Чарующие сны - Кивинов Андрей Владимирович (е книги TXT) 📗
– Я не знаю никого, – уже не говорила, а шептала, словно в горячечном бреду, Инга. – Альберт живет где-то возле Московского вокзала. Он мне сам говорил, но я правда ничего не знаю.
– Врешь! – саданул кулаком по столу Кивинов. Ампулы подлетели на несколько сантиметров. – Вспоминай живее.
– У него машина, кажется, БМВ, но номеров я не помню, темного, синего цвета.
– Еще что?
– О Господи, ну что же еще вам надо? Да вот, пистолет. Я не знаю, врал он или нет, но у него пистолет газовый есть. Он сказал, что в милиции зарегистрирован. Модель такая интересная, как змея называется.
– Кобра?
– Да, да.
– С барабаном?
– Да, револьвер. Все, больше ничего не знаю, хоть убейте.
– Любопытная история. Тебя грабят, какому-то Альберту включают счетчик, а отрабатывать деньги он тебя заставляет весьма оригинальным способом.
– Но это же правда!
– И грабителя ты, конечно, тоже не запомнила?
– Темно было. Только крест белый на спине, скошенный такой.
Кивинов уставился в пол. …А может не свистит? Неправдоподобно все как-то. Но опять этот белый крест.
– Витяй, где там Мишель? Совсем спятил, он что, в Африку за понятыми поехал? Так, крошка, сейчас мы все это тут оформим и поедешь с нами, побеседуем поподробнее. Альтбертик-то к тебе должен наведаться, верно?
Инга закачалась. Мужик опять начал протягивать к ней свои страшные лапы. Комната перевернулась вверх ногами, острая боль пронзила все тело, и она, как подкошенная, рухнула на пол.
Кивинов от неожиданности даже привстал с дивана.
–Мать твою, что это с ней? Витяй, там в. прихожей телефон есть, вызови «скорую», скажи что-нибудь такое, чтобы быстрее приехали.
Кивинов приподнял Ингу и переложил ее на диван. «Тьфу, черт, этого еще не хватало. Потом ведь скажет, что менты избили, и не докажешь ничего».
Он вышел на лестничную площадку, посмотрел в проем и крикнул:
– Мишель! Где ты там?
Вниз по лестнице прокатилось гулкое эхо. Петров не ответил. «Ну, точно, в Африку поехал».
Кивинов вернулся в квартиру. Серафима Григорьевна была уже в. комнате и суетилась вокруг Инги.
– Господи, такая молодая…
Через пять минут в двери позвонились. Приехала «скорая».
Кивинов в двух словах объяснил врачу-мужчине ситуацию. Тот прошел в комнату и склонился над Ингой. Затем пощупал пульс, потрогал голову.
– Включите свет.
Эксперт щелкнул выключателем. Врач распахнул халат Инги, расстегнул пуговицы ее блузки. Кивинов из скромности отвернулся.
Еще через пять минут врач обратился к Кивинову:
– Вы ей кто?
– Да никто. Из милиции мы.
Открыв свою сумку, врач достал шприц, надломил ампулу и быстренько ввел лекарство в вену Инги. Лицо его было крайне встревоженным.
– Похоже, у нее перитонит. Может не выкарабкаться. Где здесь телефон?
Кивинов кивнул в коридор. Врач вышел.
– Это 186-я. Тупая травма живота, подозреваю перитонит. В институт скорой помощи? Понял.
Два санитара уже перекладывали Ингу на носилки.
– Какова перспектива? – спросил Кивинов.
– Сейчас на стол. Время на минуты. Больше ничего сказать не могу. Родственники у нее есть?
– Не знаю, но если что, я найду.
– Найдите. Все. Она будет в институте скорой помощи, Куда давать телефонограмму?
Кивинов подумал немного и ответил:
– В 85 отделение милиции.
ГЛАВА 11
Парой часов позже Кивинов вернулся к себе в отдел. Петрова он так и не дождался, тот как в воду канул. Понятых он нашел сам. Особенно не вдаваясь в подробности, он сунул им акт изъятия ампул, где они оставили свои автографы. Эксперт поехал в РУВД, а Кивинов – в отделение.
Для начала он заглянул в дежурку узнать, не звонил ли Петров. В дежурке царило оживление. На скамейке для задержанных лежал отделенческий дознаватель Вася и держался за глаз. Над ним хлопотали несколько участковых, дежурный и Дукалис. В центре стоял здоровенный мужик и виновато разводил руками.
– Что тут у вас стряслось? – поинтересовался Кивинов. Дукалис обернулся и, взяв Кивинова под руку, вывел в коридор.
– Ну, умора! – произнес он, давясь от хохота. – Вон, дядьку видел здорового? Это отец девки одной потерпевшей. Ее один ухарь в подъезде зажал, ну и того самого, изнасиловал, а потом удрал. Девка сразу милицию вызвала. Мужик тот был приметный, постовые его тормознули и сюда приволокли. А папаша-то узнал когда, сразу прибежал: «Где этот гад, что мою дочку того-этого?» А Вася, бедняга, как раз в дежурке был. А ты ж Васю знаешь, у него рожа, как у последнего алкоголика, особенно после его трехдневного запоя. Вася хотел мужику что-то объяснить да не успел – тот свои маховики раскинул да как врежет Ваське промеж глаз. С насильником перепутал, короче. Сейчас извиняется.
– Да, Ваське уже второй раз везет. Фэйс у него действительно ликеро-водочный, как у хроника. Правда, первый случай был менее болезненный. Помнишь, как он профессора в наркологию возил?
– Не, не помню.
– Ну, какой-то там профессор, заслуженный человек, можно сказать, велел своим сотрудникам брошенное железо с улицы притащить для опытов по сварке. А железо то, как позднее выяснилось, кооперативу принадлежало. Хозяин в милицию – так и так, сперли металл. А там свидетели были, короче, профессора быстренько вычислили. Наши решили палку срубить, возбудили 200-ю – самоуправство. Вася дело вел. Когда закончил, повез профессора в наркологию. Знаешь же, что по нашему стремному закону надо установить – нуждается ли гражданин в лечении от пьянства или не очень. Притащил Вася профессора к врачу, а перед этим четыре дня из штопора не вылазил, водку пил. Входят они в кабинет, врач глянул на обоих, а потом и говорит профессору: «Да тут и без экспертизы все ясно, давайте запрос». Вася запрос дал, нарколог хлоп колотушку: «Следующий!» Профессор-то ничего не понял и в результате получил год условно с принудительным лечением от алкоголизма. Никто не виноват, что бе-долага-врач перепутал подследственного с сотрудником. Слушай, а Петров не отзванивался? Как сквозь землю, мать его так.
– Не знаю, спроси у Соловца.
Кивинов отправился к шефу. Как оказалось, Мишель и ему не отзванивался.
– Что делать-то?
– Подождем немного, потом информацию дадим по городу. Ни фига себе – опер из под носа пропал! Хорошенькое дело.
Кивинов двинул к себе.
– Чертовщина. Соседи-понятые говорят, никто не заходил, не звонил. Полный отпад.
Кивинов открыл сейф, пописал бумажки, воткнул вилку электрического чайника в розетку и стал обозревать небольшой милицейский двор. Водители копались в двигателе УАЗика, оживленно споря друг с другом, помдеж отдыхал на скамейке, смоля сигаретку, участковый беседовал с каким-то пьянчужкой. Понаблюдав за пейзажем, Кивинов вернулся за стол.
Петров появился так же неожиданно, как и пропал. Он, как ураган, влетел в кабинет Соловца, где сидели опера и составляли план розыска своего без вести пропавшего товарища.
Расстегнув куртку, он плюхнулся на диван начальника и задал вполне уместный в таком случае вопрос:
– Закурить есть?
Первым ответил Кивинов, причем в весьма нелестных выражениях. Затем в его поддержку послышались и другие голоса.
Миша замахал руками.
– Да погодите вы! Сейчас расскажу, дайте дух перевести.
Сделав пару затяжек, он продолжил:
– Короче говоря, вышел я, Андрюха, на лестницу понятых позвать, а там два головореза в кожаных куртках – хвать меня под руки и вниз. Я и пикнуть не успел. Передрейфил, ясное дело. Думаю, сейчас глаза завяжут. Не, не стали. Я, конечно, немного похорохорился: «В чем дело, вы хоть объясните?» Они молчат, хорошо хоть не бьют. Я прикинул; бандитам я вроде не нужен, значит свои повязали. И точно, мать их! Привезли меня в отдел внутренних расследований на Литейный, посадили в кабинете. Входят двое из ларца, одинаковых с лица, и давай вокруг меня ходить-бродить. Потом один спрашивает: «Петров ты?» Я ему: «Ну, я». Он мне чистый лист кладет и говорит: «Пиши». Я ему: «Что писать?» А он: «Все пиши». Прямо как у Жванецкого. «Что все-то?» А он: «Про связи с мафией, про деньги, которые ты от бандитов получаешь, про расписки, что с честных граждан вышибаешь».
