Секреты Лос-Анджелеса - Эллрой Джеймс (книги без сокращений .txt) 📗

Треск помех. Затем:

– Слушаю, четыре-А-три-один.

– Последний известный адрес. Белый мужчина, имя Ральф, фамилия Киннард. Скорее всего, пишется так: К-и-н-н-а-р-д. Глянь, ладно?

Диспетчер подтверждает запрос и отключается. В ожидании ответа Бад наносит серию коротких ударов воображаемому противнику: бам-бам-бам-бам-бам… Снова трещит радио:

– Четыре-А-три-один, получен ответ на ваш запрос.

– Четыре-А-три-один слушает.

– Ответ положительный. Киннард, Ральф Томас, мужчина, белый, дата рождения…

– Черт побери, я ж сказал, мне нужен только адрес!

Диспетчер, фыркнув:

– Считай это подарком на праздник. Адрес: Эвергрин, 1486. Надеюсь, ты…

Бад выключает передатчик и рвет на восток, к Террасам. При сорока милях в час и с сиреной доберется до Эвергрин за пять минут. Мимо пролетают номера – 1200-е, 1300-е… Вот и 1400-е – сборные домики, в каких селились после войны демобилизованные.

А вот и он, 1486: толстый слой штукатурки, на крыше – сияющий неоновый Санта на санях с оленем. У крыльца – довоенный «форд». Внутри горит свет. В освещенном окне Ральфи Киннард вправляет мозги женщине в банном халате.

Женщине лет тридцать пять. Лицо красное, вспухшее. Она отшатывается от Киннарда, халат распахивается – Бад видит грудь, багрово-черную от синяков, ребра в ссадинах.

Бад возвращается к машине за наручниками. Здесь его встречает мигающий передатчик.

– Четыре-А-три-один слушает.

– Четыре-А-три-один, срочное сообщение. Нападение на полицейских по адресу Риверсайд, 1990, у бара. Подозреваемых шестеро, задержать пока не удалось. Опознаны по номерному знаку автомобиля. Оповещены все полицейские отряды города.

По спине у Бада пробегает холодок.

– Плохо с ребятами?

– Ответ положительный. Четыре-А-три-один, отправляйтесь по адресу 5314, Пятьдесят третья авеню, Линкольн-Хайтс. Задержите Динардо, Д-и-н-а-р-д-о, Санчеса. Мужчина, мексиканец, двадцать один год.

– Понял. Направь патрульную машину на Эвергрин, 1486. Подозреваемый – белый мужчина. Меня здесь не будет, но ребята его увидят. Пусть возьмут его – задержание я сам потом оформлю.

– Задержание регистрировать в участке Холленбек?

Бад говорит «да», хватает наручники – и снова к дому.

Щелкает рубильниками на распределительном щитке у крыльца – дом погружается во тьму, теперь светятся только сани Санта-Клауса. Бад хватает шнур, тянущийся на крышу, и дергает. Неоновая конструкция летит вниз и ударяется о землю, рассыпая искры.

Выскакивает Киннард, спотыкается об останки неонового оленя, падает. Бад прикладывает его физиономией об асфальт и надевает наручники. Ральфи воет и грызет землю, пока Бад зачитывает ему привычный текст:

– Отсидишь года полтора. А когда выйдешь, я буду об этом знать. Выясню, кто твой инспектор по надзору, и поговорю с ним по душам. И тебя буду навещать время от времени. Еще раз пальцем ее тронешь – снова сядешь, и теперь уже по статье за изнасилование несовершеннолетней. А знаешь, что в Квентине делают с теми, кто детей насилует? Знаешь, урод? Пидоров из них делают!

Жена Киннарда возится у щитка – включается свет.

– Можно мне уехать к матери? – спрашивает она. Бад обшаривает карманы Ральфи. Ключи, свернутые в трубочку доллары.

– Берите машину и постарайтесь устроиться.

Киннард стонет, выплевывая зубы. Миссис Ральфи берет ключи, вытягивает из трубочки десятку.

– С Рождеством вас, – говорит Бад.

Миссис Ральфи посылает ему воздушный поцелуй и садится в машину. Со двора «форд» выезжает задним ходом, круша колесами Санту с мигающим оленем.

Пятьдесят третья авеню. Код ситуации: 2 – без сирены. Бада чуть опередила черно-белая патрульная машина. Оттуда вылезли Дик Стенсланд и двое патрульных в форме.

Бад посигналил, и Стенс подошел к его машине.

– Что случилось, напарник?

Стенсланд ткнул пальцем в одноэтажную хибару.

– Вот здесь засел один из тех, что стреляли. По крайней мере, один – может, и больше. Их было шестеро: четверо латиносов, двое белых – а наших всего двое. Браунелл и Хеленовски. У Браунелла вроде черепная травма, а Хеленовски, видимо, лишился глаза.

– Ничего себе «вроде»!

Стенс дохнул на него парами джина и лосьона для освежения полости рта.

– Будешь к словам цепляться?

Бад вышел из машины.

– Не буду. Сколько уже арестовано?

– Ноль. Наш первым будет.

– Тогда скажи патрульным, пусть держатся в сторонке.

Стенс покачал головой.

– Они с Браунеллом приятели. Хотят поучаствовать.

– Ну нет, этот наш! Сдадим, подпишем все бумаги – и гуляем! У меня в машине три ящика: «Уокер Блэк», «Джим Бим» и «Катти».

– А Эксли? Сам знаешь, какой он праведник. Спорю на что хочешь, ему не по душе придется, что полицейские пьют на посту.

– Эд Эксли – помощник командира. А командир – Фрилинг, и он-то выпить не дурак, весь в тебя. Так что насчет Эксли не волнуйся. Ладно, пошли, мне сегодня еще один рапорт писать.

Стенс хохотнул.

– Да я уж слышал. Нападение на женщину при отягчающих обстоятельствах. Статья шестьсот двадцать третья, пункт первый калифорнийского УК, верно? Пока другие пьют и гуляют, Бад Уайт спасает прекрасных дам?

– Точно, каждому свое. Ну что, пошли?

Стенс подмигнул. С револьверами наперевес они осторожно, вдоль стены, приблизились к крыльцу. В хибаре было темно. Плотные шторы не пропускали ни единого луча света. Приглушенно работало радио – Бад расслышал обрывок рекламы «шевроле» «Кот Феликс». Дик распахнул дверь ногой.

Мексиканцы – парень и девушка – с воплями бросились наутек по коридору. Стенс прицелился, но Бад не дал ему выстрелить. Они кинулись вдогонку: Бад впереди, Дик – следом, пыхтя и натыкаясь на мебель. Настигли латиносов в кухне, у окна: дальше бежать было некуда.

Мексиканцы повернулись, подняли руки: он – обычный шпаненок, уличный недоросль, она – симпатичная девчонка примерно на шестом месяце.

Парня рожей к стене, руки за голову. Бад обыскал его: удостоверение личности на имя Санчеса Динардо, немного мелочи. Девчонка захлюпала, издалека завыли сирены. Бад развернул Санчеса, врезал по яйцам:

– Это тебе за наших, Санчо. Считай, что легко отделался.

Стенс повернулся к девушке.

– Вали-ка отсюда, милашка, – посоветовал ей Бад, – пока моему другу не вздумалось проверить у тебя регистрацию.

Тут девчонка совсем расклеилась:

– Madre mia! Madre mia! [10]

Стенс подтолкнул ее к дверям. Санчес стонал, свернувшись клубком на полу. За окном неприкаянно торчали салаги-патрульные.

– Ладно, черт с ним, отдадим его дружкам Браунелла.

– Пусть ребята порадуются, – кивнул Стенс и помахал патрульным.

– Наденьте на этого наручники, – приказал Бад, когда новобранцы вошли на кухню, – и оформите задержание. Нападение на полицейского, сопротивление при задержании.

Салаги поволокли Санчеса к выходу. Стенс усмехнулся:

– Бад Уайт – защитник женщин. Что дальше? Скоро перейдешь на собачек и детишек?

Баду вспомнилась миссис Ральфи – изуродованное лицо, грудь в синяках. Хороший подарок припас ей муж на Рождество.

– Посмотрим. Ладно, пошли наконец, выпивка ждет. Будешь хорошо себя вести – глядишь, тебе достанется целый пузырь!