Черная книга - Рэнкин Иэн (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

— Я имею в виду те папки, что лежат в коробке у моего стола.

— Не могла удержаться. Взглянула одним глазком.

— Это может иметь отношение к нападению на Брайана. — (Она резко повернулась к нему.) — Смотри на дорогу. Я расскажу. Возможно, хватит до самого Абердина.

И в самом деле хватило.

— Входи-входи, Джок. Ай-ай, я бы тебя и не узнала.

— Когда вы видели меня в последний раз, я бегал в коротких штанишках, тетя Ина.

Старушка рассмеялась. Опираясь на ходунки, она двинулась по узкому, давно не убиравшемуся коридору в маленькую комнату в конце. Комната была заставлена мебелью. В доме наверняка имелась и гостиная для особых случаев. Но Ребус был родственник, а для родственника сойдет и комнатенка.

Тетушка была хрупкая, сгорбленная, ее костлявые плечи были укутаны шалью, седые волосы стянуты на затылке и заколоты, глаза — две впадины на пергаментном лице. Ребус ее совсем не помнил.

— Тебе было года три, когда мы в последний раз виделись в Файфе. А поговорить ты любил — ну просто рта не закрывал, — только во рту у тебя была такая каша, что я тебя с трудом понимала. Но ты горазд был и пошутить, и песенку спеть.

— Я с тех пор изменился, — сказал Ребус.

— А? — Она опустилась на кресло рядом с камином и подалась вперед. — Со слухом у меня теперь неважно, Джок.

— Я сказал, меня никто не называет «Джок»! — громко проговорил Ребус. — Я — Джон.

— Ах да, Джон. Конечно-конечно. — Она накинула плед себе на ноги.

В топке стоял электрический камин с имитацией углей, имитацией пламени и, судя по всему, имитацией тепла. Регулятор был включен на одно деление, но толку от этого не было никакого.

— Так, значит, Дэнни тебя нашел?

— Вы хотите сказать Энди?

— Хороший паренек. Такая жалость, что попал под сокращение. Он вернулся с тобой?

— Нет, остался в Эдинбурге.

Она откинулась затылком к подголовнику, и Ребусу показалось, что она вот-вот уснет. Прогулка до дверей и обратно, видимо, утомила ее.

— Его родители славные люди, всегда такие внимательные ко мне.

— Вы меня хотели зачем-то видеть, тетя Ина?

— А?

Он наклонился к ней, взялся за подлокотник ее кресла:

— Вы хотели меня видеть.

И теперь она могла его видеть… но прошла секунда — и уже не могла, потому что глаза у нее закрылись, нижняя челюсть отвисла, и старушка захрапела.

Ребус выпрямился и громко вздохнул. Часы над камином остановились. Но он знал, что у него минимум два часа. Разговор с Шивон о деле отеля «Сентрал» взбудоражил его. Он хотел поскорее вернуться к работе. А торчал здесь, в этом мини-музее. Он оглянулся, поморщился, увидев хромированный стул-туалет в темном углу. В буфете за стеклом стояли фотографии. Он подошел и принялся их разглядывать. Узнал своих деда и бабку по отцовской линии, но фотографии отца не увидел. Семейная распря, или что уж там у них случилось, но результат налицо.

Шотландцы ничего не забывают. Это свойство было и тяжким бременем, и даром судьбы. Дверь из гостиной вела в маленькую кладовку. Ребус заглянул в древний холодильник, нашел кусок корейки, понюхал его. В кладовке он обнаружил большую жестянку с хлебом, а на сушилке стояла масленка. Ему потребовалось десять минут, чтобы приготовить сэндвичи, и пять минут, чтобы выяснить, в какой из множества банок тетушка держит чай.

Возле мойки обнаружился приемник, и Ребус попытался найти репортаж о футбольном матче, но батарейки оказались еще слабее чая. Тогда он на цыпочках вернулся туда, где все еще продолжала дремать тетушка Ина, и сел перед ней на стул. Он приехал сюда не за наследством, но уж и не ради этого! Громко всхрапнув, тетя Ина вздрогнула и очнулась:

— Ой! Это ты, Джимми?

— Это Джон, ваш племянник.

— Господи Исусе, Джон, я что, уснула?

— Да всего-то вздремнули минутку.

— Вот ужас — это когда у меня гость!

— Я не гость, тетя Ина. Я родственник.

— Да, сынок, родственник. Слушай, что я тебе скажу. В холодильнике есть мясо. Хочешь, я?..

— Все уже готово.

— Что готово?

— Сэндвичи. Я их уже приготовил.

— Приготовил? Ты всегда был такой смышленый. А как насчет чая?

— Сидите, тетя. Я заварю.

Он заварил чай, принес на подносе сэндвичи и поставил их на табурет перед ней:

— Прошу.

Он хотел было дать ей сэндвич, но тут она схватила его за руку, чуть не перевернув поднос. Он увидел, что ее глаза закрыты, и, хотя с виду она казалась хрупкой, хватка у нее была сильная. Тетушка успела произнести несколько слов, прежде чем Ребус понял, что это слова молитвы.

— Кто может есть — не хочет есть, кто хочет есть — не может, но мы хотим, и мы едим, и слава Тебе, Боже! [25]

Ребус чуть не расхохотался. Но не расхохотался и в глубине души был тронут. Он предложил ей улыбку вместе с сэндвичем, потом отправился за чаем.

После еды она оживилась и вроде бы вспомнила, зачем его пригласила:

— Твой отец и мой муж рассорились много лет назад. Может, сорок, а может, и того больше. Они с тех пор не обменялись ни письмом, ни открыткой на Рождество, ни одним словечком. Ну не глупо ли, скажи-ка мне? А знаешь из-за чего? Из-за того, что, хотя мы и пригласили твоих родителей на свадьбу нашей Ишбел, ты приглашен не был. Мы решили, пусть будет без детей. Но моя подружка Пегги Каллаган привела своего сына, хотя мы его и не приглашали, и не могли же мы выставить его за дверь, потому что сам он до дома никак не смог бы добраться. Твой отец увидел это, так давай выяснять отношения с Джимми. Разругались в пух и прах. Твой отец вылетел вон из дома как угорелый, и твоей матери пришлось бежать за ним. Она была такая добрая душа. Вот и вся история.

Она откинулась к спинке кресла. К нижней губе у нее прилипли крошки.

— И все?

Она кивнула:

— Сущая ерунда. По крайней мере, теперь, когда столько лет прошло. Но этого оказалось достаточно. Оба они были слишком упрямы, чтобы взять да помириться.

— И вы хотели меня увидеть, чтобы сообщить об этом?

— Отчасти да. Но еще я хотела дать тебе кое-что.

Она медленно поднялась с кресла, держась за ходунок, потом двинулась к камину. Ребус привстал, собираясь помочь, но она обошлась без него. Найдя нужную фотографию, она дала ее ему. Он посмотрел на снимок. На полувыцветшей черно-белой фотографии стояли двое ухмылявшихся мальчишек, одетых явно не для великосветского приема. Стояли в обнимку, голова к голове. Лучшие друзья. Больше того — братья.

— Понимаешь, эту он оставил. Он мне сказал, что выбросил все фотографии с твоим отцом. Но когда мы разбирали его вещи, я нашла ее в коробке из-под обуви. Я подумала, пусть будет у тебя, Джок.

— Не Джок — Джон, — сказал Ребус, у которого повлажнели глаза.

— Конечно, Джон, — сказала его тетушка. — Конечно.

Утром того же дня Майкл Ребус спал в своей кладовке, не ведая, что пропускает один из самых своих любимых фильмов — «Двойную страховку» [26] по второму каналу Би-би-си. В обед он сходил в паб пропустить стаканчик — в одиночестве. Студенты не присоединились. Разбрелись кто по магазинам, кто в прачечную, кто домой на выходные повидаться с родителями и друзьями. Поэтому Майкл выпил всего две порции лагера с лимонадной верхушкой и вернулся в квартиру, где благополучно уснул перед телевизором.

Он в последнее время все чаще думал о Джоне. Майкл понимал, что его присутствие здесь создает проблемы для старшего брата, но он и не собирался застревать у Джона надолго. Он уже звонил Крисси. Она с детьми все еще жила в Керколди. Она не хотела иметь с ним ничего общего после его ареста, и больше всего ее вывело из себя то, что его собственный брат дал против него показания. Но Майкл Джона не винил. У Джона свои принципы. И, кроме того, часть его показаний — Майкл был в этом уверен — свидетельствовала, скорее, в пользу брата.

Теперь Крисси хотя бы снова с ним разговаривала. Из тюрьмы он ей писал. Потом писал из Лондона, не зная, получила ли она хоть одно из его писем. Но она их все получила. Так она сказала, когда они разговаривали по телефону. И бойфренда у нее нет, и с детьми все в порядке, и не хочет ли он их увидеть?