Человек на балконе - Вале Пер (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

Мартин Бек огляделся по комнате и увидел синее хлопчатобумажное летнее платье, переброшенное через спинку стула. На стуле лежали трусики, бюстгальтер и нейлоновая сетка. На полу под стулом стояли босоножки. Он взял платье, протянул ей и сказал:

— Кто вы такая?

Девушка вытянула вперед правую руку, взяла платье но не надела его. Она посмотрела на Мартина Бека ясными карими глазами и сказала:

— Меня зовут Элизабет Хедвиг Мария Карлстрём. А вы кто такой?

— Полиция.

— Я студентка, изучаю филологию в стокгольмском университете и уже сдала два государственных экзамена по английскому языку.

— Вот, значит, каким вещам вас учат в университете, — заметил Гюнвальд Ларссон, не поворачивая головы.

— Я уже год, как совершеннолетняя, и у меня есть противозачаточное средство.

— Как давно вы знаете этого человека? — спросил Мартин Бек.

Девушка по-прежнему, очевидно, вовсе не собиралась одеваться. Вместо этого она взглянула на часы и сказала:

— Ровно два часа и двадцать пять минут. Я познакомилась с ним в Ванадисском плавательном бассейне.

В другом конце комнаты грабитель неловко пытался натянуть на себя трусы и брюки.

— Для девушки это не слишком долго, — заметил Гюнвальд Ларссон.

— Вы хам, — сказала девушка.

— Неужели?

Разговаривая с ней, Гюнвальд Ларссон не спускал глаз с грабителя.

На девушку он посмотрел только один раз. Он по-отечески и одобрительно говорил:

— Так, а теперь рубашечку, отлично. И носочки. И ботиночки. Хороший мальчик. Так, ребята, берите его.

В комнату вошли два одетых в униформу полицейских из радиопатруля. Они минуту глазели на любопытное зрелище, потом взяли грабителя под руки и ушли.

— Вы бы уже понемногу одевались, — сказал Мартин Бек.

Она наконец надела платье через голову, подошла к стулу, натянула трусики, сунула ноги в босоножки, смотала бюстгальтер и засунула его в сетку.

— Что он сделал? — спросила она.

— Это убийца-эротоман, — произнес Гюнвальд Ларссон.

Мартин Бек увидел, как она побледнела и судорожно сглотнула. Она вопросительно посмотрела на него. Он покачал головой. Она снова судорожно сглотнула и неуверенно сказала:

— Я должна…

— Нет, не должна. Оставьте только патрульному в коридоре ваше имя и адрес. До свидания.

Девушка ушла.

— Ты позволил ей уйти, — изумленно сказал Гюнвальд Ларссон.

— Да, — сказал Мартин Бек.

Через несколько секунд он пожал плечами и добавил

Ну так как, квартиру будем осматривать?

XV

Спустя пять часов была половина шестого, а Рольф Эверт Лундгрен по-прежнему еще не признался ни в чем, кроме того, что его зовут Рольф Эверт Лундгрен.

Они стояли вокруг него, ходили вокруг него, он курил их сигареты, магнитофонная катушка все крутилась и крутилась, а о нем по-прежнему было известно лишь то, что его зовут Рольф Эверт Лундгрен, что, впрочем, было написано также в водительском удостоверении.

Они спрашивали, спрашивали и снова спрашивали, Мартин Бек, и Меландер, и Гюнвальд Ларссон, и Колльберг, и Рённ; даже Хаммар, который уже был инспектором, пришел посмотреть на него и произнести несколько тщательно подобранных слов. Его по-прежнему звали Рольф Эверт Лундгрен, что, впрочем, было написано также в водительском удостоверении, и ему, очевидно, действовало на нервы только то, что Рённ чихал, не прикрывая лицо платком.

Самым абсурдным было то, что если бы речь шла только о нем, он преспокойно мог бы молчать на всех полицейских допросах и во всех мыслимых судебных инстанциях, и даже весь срок наказания, потому что в комнате на втором этаже флигеля на Вапенгатан, пятьдесят семь, а также в шкафу в этой комнате нашли не только два автомата и один «смит-энд-вессон-38-спэшл», но и самые разные предметы, которые четко доказывали связь с четырьмя грабежами, а кроме того еще красный платок, теннисные туфли, дралоновый свитер с монограммой на кармашке, две тысячи таблеток прелюдина, кастет и несколько краденых фотоаппаратов.

В шесть часов Рольф Эверт Лундгрен сидел за столом и пил кофе с криминальным комиссаром государственной комиссии по расследованию убийств Мартином Беком и старшим криминальным ассистентом отдела по расследованию преступлений, связанных с насилием, стокгольмской городской полиции Фредриком Меландером. Все трое подсластили кофе двумя кусочками сахара и все трое отхлебывали его из бумажных стаканчиков одинаково хмуро и устало.

— Понимаете, абсурд состоит в том, что если бы речь шла только о вас, мы могли бы спокойно закончить на сегодня и уйти домой, — сказал Мартин Бек.

— Вы говорите так, что я вас совсем не понимаю.

— Не сердитесь, я хотел сказать, насколько это бессмысленно, когда…

— Перестаньте на меня ворчать.

Мартин Бек ничего не сказал, он сидел тихо, как мышка, и лишь смотрел на задержанного. Меландер тоже ничего не говорил.

В четверть седьмого Мартин Бек допил тепловатый кофе, смял бумажный стаканчик и бросил его в корзину.

Они пытались уговорить его, ласково, строго, логично, с моментом неожиданности; старались убедить его, чтобы он потребовал адвоката и по меньшей мере десять раз спрашивали, не хочет ли он чего-нибудь поесть. Они перепробовали все, кроме побоев. Мартин Бек прекрасно видел, что Гюнвальд Ларссон уже несколько раз едва не прибег к этому решительно запрещенному методу. Однако Гюнвальд Ларссон всякий раз вспоминал, что не слишком разумно начинать бить подозреваемого, когда в кабинете находятся комиссар и инспектор. В конце концов это вывело Гюнвальда Ларссона из себя до такой степени, что он счел за благо уйти.

В половине седьмого ушел домой Меландер. Пришел Рённ, сел, и Рольф Эверт Лундгрен сказал:

— Идите к черту с вашим сопливым платком. Вы заразите меня.

Рённ был полицейским со средними способностями, средним воображением и средним юмором, и он немного поразмышлял, не будет ли он первым полицейским в истории криминалистики, который добьется от подозреваемого признания при помощи чихания, но потом отбросил эту мысль.

В нормальных обстоятельствах, подумал Мартин Бек, они бы оставили его в покое, дав ему выспаться. Но разве сейчас было время для того, чтобы он мог отсыпаться? Впрочем, мужчина в зеленой рубашке навыпуск и брюках цвета хаки не выглядел сонным и ни разу не упомянул о сне. Но все равно, раньше или позже им придется дать ему немного отдохнуть.

— Та фрёкен, которая обратилась к нам утром… — начал Рённ и чихнул.

— Чертова свинья, — сказал задержанный и погрузился в раздраженное молчание.

Через минуту он добавил:

— Утверждает, что якобы любит меня. Что она мне нужна.

Мартин Бек кивнул. Прошло несколько минут, прежде чем последовало продолжение:

— Я ее больше не люблю. Она нужна мне, как перхоть.

Теперь только молчать, подумал Мартин Бек. Только ничего не говорить.

— Мне нужна порядочная женщина, — сказал задержанный. — Больше всего мне бы хотелось познакомиться хоть с одной порядочной женщиной. А теперь придется оказаться в тюряге из-за одной ревнивой свиньи.

Тишина.

— Свинья эдакая, — сказал Лундгрен тихо, словно про себя.

Тишина.

— Эта тоже умеет только одно.

Ну, все, он готов, подумал Мартин Бек и на этот раз не ошибся. Через тридцать секунд мужчина в зеленой рубашке произнес:

— Ну ладно.

— Поговорим? — сказал Мартин Бек.

— Ага. Но одно выясним с самого начала. Эта свинья должна подтвердить мое алиби на прошлый понедельник. Насчет парка Тантолунд. Потому что я был с ней.

— Это мы уже знаем, — сказал Рённ.

— А, черт возьми. Ну ладно, хоть это она сказала.

— Ага, — произнес Рённ. Он тоже был деревенский.

Ага. Мартин Бек изумленно смотрел на Рённа. Ведь тому даже в голову не пришло сообщить об этом факте всем остальным. Это задело Мартина Бека, и он сказал:

— Ну-ну, любопытно, это означает, что сидящий здесь Лундгрен, собственно, не входит в круг подозреваемых.