Убийство за кулисами - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Так я ж попросил их вам переслать... Не переслали еще?.. Вот козлы!.. Ну я и так помню... Вообще-то результат странноватый: пистоль оказался паленым...
– Что?! – Александр Борисович едва не подскочил в своем кресле. – Алексей Федорович, и вы молчали... Где он засветился?
Никонов вспыхнул и сердито посмотрел на Турецкого:
– На мой взгляд, никакого особого значения это не имеет! А засвечен этот «макаров» на обычной «мокрухе», с год назад неподалеку от метро, в Измайлове, из него пристрелили местного авторитета Лукаша... Не то, чтобы шишка, но все же! Говорят, там разборка была. Стрелку кто-то кому-то забил – не помню... Это дело не я вел. Ну и что?
Александр Борисович смотрел теперь на своего посетителя с любопытством.
– Говорите, авторитет, но не шишка?..
– Во всяком случае, не «смотрящий». Незадолго до этого с зоны вернулся.
– Не знаю, как вы, но лично я плохо представляю, каким образом бандитский пистолет мог попасть к Строганову, тем более он утверждает, что в глаза его не видел, а оружия отродясь в руках не держал. Упомянутый «макаров», обнаружив труп, схватил автоматически, сам не зная зачем...
– А я вот, например, отлично представляю, как он мог к нему попасть! Бандюки паленые стволы сбывают, не мне вам об этом рассказывать! А пути, какими это делается, сами знаете, неисповедимы...
– Скажите, Строганов произвел на вас впечатление законченного идиота?
– Ну... Нет, конечно, однако довольно наивный тип...
– Ладно! – Александр Борисович поднялся, внезапно оборвав разговор. – Экспертное заключение я еще не видел, к делу только приступаем, так что не вижу оснований для дискуссии, спасибо, что поделились впечатлениями... Кстати, кто занимался убийством Лукаша?
– Не помню, но могу узнать.
– Буду обязан!
Проводив своего гостя, Александр Борисович некоторое время задумчиво бродил по собственному кабинету, потом, прихватив папку с бумагами, касающимися убийства Марии Краевой, отправился к своему шефу и другу Константину Дмитриевичу Меркулову, заранее настроившись на долгое ожидание в приемной: в последнее время посетители к Меркулову отчего-то шли косяком и попасть в его кабинет даже по срочному делу сотрудникам было нелегко.
Однако на сей раз Турецкий, к своей немалой радости, ошибся: шеф маялся в своем убежище перед экраном компьютера в полном одиночестве. При виде Александра Борисыча он состроил жалобную гримасу.
– Висит, сволочь! – обозвал он свой компьютер, с которым у Меркулова отчего-то никак не складывались отношения. То он у него «висел», как сейчас, то исчезал вдруг скинутый на дискету текст, то от с трудом сочиненной докладной ни с того ни с сего пропадала половина текста, хотя, как Меркулов клялся и божился, он «ни к чему не притрагивался».
– Я тебе сто раз говорил, верни назад свою печатную машинку, а компьютер к секретарше переставь, пусть за тобой набирает... У тебя, Костя, организм такой редкий – с электроникой несовместимый: недавно читал, так бывает, примерно один случай на миллион!..
Меркулов с подозрением посмотрел на Турецкого: не издевается ли, часом, над шефом?.. Но физиономия Сан Борисыча была абсолютно серьезной, даже хмурой.
– Да я бы с удовольствием, – буркнул Константин Дмитриевич, – вернул бы свою паршивенькую, но верную «Москву», да перед сотрудниками неудобно: скажут, на пенсию пора, мол, за современностью не поспевает...
– А и хрен с ними, пусть говорят! Нам не за современностью поспевать надо, а за бандитами, а они во все времена одинаковые!
– Не скажи... Кстати, ты чего хотел-то?
– Насчет строгановского дела, Костя. – Турецкий вздохнул и сел возле стола напротив Меркулова. – Выглядит все для него крайне хреново...
– Без тебя знаю, – снова буркнул Константин Дмитриевич. – Я бы тебя и не привлек, если б заманчиво выглядело... Так что ты конкретно-то хотел?
– Угадай с одного раза...
– Оперативников я тебе дам, следователя сам назначишь...
– Оперативников я у Грязнова и сам возьму, – усмехнулся Турецкий. – Но мне оттуда понадобятся вполне конкретные люди...
– Думаю, сами разберетесь... Что еще?
– Хочу, чтобы со стволом, из которого ее пальнули, покопались наши эксперты – ты знаешь, кого я имею в виду... Он оказался паленый!
В глазах Меркулова вспыхнула непонятная искорка, он прищурился:
– Интересно... Ты хочешь затеять дополнительную экспертизу, чтобы выяснить, в одном деле он запален или их там целая цепочка?
– Угу... – кивнул Александр Борисович. – Пока что это единственная «почти зацепка» для твоей мировой величины...
– Я даже не спрашиваю почему – цени! – Меркулов улыбнулся. – Ствол уже у нас?
– Все вещдоки прибыли еще утром, не считая кошки!
– Ладно, пиши постановление о дополнительной экспертизе, хотя ты и так – сплошное разорение... Погоди, какой кошки?
– Это я так, – отмахнулся Турецкий. – Не обращай внимания... Пошел писать и звонить Славе Грязнову!
– Ведь наверняка Романову попросишь? – хмыкнул Меркулов уже в спину Сан Борисычу.
– А что? – усмехнулся тот, оборачиваясь. – Галка отличный опер, капитана недавно получила... Пусть поработает! Не сомневайся: и Володю Яковлева выклянчу – чего бы это мне ни стоило!
– Ну-ну, дерзай!
Константин Дмитриевич взмахнул рукой, случайно задев какую-то клавишу на клавиатуре компьютера, и перевел взгляд на монитор.
Прямо на глазах не успевшего отбыть Турецкого лицо его шефа вытянулось и словно бы окаменело.
– Э-э-э... Костя, что с тобой? – встревоженно поинтересовался Александр Борисович.
– Нет, ты только глянь... Отвис! Саня, ты только глянь на эту сволочь – он отвис!.. И пусть мне кто-нибудь после этого скажет, что эти подлые компы не обладают сознанием... Ах ты, сволочь!..
Турецкий пулей вылетел в приемную и только здесь позволил себе расхохотаться.
Глава 2
Жизнь – обманщица
Жизнь – гениальная обманщица. Никому и никогда, никогда и никому еще не удавалось ее перехитрить... С чего начинается она, эта катастрофа лжи?.. С едва осознанной детской уверенности, что впереди – долгие годы, наполненные счастьем и радостью? С ощущения этой радости, которой на самом деле не суждено сбыться?..
Он резко перевернулся на другой бок и прикрыл глаза. Нет, не нужно было вспоминать сейчас о детстве: слишком безмятежным и надежно-светлым оно было у него по сравнению с сегодняшней катастрофой, с тупиком, в который он загнан и из которого нет выхода... Еще одна красивая ложь, вычитанная им где-то и когда-то: «Выход из тупика там же, где вход в него»... И он, дурак, не просто запомнил – любил повторять это в назидание другим. Жене, сынишке, солистам, наконец... Однажды даже Аграновскому. Профессор тогда ничего ему не ответил – только посмотрел на своего лучшего ученика грустными и мудрыми глазами сквозь толстые «минусовые» стекла очков.
Нет, об Аграновском сейчас тоже нельзя. А о ком можно?..
Строганов горько рассмеялся, открыл глаза и резко сел на слишком широкой для него одного постели. Эту кровать «в стиле пятидесятых» где-то откопала и купила Лиза. Едва ли не в первый месяц их московской жизни. При виде громадного металлического чудовища, лишенного, с точки зрения Юрия, какого бы то ни было стиля вообще, он пришел в ужас, попытавшись объяснить жене, что ни в пятидесятых, ни в шестидесятых, ни в семидесятых никому бы и в голову не пришло не только спать – приобрести подобное уродство, занимающее треть дефицитной тогда жилплощади. Лиза обиделась, он махнул рукой, и кровать захватила их спальню навсегда.
Где теперь Лиза? В последний раз она звонила ему из Чикаго, просила его самого подать на развод. Слышимость была отличная, и рядом c Лизиным голосом звенел непрекращающийся, радостный щебет сына: Санька был таким же жизнерадостным ребенком, каким когда-то он сам, Юрий.
– Позови Сашку, – попросил он тогда.
– Нет, – сказала она и положила трубку.
