Защита Гурова - Леонов Николай Иванович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
– Вода есть? – спросил Котов.
Ивлев протянул бутылку «Фанты». Сделав несколько глотков, Котов приоткрыл дверцу, сплюнул.
– Ивлев Эдуард Александрович, выступали свидетелем по делу Тимура Яндиева.
У оперативников случается, что бывает так мало времени и приходится говорить правду в первозданном виде.
– Разворачивайтесь, едем в Москву, у вашего цветника вас ждут.
– Да кто вы такой? – спросил неуверенно Ивлев.
– Господь бог! Я сказал, разворачивайся и езжай.
Глава 5
Гуров отправил Станислава в МУР искать оперативника, который поместил в камеру агента сразу после теракта и задержания Тимура Яндиева. Работа с агентом – архитонкое и сугубо личное дело оперативника. Работа с камерным агентом сложна и секретна вдвойне. Раскопать самого агента попросту невозможно, а вот разыскать опера, который данным вопросом занимался, теоретически достижимо.
Таким тонким делом и занимался Станислав Крячко.
Валентин Нестеренко ежедневно наведывался то к одному свидетелю, то к другому, проверяя, нет ли новостей, не изменилось ли у людей настроение. Бывший полковник раскопал двух старых агентов, снабдил деньгами, направил в бандитские группировки узнать, не появился ли кто новый, схожий по приметам с мужиком, инструктировавшим Тимура.
Сам Гуров встретился с давним агентом Михаилом Захарченко, который держал несколько палаток и был хорошо известен деловой публике в районе Масловки и многотысячной толкучки, расположенной на Ленинградке около здания аэровокзала.
Главной своей задачей сыщик считал установление не формального, а рабочего контакта с ребятами из контрразведки. Здесь можно опереться на полковника Кулагина, но он не любил что-либо предпринимать без санкции руководства. А его начальнику генералу Володину опытный сыщик не верил. Гуров не мог объяснить свою неприязнь к Володину, и дело не в том, что генерал целовал ниже спины ныне уволенного Коржанова. Гуров постоянно чувствовал в генерале контрразведки неискренность, не профессиональную хитрость, к которой постоянно прибегали спецслужбы во взаимоотношениях друг с другом, а нечто затаенное и опасное.
Начальник отдела полковник Кулагин был опытен и профессионален, но несколько простоват. Сейчас он, сидя за рулем служебной «Волги», на площади Маяковского свернул на Брестскую и попал в «пробку», которая образовывалась здесь чуть ли не круглосуточно. Сколько раз он давал себе зарок миновать Брестскую, разворачиваться на Тверской, у телеграфа, но постоянно свербила мысль, зачем делать крюк, может, именно сейчас можно проскочить по прямой. Не проскочил, встал плотно еще за квартал до Грузинской.
Рядом коротко засигналили, полковник раздраженно опустил боковое стекло, хотел объяснить торопыге, что у него машина, а не вертолет, и увидел в соседней иномарке улыбающееся лицо Гурова.
– Черт вас побери! – высказался Кулагин. – Только вас мне и не хватало.
– И тебе не болеть, – рассмеялся Гуров. – Только подумал, куда это мой дружочек пропал, смотрю, а он рядышком. Дотащимся до Грузинской, свернем налево, припаркуемся, мне с тобой потолковать надо.
Гуров «зацепил» Кулагина еще на Садовой, пригляделся, не «ведет» ли кто кого, хотя в такой толчее ни хрена не разберешь. Поворот с Брестской на Грузинскую сильно затруднял слежку, с другой стороны, был естественным выходом из создавшейся «пробки».
Кулагин кивнул, поднял стекло, начал проталкиваться в левый ряд. По его открытому сердитому лицу Гуров понял, что контрразведчик принял объяснение полковника за чистую монету.
В конце концов они свернули, продвинулись немного и припарковались. Из уважения к старшему Кулагин пересел в машину Гурова.
– Здравия желаю.
– Привет, гроза шпионов! – Гуров пожал приятелю руку.
– Мы о них забыли, переключились на организованную преступность. – Кулагин нажал на кнопку, опустил и вновь поднял боковое стекло. – Пустячок, а приятно. Неужто мы такую ерунду не можем сделать?
– Не дай бог, – рассмеялся Гуров. – У нас стекло станет либо не опускаться, либо не подниматься.
– Я слышал, вы, господин полковник, разругались с руководством и отправились в отпуск.
– Не обзывай меня господином полковником, мы с тобой приятели, и о моем отпуске, кажется, по телевизору не передавали.
– Да так, генерал к слову сказал, – Кулагин смутился.
– Паша, не крути, генерал Володин просто так, к слову, обо мне ничего хорошего сказать не в силах.
– Лев Иванович, я сплетнями не занимаюсь, сменим тему.
– Верно, Павел, – Гуров закурил. – Разругаться способны женщины, а у нас с Петром разные точки зрения. Верно, я в отпуск ушел, а работать не прекратил. Тимура Яндиева взяли и осудили, я бы террористов не судил, на месте стрелял. – Сыщик лгал легко, непринужденно, видно, сказывалось многолетнее общение со Станиславом Крячко.
– Я генералу сказал и рапорт подал, – продолжал Гуров. – Такое варварство не мог сотворить молодой человек, да еще в одиночку. Там группа, она из Москвы не ушла, опустилась на дно. Политики разругаются, боевики снова что-нибудь взорвут. Схватить неумелого мальчишку, быстренько приговорить его к вышке, радоваться – это не работа, а ловля крыс поштучно. Петр – мужик толковый, но доложил Бардину, а последний не мент, а политик, ему требуется сиюминутный успех.
– И вы, Лев Иванович, решили переквалифицироваться в Робин Гуда, – съязвил Кулагин.
– Не совсем, – Гуров взглянул на Кулагина оценивающе. – Ты на оргпреступность переключился, а у твоих парней нужной агентуры нет. Бандиты – не инакомыслящие интеллигенты, к бандитам иные подходы требуются.
– Агент не морковка, за одно лето не вырастет, – зло ответил Кулагин.
– И я о том же. У меня подходы имеются, а грамотных оперативников нет, – сказал Гуров.
– О совместной работе было сто постановлений, но у каждого из нас начальник, и никто не желает работать в колхозе.
– Не надо совещаний и начальников, мы с тобой не рядовые, свои головы имеем. Я тебе направление подскажу, ты со своими хлопцами группу возьмешь и своему генералу на стол выложишь. Мне нужен результат, а славой сочтемся.
Кулагин был простоват, однако далеко не глуп. Выслушав Гурова, которого очень уважал и ценил как оперативника, гэбист понял, что у сыщика имеется в деле свой интерес, однако особо над этим не задумался.
– С вашей репутацией, Лев Иванович, одним бандитом больше, одним меньше, значения не имеет. А для нас сейчас конкретный результат как нельзя кстати. Как мне генералу докладывать?
– Докладывать руководству необходимо только правду, – наставительно произнес Гуров. – По непроверенным агентурным данным, группа боевиков, непосредственно принимавших участие в скандальном взрыве автобуса, находится в настоящее время в Москве. Осведомителям дано задание место пребывания группы установить.
– И что вы захотите получить взамен? – осторожно поинтересовался Кулагин.
– А чего с тебя взять? – удивился Гуров. – Может понадобиться несколько ловких парней да пара машин. А может и нет, – он пожал плечами. – Но, если кто из твоих ребят чего стоящее установит или серьезного бандита задержит, это будет ваша работа, не моя.
Кулагин долго молчал, вздыхал, затем через силу произнес:
– Дурите вы меня, Лев Иванович, только не пойму, в чем конкретно.
– А ты, Павел, запомни раз и навсегда, никогда оперативник не выдает полный объем информации. У него всегда имеются свои сомнения, мысли, соображения. И ты не можешь рассчитывать на иное сотрудничество. Тебе важно быть уверенным лишь в одном – что через тебя не проталкивают дезу. Я не играю краплеными картами, а уж сколько взяток ты сумеешь набрать – дело твоего искусства, сообразительности.
– Половина правды – это не правда!
– Чушь! Абсолютной истины в нашей работе не существует. Я сообщил, что знаю, умолчал, в чем сомневаюсь.
– Что же, я тоже сообщу, что знаю. – Кулагин вновь помолчал. – Вы как-то спросили меня о капитане Викторе Олеговиче Вердине, ваши парни столкнулись с ним однажды в Париже.
