Топор - Макбейн Эд (читать бесплатно полные книги .txt) 📗

– И что же случилось? – спросил Хейз.

Вот этот кто-то явился накануне к Тони Лассеру. В качестве представителя, так сказать, от группы линчевателей северного варианта, потому что никого они не собирались вешать или мазать дегтем с перьями, разумеется, нет, если «им будут соответствовать». Именно так выразился сосед Лассера. Он сказал, что все будет в полном порядке и все будут довольны, если «им будут соответствовать». До той минуты Лассер понятия не имел, чего хочет от него этот сосед. Он вышел к нему из кабинета в задней части дома, где рисовал картинки для очередной детской книжки, а тут явился этот незнакомец... практически незнакомец... которого он видел раз-другой в окно, но знаком не был. Незнакомец этот завел разговор о «соответствии», и Лассер спросил его, что он имеет в виду.

– Вашу мать, – ответил сосед.

– Мою мать?

– М-м-м.

– А что именно относительно нее?

– Мы хотим, чтобы вы поместили ее в лечебницу, мистер Лассер.

– Почему?

– Таково желание всех соседей, мистер Лассер.

– Но оно не совпадает с моим, – ответил Лассер.

– По-моему, у вас нет выбора, мистер Лассер, – сказал сосед и объяснил, что соседи затеяли целую кампанию против Лассеров.

Они все читали про убийство отца Тони, а в одной из газет была приведена фраза о том, что топор держал в руке человек, обладающий «силой безумца» или что-то в этом роде. Они собрались, проголосовали и решили пойти в полицию и заявить, что видели, как Эстель Лассер вышла из дома около двенадцати дня в ту злополучную пятницу, третьего января, когда ее мужа, Джорджа Лассера, зарубили топором в подвале жилого здания.

– Но это же не правда, – возразил Тони Лассер.

– Пусть не правда, но двое из нас согласились подтвердить, что видели, как она выходила из дома.

– Моя мать скажет, что она никуда не выходила.

– Ваша мать ненормальная.

– Тогда я скажу, что она не выходила, – сказал Лассер.

– Всем известно, что вы не переступаете порога дома, – возразил сосед.

– Какое это имеет отношение к?..

– По-вашему, они примут всерьез показания человека, который боится выйти на улицу? По-вашему, его показания будут чего-нибудь стоить против заявления двух нормальных соседей?

– Я тоже нормальный, – сказал Лассер.

– Разве? – удивился сосед.

– Вон из моего дома! – грозным шепотом произнес Лассер.

– Мистер Лассер, – ничуть не смутившись, продолжал сосед, – все будет в порядке, если мы сумеем договориться. Мы не собираемся никому причинять неприятностей, мы просто не хотим, чтобы безумная...

– Она не безумная, – крикнул Лассер.

– ..безумная, мистер Лассер, жила среди нас. Пусть она живет там, где ей полагается. Мы пришли к следующему выводу: либо вы добровольно определяете ее в сумасшедший дом, мистер Лассер, либо мы обращаемся в полицию, через них взываем к соответствующим властям, попросив их задать ей пару вопросов. Как вы думаете, мистер Лассер, сумеет она ответить на эти вопросы, а? Итак, мы договариваемся или нет?

– Она никому не причиняет вреда.

– Она нам мешает, мистер Лассер, и нам надоело извиняться за помешанную, что живет у нас в квартале.

– Она никому не причиняет вреда, – повторил Лассер.

– Мистер Лассер, вы меня слышите? Мы даем вам срок до утра понедельника. Решайте. Если к тому времени вы подтвердите, что обратились к врачам и что вашу мать уберут, прекрасно, тогда мы пожмем друг другу руки и выпьем за продолжение нашей дружбы. Если же мы ничего от вас не услышим, мистер Лассер, мы сами обратимся в полицию и заявим, что видели вашу мать на улице в день убийства вашего отца. А там уж пусть они делают выводы.

– Но это же ложь, – настаивал Лассер. – Моя мать была дома.

– Совершенно справедливо, мистер Лассер, это ложь. – Сосед улыбнулся. – Но ложь перестает быть ложью, когда клянешься говорить правду.

– Убирайтесь! – крикнул Лассер.

– Обдумайте все как следует.

– Убирайтесь!

– Обдумайте все как следует.

Он обдумал. И решил, что бы ни случилось, мать в больницу он не определит. Если соседи пойдут в полицию, чтобы бросить тень подозрения на мать... если полиция начнет задавать вопросы... если, не дай бог, она утратит над собой контроль... ее непременно упрячут. Этого он позволить не имеет права. А защитить ее можно только одним путем. Если он скажет, что убийство совершил он, тогда ее оставят в покое.

Лассер вытер слезы.

– Вот почему я и пришел к вам, – заключил он.

– Понятно, мистер Лассер, – сказал Карелла. – Дженеро, принеси нам кофе! – зычно крикнул он.

– Я н... н... не хочу кофе, – с трудом проговорил Лассер.

Карелла оставил его слова без внимания. Когда принесли кофе, они спросили у него, пьет ли он черный или со сливками, и Лассер сказал, что пьет черный. Сколько сахара, спросили они, и он ответил, что пьет кофе без сахара. Он хочет побыстрее вернуться домой к матери, сказал он. Ее нельзя оставлять одну так надолго.

– Мистер Лассер, – сказал Карелла, – а что, если бы мы поверили в вашу историю?

– Какую историю?

– Что вы убили своего отца.

– Ах да!

– Что, если бы мы поверили вам и вас бы судили и приговорили...

– Да?

– Мистер Лассер, кто бы тогда взял на себя заботу о вашей матери?

Лассер вдруг смутился.

– Я почему-то об этом ни разу не подумал, – ответил он.

– М-м-м. Значит, получилось удачно, что мы вам поверили?

– По-моему, да.

– Патрульный проводит вас домой, мистер Лассер, – сказал Хейз. – Как только вы допьете кофе...

– Я способен добраться домой сам.

– Мы это знаем, сэр, – участливо сказал Хейз, – но лучше будет... – Я возьму такси, – не сдавался Лассер.

– Это ничуть нас не затруднит, поверьте, сэр, – настаивал Хейз. – Мы вызовем патрульную машину...

– Я возьму такси, – повторил Лассер. – Я и сюда приехал на такси, поеду на такси и обратно. Я... я... я не хочу, чтобы к нашему дому подъезжала патрульная машина. У нас уже побывало немало полиции... с тех пор как умер отец. – Лассер помолчал. – Он, знаете, был неплохим человеком. Я, правда, никогда его особенно не любил. Должен признаться, я... я... не плакал, узнав о его смерти. Слез у меня не было, но человеком он был неплохим. Он отправил меня в хорошую школу, лечил мать в частной лечебнице. Он был неплохим человеком.

– А каким образом он мог позволить себе все это, мистер Лассер? – вдруг спросил Хейз.

– Позволить что?

– Школу. Санаторий.

– Видите ли, раньше он зарабатывал больше, – пожал плечами Лассер.

– Что значит больше? Ведь он был управляющим с 1939 года, не так ли?

– Да, но в более приличном доме. Не в районе трущоб.

– А где?

– В нижней части города, – ответил Лассер.

– Где именно?

– В доме 1107 на Ганнинг-стрит, вы знаете этот район?

– Да, – ответил Хейз. – Там находится... – И умолк. – Ганнинг, 1107, сказали вы?

– Да.

– В 1939 году ваш отец был управляющим в доме 1107 на Ганнинг-стрит?

– Совершенно верно. А что?

– Стив, – сказал Хейз, – Зигги Рер работал в «Кавано энд Пост» в 1939 году.

– Ну и что?

– В доме 1107 на Ганнинг-стрит, – уточнил Хейз.

Зигмунд Рер еще не вставал, когда детективы постучались к нему в дверь. Он спросил, кто там, и когда они ответили, что полиция, он пробормотал нечто неразборчивое, но прошлепал по квартире к двери. Открыв дверь, он завязал пояс разрисованного огурцами халата, надетого на полосатую пижаму.

– Что на этот раз? – спросил он. – Очередной гестаповский допрос?

– Всего несколько вопросов, мистер Рер, – сказал Карелла. – Не возражаете, если мы зайдем?

– А что, вы бы не зашли, начни я возражать?

– Конечно, – отозвался Хейз. – Начни вы возражать, мы бы вас арестовали и доставили в участок. А вот так мы чисто по-дружески побеседуем, обсудим все «за» и «против» и разойдемся к обоюдному удовольствию.

– Да уж, по-дружески, – пробурчал Рер, но впустил их в квартиру. – Я только что встал, – сказал он. – И намерен сварить кофе. Я не способен на разговор, пока не выпью чашку кофе.