Террористы (Наёёмные убийцы) - Вале Пер (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Вы обещали по телефону, что разговор будет коротким, — пожаловалась она.

— Не буду сейчас больше мучить вас вопросами, — заверил Мартин Бек. — Но, может быть, мне еще придется побеспокоить вас. Или прислать кого-нибудь из моих сотрудников. В таком случае я вам позвоню.

— Конечно, конечно, — нетерпеливо произнесла хозяйка. Он встал, и она снова милостиво протянула руку на прощание.

Выходя из гостиной — на этот раз он не споткнулся, — Мартин Бек услышал, как булькает наливаемое в бокал вино.

Госпожа Петтерссон явно была наверху. Оттуда доносились ее шаги и гул пылесоса.

Садовник тоже не показывался; ворота гаража были закрыты.

Покидая участок, Мартин Бек заметил на столбах калитки фотоэлементы, очевидно, связанные с сигнальным устройством в доме. Вот почему госпожа Петтерссон впустила его, не дожидаясь звонка.

Идя мимо соседнего участка, он увидел сквозь железную решетку садовника, который незадолго перед тем пересек газон за домом Петруса, а теперь стоял, нагнувшись, и возился с чем-то в траве. Зайти, поговорить с ним? Но в эту минуту садовник выпрямился и быстро зашагал прочь. С шипением заработала дождевальная установка, и размашистые струи оросили брызгами сочную зелень.

Мартин Бек пошел дальше, направляясь к станции.

Он думал о Рее, о том, как при встрече опишет ей быт и нравы семейства Петрусов.

Он точно знал, как она будет реагировать.

VII

Двадцать пятого июня в полицейский участок Мерста явился молодой человек и вручил дежурному продолговатый тяжелый предмет, завернутый в газету.

После убийства в Рутебру прошло девятнадцать дней, а расследование почти не сдвинулось с места. Криминалистические исследования ничего существенного и интересного не дали; все отпечатки пальцев принадлежали самому Петрусу, Мод Лундин, ее знакомым и другим, так сказать, легальным посетителям. Только неясный след ноги за дверью, ведущей в сад, мог быть приписан злоумышленнику.

Копились папки с бесчисленными допросами соседей, членов семьи, сотрудников, друзей и знакомых, и все яснее вырисовывался портрет Уолтера Петруса. Личина щедрости и добродушия скрывала человека жестокого и беспардонного, который ни перед чем не останавливался, добиваясь своих целей. Беззастенчивостью в делах Петрус нажил много врагов, однако те люди в его окружении, у которых могли быть достаточно сильные мотивы для убийства, располагали надежным алиби. Кроме жены и детей, его смерть никому не сулила материальных выгод.

Дежурный передал сверток комиссару Перссону, тот развернул его и пригласил молодого человека в свой кабинет.

Показывая на железный прут, который был завернут в газету, он спросил:

— Что это за вещь и почему вы принесли ее сюда?

— Я нашел ее в Рутебру, — ответил тот. — И подумал, вдруг она имеет отношение к убийству Петруса. В газетах было написано, что орудие преступления не обнаружено. Один мой товарищ живет как раз напротив того дома, где это произошло, а я сегодня ночевал у него. Понятно, мы говорили про убийство, и когда я утром нашел эту штуку, то подумал, может быть, она и есть орудие преступления. Вот и решил отнести ее в полицию.

Он взволнованно поглядел на Перссона и неуверенно добавил:

— На всякий случай. Мало ли что. Перссон кивнул.

Несколько дней назад одна женщина прислала по почте разводной ключ и письмо, обвиняя в убийстве Петруса своего соседа. Ключ она нашла в его гараже, и, поскольку на металле явно были следы крови, а сосед уже совершил одно убийство, сообщала она, полиции остается только приехать и забрать его. Перссон немедленно расследовал заявление. Выяснилось, что автор письма — параноидная неврастеничка, убежденная, что сосед убил ее кошку, пропавшую три месяца назад, а «кровь» на ключе оказалась красной краской.

— Где вы нашли эту железину? — спросил Перссон.

— Собственно, ее нашел Эмиль, — ответил юноша.

— Эмиль?

— Мой пес. Мы гуляли в поле, и на опушке поводок Эмиля зацепился за куст, и когда я стал его отцеплять, увидел железину.

Перссон снова кивнул.

Заметив нерешительность на лице юноши, он приветливо сказал:

— Хорошо, что вы пришли. Вы сможете показать нам место находки, если это понадобится?

— Конечно. Я там воткнул сучок в землю. На всякий случай.

— Отлично, — сказал Перссон. — Очень разумно. Оставьте дежурному свой номер телефона, имя и фамилию, мы позвоним, если что.

— Конечно, мало ли старых железок кругом валяется, но ведь в газетах часто называют общественность Великим Сыщиком, — заключил юноша, выходя из кабинета.

Через час сверток лежал на столе Мартина, Бека. Он осмотрел железный прут, изучил увеличенные снимки повреждений на черепе убитого. Потом взял телефонную трубку и позвонил в Государственную криминалистическую лабораторию в Сольне. Попросил соединить его с начальником отдела ГКЛ [5], Оскаром Ельмом.

В голосе Ельма звучало раздражение, но к этому все привыкли.

— Ну, что там опять?

— Железный прут, — ответил Мартин Бек. — Насколько я понимаю, очень может быть, тот самый, которым убили Вальтера Петруса. У тебя, конечно, дел невпроворот, но все равно, будь другом, обработай его возможно скорее.

— Возможно скорее. У нас тут дел до рождества хватит, и каждому надо возможно скорее. Ладно, присылай. Нужна какая-нибудь специальная обработка?

— Нет, обычное исследование. Проверь, подходит ли прут к ране, ну, и все такое прочее. Он довольно долго пролежал в лесу, так что, скорее всего, будет трудно обнаружить что-нибудь, но ты уж постарайся.

— Мы всегда стараемся, — обиженно ответил Ельм.

— Знаю, знаю, — поспешил сказать Мартин Бек. — Так я посылаю его сейчас же.

— Я позвоню, когда управлюсь, — сказал Ельм и положил трубку.

Через четыре часа, когда Мартин Бек уже наводил порядок в бумагах, собираясь уходить домой, позвонил Ельм.

— Говорит Ельм. Так вот, подходит в самый раз. Сохранились минимальные следы крови и мозгового вещества, но мне удалось определить группу крови. Она совпадает.

— Отлично, Ельм, — сказал Мартин Бек. — Что-нибудь еще?

— Несколько хлопчатобумажных волокон. Даже двух видов. Белые — очевидно, от махрового полотенца, которым стирали кровь. И темно-синие, возможно, от одежды.

— Молодец, Оскар, — сказал Мартин Бек. — Еще что-нибудь?

— Земля и ржавчина. Длина прута четыреста двадцать два миллиметра, диаметр — тридцать три, он восьмиугольный, из ковкого железа. Судя по коррозии, довольно долго был подвержен ветру и влаге. Возможно, много лет подряд. Кован вручную, на обоих концах следы пайки.

— А к чему он мог быть припаян? Для чего служил?

— Прут старый, ему лет шестьдесят-семьдесят. Возможно, от какой-нибудь ограды.

— Ты совершенно уверен, что Петрус был убит этим орудием?

— Да. Совершенно. К сожалению, поверхность слишком неровная, отпечатки пальцев не зафиксируешь.

— Ничего, сойдет, — сказал Мартин Бек.

Он поблагодарил, Ельм что-то буркнул в ответ и положил трубку.

Мартин Бек позвонил в Мерсту Перссону и передал ему заключение Ельма.

— В таком случае, мы сделали шаг вперед, — сказал Перссон. — Пошлю-ка я несколько сотрудников, чтобы прочесали местность. Вряд ли будет толк, слишком много времени прошло, но все-таки.

— Тебе известно, где именно лежала эта железина? — спросил Мартин Бек.

— Парень, который ее нашел, пометил место. Я сейчас позвоню ему. Присоединишься?

— Ладно. Сообщи, когда будешь трогаться, я приеду. Мартин Бек продолжал перекладывать бумаги и папки, пока не навел на столе относительный порядок.

После чего откинулся в кресле и раскрыл папку, которую занесла утром Оса Турелль.

В папке лежал составленный ею протокол допроса двух девушек, знавших Вальтера Петруса. Судя по всему, Оса встречала одну из них раньше, когда работала в отделе по борьбе с проституцией.