Грязная история - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Что — так сразу на нее и указали?
— Нет, конечно. Когда мужика увезли в перевозке, стали мишени смотреть. Именно крайние. Пули извлекли, увезли. Потом уже слухи пошли, что пуля из тела того убитого и пули из ее мишени совпадают. Есть какое-то слово такое мудреное, позабыл.
— Идентичны.
— Во-во, иден…тичны. Но я бы на нее ни за что не подумал. Во-первых — сколько она выстрелила, все пули в мишени были. Считали сразу, как подстреленного увезли. А во-вторых, стрелок рядом с ней вроде подшофе был. Вот на него я бы подумал.
— Как подшофе? — не поверил Турецкий.
— Обыкновенно. Когда еще все толпились, до соревнования, здоровкались, хлопали друг друга по плечу, в общем, общались, я рядом крутился. Обратил внимание, — спиртухой от него дыхнуло.
— А вы уверены?
— Обижаешь, добрый человек. Что ж я, запах спиртухи не определю? Ты не смотри, что я сейчас тверезый. Я ж на работе. А так себе позволяю, когда вольная птичка. Перед сном стопарик в самый раз. Сплю тогда хорошо…
— А вы кому-то говорили об этом, который выпивший был?
— А зачем? Кто я, а кто они. Пускай сами разбираются. Кто бы мне поверил? И не один же я рядом стоял в их тусовке, как сейчас говорят. Кому надо, тот учуял, верь мне, добрый человек. Этот мужик трепался со всеми подряд, вот с них пускай и спрашивают.
Дядя Миша отчего-то надулся, отвернулся и включил опять телевизор. На экране прыгали полуголые девицы и энергично встряхивали грудями. Дядя Миша повеселел и с интересом наблюдал их разудалые пляски.
— А ты все-таки помоги этой Гущиной, — вдруг отвлекся он от экрана. — Ты ведь ей собрался помочь?
— Ей, — ответил Турецкий. — Раз уж заговорили об этом стрелке, который с ней рядом стоял, я вам сейчас схему покажу, где они все у меня отмечены. Покажите мне, с какой стороны от Гущиной стоял этот человек. Вот отмечена фигурка Гущиной, а этот где?
— Да вот он, — ткнул пальцем на фигурку справа от Гущиной дядя Миша. — Это ты здорово придумал, что всех их начертил. Так и разобраться легче. Ну, все у тебя или еще что желаешь?
— Да я бы хотел еще прогуляться по стрельбищу. И если бы вы были так добры сопроводить меня…
— Фу-ты, ну-ты, — дробно рассмеялся дядя Миша, и глаза его спрятались в морщинки. — Скажи по-человечески: покажи, где излетное поле, рубеж открытия огня и тэ пэ.… Айда, прогуляюсь заодно. Эти голые никуда не денутся. Не одни, так другие отплясывают. Их выпускают на телевизор целыми стаями. И где такие водятся? К нам на стрельбище не приходят…
Дядя Миша со знанием дела провел экскурсию по стрельбищу.
— Видишь, добрый человек, у нас все как полагается. Участок вдали от населенных пунктов, шоссейных дорог, судоходных рек и воздушных трасс.
Турецкий ухмыльнулся. Сторож вещал, как читал по писаному. Хотелось спросить, где же здесь поблизости судоходные реки да воздушные трассы, но не стал перебивать человека.
— Вот тебе мишенное поле, мишенные установки с механизированным и авто…матизированным управлением. Излетное поле… Защитные полосы… Рубежи открытия и прекращения огня.
Он тыкал грязноватым пальцем во все стороны и старательно выговаривал термины.
— А это, наверное, командный пункт? — показал на кирпичное строение Турецкий.
— Он самый. Да у нас все, как надо. И пункт управления, и пункт выдачи боеприпасов. Отсюда не видно, а на границах стрельбища таблички — «Стрельбище», «Стой, стреляют», «Проход и проезд запрещены».
— Да, — с уважением отметил Турецкий, — у вас здесь полный порядок.
— А если тебе не лень, мил человек, пройти еще восемь километров в глубину, увидишь, что и там у нас полный порядок. На пересечении троп и дорог, ведущих к стрельбищу — тоже таблички, шлагбаумы. Ими перекрываются все дороги и тропы. Чтобы кто-нибудь, часом, не забрел, когда у нас стрельба. А то там травка хорошая, народ коров своих выпасает, коз. Правда, население в округе сознательное, как услышит стрельбу, сроду не попрется. Им жизнь дорога. Каждому жизнь дорога, правду говорю?
— Почти всем… — уклончиво ответил Турецкий.
— Ну что, пойдешь дальше смотреть? А то мне неохота в такую даль тащиться.
— Да нет, не пойду. Меня больше интересует мишенное поле.
— Ну тогда пошли обратно. Я тебе там все подробно покажу.
Дядя Миша был очень доволен возложенной на него миссией. Еще бы, самому московскому следователю показывал свое хозяйство, которое было в полном порядке. И это придавало ему чувство гордости.
Парни уже унесли все щиты и разбирали лопаты, громко балагуря и перебрасываясь шуточками.
— Наконец-то, — недовольно сказал дядя Миша. — Уж не чаял, когда за дело примутся.
— А что рыть собираются?
— Да траншеи. Давно уже наши власти собирались, да все средств не хватало. Наконец нашелся какой-то спонсор, любитель пострелять. Нанял этих копателей, чтоб им пусто было…
— А что так?
— Да бездельники. Уже третий день их привозят, а они только сегодня приступили. Все дурака валяли. Эти щиты с места на место перетаскивали. Вот спроси зачем?
— Зачем? — усмехнулся Турецкий.
— А хрен их знает. Время тянут. У них договор заключен на почасовую работу, а не на аккордную. И им выгодно дуриком время тянуть, все равно оплачивается. Так что с лопатами пошли, может, и не рыть траншеи, а просто скрыться с глаз моих. А то я тут один их шпыняю.
— А что, этот спонсор не появляется?
— Занятой человек… Да и не его это дело. Он же оплачивает. А бригадир такой же работник, как и они все… Хреновый.
— Ну, ладно, Михаил…
— Иваныч, — подсказал сторож. — Уже уезжаешь, мил человек?
— Вы мне все показали, отличное у вас стрельбище.
— Э-э, ты еще не все видел! Жаль, что не захотел пройти стрельбище в глубину.
— А по фронту какой размер?
— Три километра. У нас же еще есть и учебные классы, и учебные городки, — с гордостью доложил дядя Миша.
— Да, впечатляет, — похвалил стрельбище Турецкий и на прощание оставил полпачки сигарет сторожу. Тот уважительно отметил:
— Хорошие сигареты куришь, спасибо тебе. А то я, что подешевле…
Водитель дремал, когда Турецкий открыл дверцу машины.
— О, а я тут соснул немного… — почесал мятую физиономию хозяин машины и тронулся с места. На обратном пути он помалкивал. Наверное, решил, что и так долго развлекал клиента. Турецкий был этому только рад. Он уже обдумывал дальнейший план действий.
