиски Саши Грозовского ушло часа два. Как оказалось, эти два часа мы потеряли впустую. Сумку он купил в киоске возле гостиницы неделю назад.
Понурые и расстроенные, мы поднялись на 16-й этаж в пресс-бюро. Их комната находилась в самом начале коридора, рядом с лифтом, и дверь была открыта нараспашку. Я осторожно заглянул в помещение, где царила суета и стоял гвалт. Фотографы, корреспонденты, редакторы, корректоры сидели друг у друга на головах и готовили очередной выпуск ежедневного четырехполосного «Вестника кинофестиваля». Я не стал ни с кем заговаривать, тем более что на меня никто внимания не обратил, а просто шагнул в прихожую и открыл дверцы стенного шкафа.
Сумка лежала на полке. Фиолетовая с желтыми ручками. Я был совершенно уверен в том, что это – та самая сумка, а не просто похожая, как найденная в номере оргкомитета. Осторожненько закрыв шкаф, я на цыпочках вышел в коридор.
– Я сматываюсь, – прошептал я Сереже Лисицыну, – вызывай следователя и изымай сумку.
– Может, сами возьмем да посмотрим, что в ней?
– Не моги. Я специально с Татьяной консультировался. Если в ней какая-нибудь улика, поди потом доказывай, что ты ее не подбросил.
– Но мы же только посмотрим, – взмолился он.
– Ага, а потом следователь ее на экспертизу отправит, найдут наши с тобой пальчики, и начнется все сначала. Если ты сейчас в нее полезешь, то во избежание неприятностей тебе придется просить сотрудников быть чем-то вроде понятых, которые потом подтвердят, что ты действительно нашел сумку именно здесь и ничего в нее не подложил. Стало быть, тебе придется остаться и глаз с нее не спускать, поскольку среди присутствующих могут оказаться заинтересованные лица. А кто будет вызывать следователя и всех остальных? Да при такой ситуации твой любимый начальник через десять минут узнает, что я все-таки влез в это дело, несмотря на его недвусмысленные высказывания. Все, Серега, я побежал. Сообщи потом, что в сумке лежит, ладно? Буду ждать. Кстати, ты мою Мезенцеву нашел?
– Нашел.
– Сказал, что мы с Лилей сегодня на пляж не придем?
– Сказал все, как вы просили.
– А она что?
– А они сильно гневались. – Сережа улыбнулся. – Сказали, что у вас ума не хватит ребенку фрукты купить.
Конечно, Маргарита опять в своем репертуаре. Она почему-то считает, что материнский долг заключается только в том, чтобы пихать в ребенка витамины. Лучше бы она побольше разговаривала с Лилей, а не откупалась от нее сладостями.
Я шагнул к лифту и нажал кнопку вызова, больше всего на свете желая не нарваться случайно на Риту. Двери кабины уже открылись, когда ко мне подскочил Сергей.
– Владислав Николаевич, а материалы-то!
– Какие материалы?
– Для Татьяны Григорьевны. Я же все приготовил и с собой взял, думал вечером к вам заглянуть, отдать. Может, возьмете?
– Спасибо, Сережа, возьму обязательно.
Он зашел в кабину, и мы вместе спустились на третий этаж, где Лисицыну временно оборудовали что-то вроде кабинета, куда он мог приглашать для бесед капризных кинодеятелей. Смешно было бы надеяться, что они будут приходить к нему в УВД.
