Кухтеринские бриллианты - Черненок Михаил Яковлевич (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
. – С женой он вчера не ссорился? – опять спросил прокурор. – Как они вообще-то друг с другом жили? Женщина подумала.
– Жили, как все живут. Бывало, что и сцепятся. Так ведь… милые бранятся – только тешатся.
– Дай бог всем так жить, – вставила другая соседка. – Сам-то Станислав – хозяин отменный. Непьющий, некурящий и негулящий, умеет копейку в хозяйство пристроить…
– Будь она проклята, такая жизнь! – перебила ее первая. – Уж так экономить, как Крохины… Своя пасека, а чтобы чай когда с медом попили – упаси бог! С рыбалки Станислав по ведру рыбы каждый раз привозит. С пяток рыбешек себе оставит на жиденькую щербу, а остальное по соседям распродаст или на базар снесет. Да что там мед или рыба!… Бывало, Маша лишнюю секунду не даст электричеству погореть без нужды, чтобы счетчик не наматывал. Крохин всегда аж трясется, как увидит горящую без нужды лампочку. Это Маша, наверное, назло ему перед смертью все лампочки включила…
На улице просигналила вызванная Медниковым машина «Скорой помощи», во дворе послышались голоса санитаров. Встретивший их на веранде дома Борис Медников приказал забрать труп и стал закуривать. Антон подошел к нему, спросил:
– Ну, что, Боря?
– Похоже, самоубийство. Дальше вскрытие покажет.
Увидев в углу веранды измятую, свернутую трубочкой газету, которую вчера пнул Крохин, Антон поднял ее. Это был спецвыпуск районки. Показав на фотоснимок Птицына с мотоциклом, Антон спросил Медникова:
– Читал?
Медников, жадно затягиваясь дымом, наклонил голову:
– Кажется, зарвался Стась. Собственно, рано или поздно это с ним должно было случиться. Помнишь вчерашний наш разговор?…
Из кухонного коридорчика появились с носилками санитары. Антон посторонился, уступая им дорогу, мельком взглянул на прикрытый простыней труп и вслед за санитарами вышел на крыльцо. Медленно спустившись по ступенькам, внимательно оглядел заасфальтированный небольшой дворик, заглянул в конуру, где скорчилась, судя по всему, отравленная собака, и, подойдя к сварному металлическому гаражу, потянул не запертую на замок дверь. Дверь легко и неслышно открылась.
В гараже был образцовый порядок. На широкой, прикрепленной к стене полке лежали аккуратно свернутые брезентовая палатка и резиновая надувная лодка. Рядом с ними – ласты и маска акваланга. Здесь же – подводное ружье со сломанным наконечником стрелы. В углу приютился небольшой верстачок с тисами и слесарным инструментом. Внимательно оглядев все это хозяйство, Антон еще раз прошелся по двору и вернулся в дом. Медников по-прежнему курил на веранде.
– Там, в подполье, тайник нашли, – сказал он.
Антон торопливо спустился в кухню. Следователь Лимакин и понятые, склонившись, с любопытством заглядывали в открытый лаз подпола, где щелкал яркой фотовспышкой эксперт-криминалист. Антон тоже склонился над лазом. Погреб, как и все в доме Крохина, был отделан добротно. Стены, пол, потолок – зацементированы, вверху – электрическая лампочка. В одной из стен виднелся просторный естественный холодильник с открытой дверцей, заполненный подтаявшими кусками льда. На льду – полное ведро рыбы.
– Где тайник? – спросил Бирюков.
– Семенов, видишь, фотографирует, – ответил Лимакин.
Антон посмотрел на эксперта-криминалиста. Тот наводил фотоаппарат на абсолютно ровную стену неподалеку от открытого холодильника. Сильно резанула по глазам фотовспышка. Антон зажмурился, а когда открыл глаза, Семенов уже сидел на корточках у стены, которую только что фотографировал. Нажав какую-то кнопку, он распахнул небольшую дверцу, за которой оказалась глубокая пустая ниша. Эксперт прицелился в нее фотоаппаратом. Опять голубой молнией блеснула электронная вспышка.
– Было что в тайнике? – спросил следователя Антон.
– Пусто. До нас успели проверить, – ответил Лимакин.
Присутствующий здесь же прокурор поторопил:
– Давайте поживее, товарищи, шевелиться. Еще наверху работы много. Будем делать осмотр всего дома.
Семенов вылез из подпола. Следователь, пригласив с собой понятых, вышел из кухни в коридорчик и направился к лестнице, ведущей в залу. Бирюков пошел за ними. В зале все выглядело так, как и при вчерашнем посещении Крохина Антоном. Антон подошел к посудной горке. Внимание его привлекли фарфоровые чашки с яркими китайскими жар-птицами. Уже при первом взгляде на них будто обожгла мысль, что точно такие чашки подарил деду Матвею кухтеринский следователь. И тотчас вспомнилось, как мальчишки говорили, что в Березовку приезжает на темно-зеленых «Жигулях» какой-то рыболов-любитель с аквалангом и подводным ружьем. Теперь Антон не сомневался – это был Крохин. Невольно подумалось: «Неужели Крохин, охотясь в Потеряевом озере с подводным ружьем, отыскал еще ящик с кухтеринской посудой?»
Для следователя Лимакина осмотр залы ничего не дал. По лестнице все поднялись на второй этаж, обошли пустые комнаты. Бирюков открыл дверь кабинета, где вчера сидел с Крохиным. Здесь тоже, как и в зале, все было по-прежнему. В замке секретера торчал ключ. Семенов внимательно обследовал его и разрешил открыть секретер.
Повернув ключ, Лимакин откинул крышку. Весь низ секретера был уставлен поллитровыми бутылками и четушками с водкой.
– Ого!… – удивился прокурор и повернулся к понятым. – А вы говорили, хозяин этого дома непьющий.
Женщины, удивленно переглянувшись, пожали плечами. Та, которая ругала чрезмерную экономию Крохиных, заявила:
– Наверное, на новоселье Станислав Яковлевич запасся. Собирался новоселье на днях справлять, теперь вот справит…
А Бирюкову при виде «чебурашек» опять вспомнился Торчков.
– Скажите, – обратился он к понятым, – на прошлой неделе, в четверг, к Крохиным никто не приезжал на лошади?
Женщины задумались. И опять заговорила воинственно настроенная против экономии:
– День не помню, но, кажется, в четверг возле дома около часу стояла подвода. Двое мужчин каких-то, по виду колхозники, заходили в дом к Станиславу Яковлевичу. Один 'высокий, другой в больших сапогах, кривоногий. Приехали вроде трезвые, а из дома крепко выпившие вышли. Кривоногий даже сплясать пытался и вставную челюсть чуть не потерял.
Антон сразу вспомнил Торчкова. Сомнений почти не оставалось. Торчков с «заготовителем» начали выпивать в доме Крохина. Значит, Крохин знает этого «заготовителя» и может оказать помощь в его розыске.
– Высокий, помнится, еще вроде ковер занес в дом, – продолжала рассказывать женщина, – в простыню завернутый.
– Он однорукий, этот высокий? – спросил Антон.
– Да нет, вроде… – женщина задумалась, добавила уверенно: – Нет, обе руки у него на месте были.
Тогда Антон попросил женщину пройти в мезонин и посмотреть лежащий на диван-кровати завернутый в простыню сверток, который он видел вчера, – не его ли заносил в дом высокий мужчина? Женщина охотно согласилась. Однако никакого свертка в мезонине уже не было.
Возвратившись с Антоном в рабочий кабинет Крохина, женщина высказала предположение, что Крохины вчера крупно поругались. Было это утром, когда почтальонка только что разнесла газеты. В соседней усадьбе было слышно, как Мария Степановна кричала на мужа и всячески его обзывала.
Вспоминая усталое, как будто заплаканное лицо Крохиной, измятую районку на веранде, Антон попытался построить логическую связь и задумчиво посмотрел в окно. Поймал он себя на мысли, что вначале увидел Крохина, растерянно глядящего на свой дом с улицы, а уж после – стоящую рядом с ним темно-зеленую новенькую автомашину «Жигули» с привязанными на ее крыше бамбуковыми удилищами. Одет Крохин был, как и вчера, в спортивное трико с белыми лампасами на брюках, но вместо шлепанцев на его ногах теперь были большие резиновые сапоги с широкими раструбами завернутых голенищ.
– Вот и хозяин приехал, – повернувшись к прокурору, сказал Антон.
Во дворе, словно выстрел, хлопнула калитка. Крохин буквально ворвался в дом. Запыхавшийся, красный от возмущения, он, не поздоровавшись, набросился на присутствующих:
