До самой смерти... - Макбейн Эд (библиотека книг .txt) 📗
– Нет. Я только подумала, что это моя сумка. Со мной в дамской комнате была одна блондинка. И, по-видимому, она по ошибке взяла мою сумку. А эту оставила.
– Блондинка? – переспросил Клинг.
– Да.
– Как она выглядела?
– Очень крупная девушка, – сказала Кристин, – в красном шелковом платье.
– Тьфу ты! – воскликнул Клинг. – Я же танцевал с ней перед обедом.
– Пойдем поищем ее. – Карелла направился к двери.
– Да ее, наверное, уже и след... – начал было Клинг, но в этот момент в комнату, задыхаясь, влетел Томми Джордано.
– Стив! – вскричал он. – Стив, я... я с ума схожу от волнения.
– Что случилось?
– Анджела! Я не могу ее нигде найти. Она исчезла!
Глава 11
Откуда-то несло сигаретным дымом. Где-то вдали виднелся квадратный столб света и в нем силуэт мужчины. Боль была нестерпимой. Она пульсировала, вибрировала и ныла на тысячу пронзительных голосов. Было ощущение, что по лицу сочится что-то теплое и густое.
Коттон Хейз изо всех сил боролся с беспамятством. Он чувствовал, что его колотит. Казалось, каждая частичка его тела описывает бесконечные круги в абсолютной тошнотворной черноте. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он неподвижно лежит распростертый на спине, и тем не менее он почти готов был поклясться, что руки у него судорожно сжимаются, пытаясь ухватить что-то, а ноги непроизвольно дергаются. Одна сторона лица болела невыносимо. В конце концов, именно эта боль, пронизывавшая его жгучим огнем, и помогла ему справиться с беспамятством, пробудив к жизни сначала его мозг, а потом и тело. Он приоткрыл глаза.
Теперь сигарой пахло просто одуряюще. Этот запах наполнил его ноздри, к которым вновь вернулась острота обоняния, зловонием тысячи салунов. Столб света безжалостно пронизывал его насквозь, он лился и лился через открытое окно в дальнем конце комнаты, вспыхивая солнечными лучами. У окна спиной к Хейзу стоял мужчина.
Хейз попытался приподняться, но тошнота тут же вновь накинулась на него с пугающей внезапностью. Она вплыла в голову и затем камнем обрушилась куда-то в низ живота. Он лежал не двигаясь, боясь пошевелиться, уже ясно понимая теперь, что та сторона его лица, куда пришелся неожиданный удар, разбита в кровь и что именно ее тепло он и ощущал кожей, пока находился без сознания. Тошнота прошла. Он чувствовал, как кровь продолжает сочиться у него по скуле, стекая на шею. Он почти ощущал, как ее капли прокатываются по коже и мгновенно впитываются воротником белой рубашки. Он чувствовал себя так, словно вновь родился на свет, и его обоняние, зрение и слух еще не утратили сверхъестественной остроты. И, как всякий новорожденный, он был еще очень слаб. Он понимал, что если попробует встать, то тут же упадет лицом вниз.
Он слегка повернул голову налево. Он ясно видел мужчину в другом конце комнаты: тот сидел на корточках перед окном, и в свете яркого солнца вея его мощная скульптурная фигура была как бы охвачена лижущими языками пламени.
У мужчины были черные волосы, прижатые тугой шерстяной шапочкой. Лоб в профиль, казалось, был необычайных размеров, из-под кустистых нахмуренных бровей выдавался вперед свернутый набок нос. Рядом с правым глазом на плотно натянутой коже выделялся небольшой уродливый шрам. Вместо рта была узкая, почти безгубая щель, глубоко вдавленная в лицо над выступавшим подбородком, словно прорез между лошадиными ягодицами. Шея была толстой, плечи бугрились под синей тенниской, мускулистые руки сплошь заросли черными волосами, напоминавшими стальную щетину. Огромной рукой он сжимал ствол ружья. Ружье, как заметил Хейз, было оборудовано оптическим прицелом. На полу, рядом с ботинком правой ноги, стояла открытая коробка с патронами.
«В моем состоянии нечего и думать лезть с этим типом в драку, – подумал Хейз. – Впрочем, с ним, пожалуй, не стоит лезть в драку и в любом состоянии. Он похож на человека, который может разорвать телефонный справочник на шестнадцать квадратов. Он похож на человека, который может позволить полуторке проехать по его надутой груди. Он похож на самого сволочного сукина сына, которого я когда-либо встречал в жизни, и я вовсе не горю желанием лезть с ним в драку. Сейчас, а может быть, и вообще. Но в руке у него не что-нибудь, а ружье, и оно с оптическим прицелом, и ясно, как божий день, что он не собирается ковырять им в зубах. Мой пистолет все еще при мне? Или он разоружил меня?»
Хейз опустил глаза к переносице и посмотрел вниз.
Он увидел, что ворот его белой рубашки измазан в крови. Он увидел, что кобура, которую он носил под мышкой, сейчас сбилась ему на грудь. Кобура была пустой. «Мне ничего не остается, как лежать здесь, – думал он, и ждать, когда ко мне вернутся силы. И молиться, чтобы он не укокошил кого-нибудь из тех, кто пришел на банкет».
Черный автомобиль марки «эм-джи» с откидным верхом был подарен Бену Дарси родителями. Не зная, что он и без того решил стать зубным врачом, они преподнесли ему сверкавший глянцем, с низкой посадкой автомобиль в виде своего рода взятки. Бен принял взятку и поступил, как они и хотели, в зубоврачебную школу, не нарушив, впрочем, при этом никаких своих планов. Все остались довольны.
Машина могла развивать довольно высокую скорость на прямых участках пути, и сейчас Бен делал все возможное, чтобы подтвердить рекламу фирмы.
Опустив верх автомобиля, не отрывая ноги от акселератора, он несся по бульварному шоссе Семплар со скоростью восемьдесят пять миль в час, готовый вот-вот взлететь.
Рядом с ним сидела Анджела Джордано, урожденная Анджела Карелла. Ветер трепал по плечам ее длинные темные волосы, и она смотрела на дорогу расширенными от страха глазами в полной уверенности, что ей суждено разбиться в день свадьбы.
– Бен, ты можешь ехать помедленнее? – взмолилась она.
– Я люблю быструю езду, – ответил он. – Анджела, ты должна выслушать меня.
– Я слушаю тебя, Бен, но мне страшно. Если только другой автомобиль...
– Со мной можешь не волноваться! – отрезал он, – Я – лучший водитель, какой есть в Риверхеде. Ты в надежных руках.
– Ну хорошо, Бен. – Она сцепила руки на коленях и, проглотив комок в горле, продолжала, не отрываясь, смотреть на дорогу.
– Все-таки ты вышла за него замуж, – произнес Бен.
– Да.
– Почему?
– Ах, Бен, право, мы все это уже выяснили на танцплощадке. Я бы не поехала с тобой, если бы знала...
– А почему же ты поехала? – быстро спросил он.
– Потому что ты сказал, что хочешь прокатить меня напоследок. Вокруг квартала, ты сказал. Ладно, я тебе поверила. Но сейчас мы едем не вокруг квартала, мы уже на шоссе, ведущем к соседнему штату, и едешь ты со слишком большой скоростью. Бен, ну, пожалуйста, поезжай помедленнее!
– Нет, – отрубил он. – Почему ты вышла за него замуж?
– Потому что я его люблю. Тебя это устраивает?
– Я тебе не верю.
– Поверь мне. Пожалуйста, поверь мне.
– Я не верю. Как ты можешь любить его? Банковский клерк! Господи боже мой, Анджела, он ведь банковский клерк!
– Я люблю его.
– Что он может тебе предложить? Что он вообще может тебе дать?
– Он не обязан мне ничего давать, – ответила Анджела. – Я его люблю.
– Я интереснее, чем он, – сказал Бен.
– Возможно.
– Я буду зубным врачом.
– Да.
– Почему ты за него вышла замуж?
– Бен, ну, пожалуйста, пожалуйста, помедленнее. Я... – Ее глаза расширились: – Бен! Берегись!
«Бьюик» выскочил навстречу им совершенно неожиданно, обгоняя автомобиль, ехавший впереди него. Он несся, как паровоз, будучи не в состоянии вернуться назад из-за другого автомобиля, обреченный на обгон и полный решимости успеть достичь убежища на своей полосе, поддав еще газу. Бен сразу же понял всю безвыходность ситуации и рванул руль направо. «Бьюик» с ревом и свистом, словно пикирующий самолет, пронесся мимо на расстоянии ширины ступни, чуть не задев его задним крылом, а маленький «эм-джи» взлетел на крутую травянистую обочину и тут же резко дернулся налево, когда Бон снова рванул руль. В какую-то секунду Анджела подумала, что машина перевернется.
