Трое суток из жизни оперуполномоченного - Бетев Сергей Михайлович (версия книг .txt) 📗
– Все правильно… – покусывая губы, вслух размышлял негромко Чернов. – А тут что?..
И он присел на корточки возле печи, изучая глиняную пыль и землю. Потом повернулся к Тасе, стоявшей с дежурным по горотделу в сторонке:
– Подойди-ка, Тася! Покажи ногу… Да не коленку, а туфли!.. Так и есть: утром успела потоптаться… – с досадой отвернулся от нее.
Поднялся, долго смотрел на пролом, перевел взгляд на прилавок и увидел слабый отпечаток следа на верхнем листе большой пачки оберточной бумаги.
– Вот это хорошо! – И пошутил: – На прилавок-то ты, надеюсь, не прыгала, Тася?
– Чего?! – жалобно спросила Тася, неспособная воспринимать никакие шутки.
– Вот этот листок я забираю, говорю тебе. Можно? – спросил он, передавая дежурному лист со следом.
– Да берите хоть всю, – отмахнулась Тася.
Еще на одном клочке оберточной бумаги, из тех, что валялись на полу, Олег Чернов обнаружил две капли крови. Откуда взялась кровь, гадать было некогда, но про запас прибрал и эту бумажку. Потом поднял с пола притоптанный окурок. Спросил:
– Ты не куришь, Тася?
– С ума, что ли, я сошла?!
– А почему окурки за прилавком валяются? – проговорил строго, не поворачиваясь, чтобы не показать улыбки. – Или в гости к тебе кто ходит в служебное время? Вот скажу мужу…
Но подавленную горем Тасю невозможно было ничем рассеять.
Осматривая прилавок, Чернов все больше убеждался, что преступник действовал неторопливо и с умом. Из застекленной витрины были взяты все вещи, кроме дешевых брошек. Опорожненные коробки из-под часов на внутренних полках сложены аккуратно, видимо, в прежнем порядке. Тут – никаких следов. Спросил Тасю:
– Что еще пропало, кроме часов и ювелирных изделий?
Тася рассеянно осмотрела полки и ответила несмело:
– Вроде бы остальное все на месте.
– Ладно. Вон ревизия скажет, – не стал выяснять дальше, увидев, что в магазине уже появились ревизоры торговой инспекции. – Что ж… Полезем на чердак.
На чердак поднялись со стороны двора, через приземистый пристрой склада магазина. Сразу стало ясно, что и преступник попал туда этим же путем. Только с какой стороны он залез на склад?.. Слуховое окно на крыше магазина было забрано четырьмя тонкими досками, две из них держались на верхних гвоздях и легко раздвигались в стороны: «Работа гостя…»
Чернов окинул взглядом крышу. На ней не было ни пылинки. Свежевыбеленная труба крепко стояла на своем месте.
На чердаке соблюдался хозяйский порядок: никакого мусора, только кое-где куски старой пакли да мелкие щепочки.
Преступник разобрал трубу с угла, примерно в полуметре над противопожарной подушкой. Из самой трубы он выбрал проем только на толщину двух кирпичей, остальную часть проема сделал за счет подушки. Поэтому-то снаружи и не было ничего заметно: труба стояла как ни в чем не бывало. Работал осмотрительно: кирпичи сложил в штабелек, землю вокруг кирпичной подушки разгреб с запасом, чтобы в помещение не валилась да и в глаза не попала, когда будет вылезать обратно… Внимательно осматривая чердак вокруг проема, Чернов нашел лишь пустую десятиштучную пачку из-под папирос «Дели». Взяв в конверт образец земли и глины, спустился вниз. В магазине собрал глиняную пыль возле печи и высыпал ее еще в один конверт.
Повернулся, поискал взглядом Тасю, отозвал ее от ревизоров:
– Скажи, ты руку ничем не царапала?
– Нет, – ответила она с готовностью.
– Откуда же на полу кровь?
– Не знаю, товарищ Чернов, ей-богу!
– Может, сторожиха?
– Нет, твердо сказала она. – Приборка при мне была. Когда я замок пломбировала, сторожиха уже ушла.
– Так… – Чернов в последний раз не спеша ощупывал взглядом помещение магазина. И только убедившись, что делать здесь больше нечего, обратился к Тасе: – А где этот страж вам «надежный»?
– А на дворе сидит. Велели ждать вас…
Сторож сидел во дворе магазина вместе с грузчиком на пустых ящиках из-под бутылок. Оба курили. Когда Чернов подошел к ним, враз старательно затоптали окурки и поднялись. Оперуполномоченный, однако, сам взял ящик, присел на него и спросил:
– Чего повскакали? – И сразу к сторожу с насмешливым словом: – Пропил, говоришь, магазин-то?
– Как это пропил? – возразил тот заносчиво, хотя Чернов и видел его подавленное состояние: – Я все время в памяти был. И каждое утро после дежурства в окошки магазинские заглядываю для порядка…
– Почему же проглядел кражу?
– Так дыра-то – эвона где: на потолке! Да еще возле печи. Айда-ка заметь!..
– А с кем вчера пил?
– С кем? А с Колькой Мартьяновым, вот с кем!
– Ты не горячись, – посоветовал ему спокойно Чернов. – Расскажи лучше все по порядку.
– Так чего же тут рассказывать?.. На дежурство пришел к семи часам, это значит – вчера. А Колька-то и шагает мимо, из тех вон ворот его и увидел. Поздоровались, значит… А он и говорит, что у него в кармане пол-литра лежит. Я, значит, признаюсь ему: мол, у меня только рублевка… Одним словом, зашли сюда и вот на этих ящиках и порешили ее вдвоем. Потом Колька-то попросил мою рублевку да из своего кармана тянет еще две: вишь, когда он ту пол-литру брал, так ему сдача с пятерки пришла… Ну и говорит: еще за одной слетаю…
– Ты про дело давай, – поторопил его Чернов.
– А я про что?.. Пока, значит, он бегал, я магазин обошел как полагается, все пломбы проверил: полный порядок… А потом опять с Кольшей-то присел… Стемнело когда ладом-то, часов в десять примерно, Кольша и подался в свою сторону… Вот и все.
– И не слышал ничего, и не видел?
– Не слышал, – отозвался тот виновато. – А насчет видеть, тут оказия одна вышла: понимаешь, лампочка перегорела на столбе. Ночи, сам знаешь, какие, хоть и теплые, а черные – выткни глаз…
– Когда перегорела? – спросил Чернов.
– Опосля Кольши-то, примерно через час. Я как раз по улице магазин обходил, замечаю – потемнело. Сразу-то не догадался, когда в ограду-то воротился, а здеся темнота, Проверить можете, я на столб не залезал…
– Лампочка на столбе действительно не горит, – подтвердил заведующий магазином, подошедший с самого начала разговора. – Уже монтера с когтями вызвали…
Во время всего этого разговора Чернов неприметно осматривал двор, Одну сторону его составляла глухая стена соседнего жилого дома, противоположную – занимал сам магазин. Магазин и соседний дом соединялись добротным забором с калиткой, выходящей на Центральную улицу. А вот задняя ограда двора не нравилась Чернову больше всего. Не из-за того, что сколочена кое-как из разных досок, а потому, что возвышалась вровень с краем шиферной крыши низкого склада магазина. Чернов не особенно верил сторожу, что тот «все время был в памяти». «Спал, наверное, негодяй», – думал про себя. Поэтому решил, что преступник воспользовался самой удобной дорогой на чердак: залез по забору сначала на крышу склада, а потом через слуховое окно – к трубе.
…Полчаса спустя Чернов обшарил всю землю со стороны склада. Там был огород. Дом хозяев, которым он принадлежал, выходил фасадом на переулок Красный, как и крыльцо галантерейного отдела. А за огородом начиналась территория металлургического завода, огороженная кое-как: в этом месте располагался шихтовый склад.
Все, что сумел обнаружить Чернов на огороде возле стены склада магазина, это неясный след, слабо напоминающий тот, который остался на листе оберточной бумаги, лежавшей на прилавке. След на огороде был глубок. Это указывало на то, что человек прыгал с крыши. Но если отпечаток на бумаге точно запечатлел круглые пупырьки, какие бывают на подошвах рабочих ботинок или кирзовых сапог, то на отпечатке следа в огороде они просматривались с трудом. К тому же по следу шли продольные узкие штрихи, значения которых Чернов никак не мог понять. Поэтому велел сделать со следа гипсовый слепок: «Не помешает».
Чернов уже собирался уходить в горотдел, когда услышал сердитый крик монтера, взобравшегося на столб:
– Чего вы мне голову морочите, товарищ заведующий?! В полном порядке ваша лампочка!.. Чернов прислушался к их разговору.
