Мы с тобой одной крови - Леонов Николай Иванович (е книги .TXT) 📗
– Я любопытна, ничем не отличаюсь от своих соплеменниц.
Гуров наполнил рюмки, пододвинул телефон.
– Я на два слова, – и позвонил в кабинет. – Артем? Говорит Гуров. Что-нибудь есть? Хорошо. В восемнадцать все запри, опечатай, меня сегодня не будет. – Он положил трубку. – Извини.
– Да ради бога! – Ирина рассмеялась. – Я поймала себя на мысли, что, возможно, впервые слышу, как мужчина звонит по телефону, говорит, что не придет на работу, и ничего не объясняет, не врет. Ты часто врешь?
– Бывает. – Гуров пожал плечами. – Стараюсь врать как можно реже, а не получается! – Он состроил гримасу и вновь пожал плечами.
В дверь позвонили явно условным образом. Ирина встала, одернула халат, поправила прическу.
– Это Алла. Ты можешь в гостиную не выходить.
– Ты хозяйка, решай, как лучше. – Гуров достал сигареты. – Я закурю?
– Конечно. – Ирина вновь поправила прическу и пошла открывать дверь.
Из прихожей донеслись голоса. Гуров понял, что сестра пришла не одна. Гости с хозяйкой прошли в гостиную. Ирина громко сказала:
– А у меня тут случайно в кустах рояль! – Она заглянула в кухню. – Лев Иванович, прошу!
Гуров погасил сигарету, вышел в гостиную, увидел Аллу, которая при дневном освещении меньше походила на сестру, и статного мужчину, в котором не сразу узнал Иону Пантелеевича Доронина.
– Великий сыщик! – Алла протянула руку, которую Гуров с поклоном поцеловал. – То вас невозможно отыскать, то вы являетесь как… – она не смогла найти нужное слово, махнула рукой. – Вы знакомы, Иона Доронин – звезда эфира.
Доронин сдержанно улыбнулся, пожал Гурову руку, который сразу отметил: сегодня ладонь у депутата сухая и сильная.
Изображая хозяина, Гуров указал на кресло, пододвинул его гостю.
– И прекрасно! – воскликнула Алла, которая и в квартире сестры сразу захватила инициативу. – Вы болтайте о политике, стройте правовое государство, а женщины удаляются на кухню.
Мужчины молча опустились в кресла, закурили, словно выполняли ритуал. Гуров по привычке расположился лицом к дверям, депутат, который не думал о мелочах, расположился спиной к входу и лицом к окну.
Сегодня Доронин выглядел респектабельно, даже зачесанные через лысину пряди светлых волос не делали его смешным.
Молчали. Каждому было о чем подумать.
Сыщик автоматически начал просчитывать, случайно произошла встреча или она кем-то запланирована. Гуров быстро пришел к выводу, что, как это ни парадоксально, встреча произошла случайно, никто не знал, что он в это время может оказаться в данном месте, так как этого час назад не знал и сам Гуров.
Полицейский полковник, – а именно так называл про себя Гурова депутат Думы, – вызывал у него чувство раздражения, даже опасности. В общем, такое отношение было естественным: человеку свойственно, встречаясь с неизвестным и непонятным, ощущать дискомфорт и настороженность. Для выполнения задуманного полковник был депутату нужен, даже необходим. Но Доронин понятия не имел, как к Гурову подступиться, он много о нем слышал разного и противоречивого, но в одном все были едины: полицейский умен, неподкупен и беспощаден. В принципе, именно такой человек и был Доронину нужен, только такой и мог оказать помощь, однако существовало одно «но»… Этот человек должен стать верным союзником и верить Доронину на все сто процентов. А умеет ли полицейский доверять другому человеку, или в нем вырабатывается профессиональная настороженность к людям вообще и к незнакомым в особенности, потребность всегда держать палец на спусковом крючке?
– Вы хотите задать вопрос? – нарушил молчание Гуров. – Задавайте, постараюсь ответить правду.
– Вы умеете ее говорить?
– Оскорбление – не лучший способ начинать знакомство.
– Извините, но ваша профессия как бы обязывает не отвечать, а задавать вопросы.
– У вас неправильное представление о сути моей профессии.
– Так просветите, в чем же суть профессии полицейского? – спросил Доронин, злясь на себя, что ведет разговор в конфликтном тоне.
– Крайне просто – мы пытаемся установить истину. Знайте, вопросы человека в большей степени раскрывают его суть, чем ответы. Я всегда с удовольствием слушаю вопросы, продолжайте.
– Пожалуйста, только на кой вам нужна моя суть?
– Для коллекции, я любознательный, мне непонятны мотивы человека, который соглашается заседать в Думе.
– Соглашается? – возмутился Доронин. – Да человек ночи не спит, изничтожает себя вконец, лишь бы в Думу попасть.
– Тем более непонятно. – Гуров пожал плечами. – На мой взгляд, скучнейшее и неблагодарное занятие.
– Неблагодарное, точно! – согласился Доронин.
– Так вот мне и непонятно, зачем туда лезть, коли, как вы сами говорите, цена столь высока?
– Но ведь кто-то должен?
– Мысль интересная. – Гуров почувствовал себя неловко: так этим «кто-то должен» он оправдывал свою службу в милиции. – Большинство людей, как я понимаю, рвутся в депутаты от чувства неполноценности, за привилегиями, из стремления в дальнейшем устроиться, меньше работать – больше получать.
– А меньшинство? – Доронин проглотил оскорбление на удивление легко. – Стремление изменить жизнь к лучшему, любовь к России?
– Человек родится невиновным, живет невиновным, пока не доказано обратное. Я не могу исключить столь возвышенные и наивные мотивы. Но давайте сойдем с тонкого льда. Извините, вы приехали сегодня встретиться с Николаем Ильичом?
– Николай обещал приехать обедать, – ответил Доронин. – Какое вам, собственно, дело?
– Я любопытный.
– Как ищейка?
– Она очень полезная собака. Не понимаю, почему благородное животное превратили в бранное понятие. Ищейка! Сторожевой пес! Убежден, они принесли человеку много пользы, иначе просто не существовали бы.
– Кому что нравится, – Доронин пытался смягчить разговор.
– Стремясь изменить жизнь к лучшему, надеюсь, вы уже успели получить хорошую квартиру и прочие мелочи, причитающиеся народному избраннику.
– Я живу неплохо, – скромно ответил Доронин, вынимая из кармана и протягивая Гурову визитную карточку. – Загляните на досуге, мы с женой будем рады, а сын так с ума сойдет от счастья.
– Мужчины, – сказала вошедшая в гостиную Алла, – помогите женщинам накрыть на стол. – Она взяла под руку Доронина. – Если мой супруг так безобразно опаздывает, то пусть расплачивается.
– Извини, но я, пожалуй, смотаюсь, дела. – Доронин вежливо улыбнулся.
В этот момент позвонил Бардин, сказал, что он давно дома, ждет гостя, видимо, сказал еще нечто, после чего Алла схватила депутата за руки и они удалились так же быстро и неожиданно, как и пришли.
Гуров пробыл у Ирины еще с полчаса и откланялся.
– Звони, – сказала женщина, провожая Гурова до дверей с таким выражением, словно он действительно лишь помог дотащить тяжелые сумки да выпил чашку кофе.
– Обязательно. – Гуров поцеловал ей руку и вышел. Такие взаимоотношения сыщика вполне устраивали.
На следующий день Крячко в кабинете не появился, сказал по телефону, что выполняет задание и, возможно, в этом году закончит. Только Гуров собрался отпереть сейф, извлечь на свет божий очередное дело, как полковника вызвали к Бардину.
– Здравствуйте, присаживайтесь, – ответил генерал-лейтенант на приветствие полковника и кивнул на кресло. – Начнем с того, Лев Иванович, что я прошу вас не распространяться о том, что вы встречали Иону Доронина в моем доме.
Гуров кивнул и продолжал молча изучать ковер.
– Отношения в верхах непростые, не хочу лишних сплетен… – Зазвонил один из телефонов, стоявший на приставном столике. Бардин приподнял и опустил трубку. – Что вам известно об убийстве, – он вздохнул, – депутата Сивкова, которое произошло четвертого июня?
– Кроме того, что человек был убит у собственного подъезда, больше ничего. «Соседи» – так, Николай Ильич, мы называли КГБ и продолжаем называть, как бы эту организацию ни переименовывали, – материалы забрали.
