Драгоценность, которая была нашей - Декстер Колин (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗

Шейла Уильямс застыла не шевелясь, ее большие карие глаза постепенно увлажнились и заблестели, как мостовая  от неожиданно налетевшего дождика.

— Но как... как?

— Мы не знаем. Мы надеялись, может быть, вы поможете нам. Вот поэтому я и здесь.

Шейла уставилась на него непонимающими глазами:

— Я?

— Мне сказали, что у вас было... ну, как бы это сказать... что-то вроде ссоры.

— Кто это вам сказал? — В голосе зазвучала сталь.

— Один из группы туристов.

— Эта сучка Роско!

— Попробуйте угадать еще раз.

— А, ладно, забудьте! Мы поругались, да. Боже, уж если кто и собирался после этого покончить с собой, так это я, инспектор, — не он.

— Послушайте! Мне жаль, что приходится задавать вам вопросы в такое время...

— Но вы же хотите знать, что произошло между нами — между Тео и мной.

— Да. Да, хочу, миссис Уильямс.

— Шейла! Меня зовут Шейла! А вас?

— Морс. Все зовут меня Морсом.

— А, все одно и то же, от меня только требовали, и ничего взамен.

— Так что же было между вами и доктором Кемпом, миссис Уильямс... э... Шейла?

— Ничего, ровным счетом ничего, кроме  моей жизни! Вот и все.

— Продолжайте.

— Ах, но вы все равно ничего не поймете. Уверена, вы женаты, у вас милая жена и пара милых деток...

— Я холост.

— Ах, вот как. Тогда другое дело, согласитесь? Для мужчины это не страшно.

Она проглотила остатки кофе и сначала с ненавистью, потом с грустью обвела комнату взглядом.

— Джи и Ти? [11] — предложил Морс.

— Почему бы и нет.

Морс налил ей (и себе), и она стала рассказывать вялым, подавленным голосом, словно убитая услышанным:

— Знаете, Морс, я была один раз замужем. Вот откуда большая часть всего этого. — Она обвела комнату рукой.

— Очень приятная... комната, — проговорил Морс, заметивший, что убогий внешний вид дома создавал неверное представление о довольно элегантном интерьере, и секунду-другую задержался на мысли, можно ли то же самое сказать о самой миссис Уильямс...

— О да. У него был безупречный вкус. Потому-то он и ушел к другой, она не пила, не шокировала его своими поступками, всегда пребывала в ровном настроении, не говорила глупостей и не пугала страстностью.

— И доктор Кемп — он тоже ушел к другой женщине? — спросил Морс, безжалостно добиваясь своего.

Ее ответ смутил его:

— О нет! Он давно уже нашел ее, нашел задолго до того, как нашел меня!

— Кого это?

— Да жену, черт бы ее побрал, жену! Он не переставая смотрел на часы и говорил, что ему пора...

Из ее глаз хлынули слезы, и Морс, неуверенно подойдя к диванчику, отодвинул мишку, сел, обнял рукой за плечо, притянул к себе и дал ей хорошенько выплакаться.

— Прямо не знаю, то ли это от шока, то ли с похмелья.

— Какое же похмелье посреди ночи?

— Утра!

— Утра.

Она потерлась щекой о его лицо.

— А вы милый.

— Вам приходит в голову какая-нибудь мысль, почему доктор Кемп?..

— Мог бы покончить с собой? Нет!

— А я не сказал «покончить с собой».

— Вы хотите сказать... — На несколько секунд она отпрянула от него, от ужаса у нее округлились глаза. — Вы не можете... Вы же не хотите сказать, что его убили?

— Пока еще мы не можем утверждать с уверенностью. Но, пожалуйста, будьте со мной откровенны. Вы знаете кого-либо, кто хотел бы его убить?

— Да! Я, инспектор. И его жену в придачу!

Морс медленно снял руку с плеча миссис Уильямс.

— Послушайте, если есть какие-то вещи, которые, по вашему мнению, я должен знать...

— Вы что, в самом деле думаете, что я имею отношение к чему бы то ни было, что там случилось?

— Вчера сразу после обеда вас видели идущей вдоль Сент-Джилса в сторону северного Оксфорда. И на этот раз тоже не миссис Роско. Это был сержант Льюис.

— Я собиралась... — с расстановкой произнесла Шейла, — я шла в «Птичку-невеличку». Теперь догадайтесь вы! Догадайтесь, зачем я туда пошла?

— Вы пошли туда одна, в паб?

— Д-да, — не совсем уверенно протянула она.

— Но вы кого-то встретили там?

— Нет, но я видела кое-кого... В сторону Бенбери-роуд ехал на велосипеде Седрик. Седрик Даунс. И он меня видел. Уверена, он меня видел.

Морс молчал.

— Ведь вы верите мне, правда?

— Один из секретов раскрытия убийства состоит в том, чтобы не верить никому — то есть абсолютно, полностью и уж наверняка не в самом начале расследования.

— Но вы ведь не можете считать меня подозреваемой!

Морс улыбнулся:

— Обещаю вычеркнуть вас из списка, как только представится первая же возможность.

— Знаете, меня еще никогда не подозревали в убийстве. Большое вам спасибо, что вы это делаете так деликатно.

— И было бы очень хорошо, если бы вы ничего не говорили об этом группе. До тех пор, пока мы немного не продвинемся вперед.

— А вы пока еще недалеко ушли?

— Недалеко.

— Ну а мы-то с вами можем пойти немного дальше, Морс?

Пальцы ее левой руки теребили верхнюю  пуговицу ярко-красной блузки, и над ухом Морса разливался голос сирены:

— А как вы смотрите на то, чтобы выпить еще по маленькой, прежде чем вы уйдете?

— Я бы сказал на это «нет», моя милая девочка, ибо, если я не проявлю разумную предусмотрительность, если выпью еще, если я вообще останусь здесь, даже не выпив больше ни капли, то, возможно, предложу вам углубиться — не забудьте, у нас в полиции не принято говорить «идти дальше», мы «углубляемся», — и...

Морс неопределенно повел рукой, допил стакан, встал с диванчика и пошел к двери.

— Вы бы остались довольны!

— Вот это-то и беспокоит меня.

— Так отчего же «нет»?

Шейла осталась сидеть на диванчике, и Морс, остановившись в дверях, обернулся к ней:

— А вы не знаете?

Через несколько минут, когда он поворачивал на Бенбери-роуд, к нему стала возвращался способность мыслить более или менее рационально, и Морс задумался, всю ли правду рассказала ему свидетельница. Всего за десять минут до этого, возвращаясь в Сент-Олдейт, Льюис подумал то же самое о миссис Кемп, особенно не выходил из головы тот факт, что женщина, которая столь демонстративно показывала ненависть к мужу, при известии о его смерти пришла в такое отчаяние.

Глава двадцать пятая

В Кидлингтонском полицейском участке Морс и Льюис закончили рапорты без четверти восемь утра. Оба валились с ног от усталости, но ни тот ни другой в этом не признавались, а у одного из них к тому же раскалывалась голова, но он также не показывал виду. Утром «ягуар» стоял у дверей его дома, а ключи лежали на коврике под дверью. Но так же, как он не выдавал ни усталости, ни похмелья, так  Морс и не подумал сказать спасибо.

Во всяком случае, утром совершенно определенно наметился план действий на ближайшее время. Несомненно, самая большая проблема возникала в связи с туром, группа должна была выехать из Оксфорда в половине десятого утра, чтобы уже к обеду быть в Стратфорде-на-Эйвоне. Совершенно необходимо будет дополнительно выяснить у туристов, где они находились в промежутке времени между моментом, когда Кемп вернулся в Оксфорд, и коктейлем перед обедом, где видели всех, кроме Эдди Стрэттона. Ясно, что один из туристов не сможет показать свой экземпляр программы пребывания группы в Оксфорде, так как желтый листок, найденный в Радости Пастора, в данное время пребывал в следственной лаборатории и, возможно, даст какой-то ключ. Но, даже если на нем не обнаружится никаких отпечатков пальцев, даже если несколько туристов выбросили или потеряли свои программки, вряд ли найдется много американцев, которые пишут цифру «семь» по-европейски, перечеркивая ее в середине! Затем нужно разобраться с Седриком Даунсом. Ему придется доказать свое алиби и дать достаточно убедительное объяснение, зачем и в какое время он уходил из «Рэндольфа».