Майами Блюз - Уилфорд Чарлз (список книг txt) 📗

— Нет, других дочерей у меня никогда не было. И сын у меня был только один. Я признаю, что мы плохо ладили друг с другом. Да, я выгнал дочь, узнав, что она беременна, и сына — потому что именно от Мартина Сьюзен и забеременела... Но она не имела права убивать его, моего единственного сына. Сьюзен порочна, как ее мать. Я почти уверен, что она сама соблазнила бедного мальчика...

— Мистер Уэггонер опустил голову и произнес упавшим голосом: — Мужчины — слабые существа. Я знаю это по собственному опыту. Мы не можем устоять перед женщинами. Даже вы, джентльмены, не устоите. Женщине нужно лишь раздвинуть ноги — и дальше она может вить из нас веревки.

— Давайте вернемся к сути дела, сэр, — сказал Хок. — Итак, вы утверждаете, что ваша дочь Сьюзен забеременела от вашего сына Мартина, а затем, чтобы отомстить ему, наняла убийцу, который и убил Мартина. Я вас правильно понял?

— Да, сэр.

— А где же ребенок?

— Сьюзен сделала аборт. Я дал ей восемьсот долларов и отправил в Майами, чтобы она прервала беременность. Вы легко можете это проверить. Мартин взялся сопровождать ее, обещав вернуться. Но, как видите, обманул меня.

— А вы уверены, что она забеременела именно от Мартина?

— Абсолютно уверен. Они оставались одни в доме каждый день, и, кроме того, Мартин не разрешал сестре дружить с другими парнями. Сначала я не догадывался, в чем дело. Мне казалось, что он, как старший брат, пытается оградить сестренку от всякого хулиганья. Уже потом, когда они уехали в Майами, я устроил небольшой обыск в их комнатах и кое-что обнаружил. Мартин, который прикидывался таким набожным и благочестивым, хранил в старой школьной тетрадке французские презервативы. Я нашел их в шкафу. Были и другие улики... — Уэггонер опустил голову и произнес шепотом: — Странные звуки, доносившиеся из комнаты Сьюзен по ночам... Вы понимаете, о чем я? В глубине души я, конечно, подозревал, чем они занимаются, но не хотел в это верить, внушая себе, что это обычные ночные шорохи.

Я не боюсь ни бога, ни черта. Единственное, чего я боюсь — это волосатой штуковины, которая спрятана между ног женщины. От нее все беды. Зная это, и зная, что за девка Сьюзен, я почти уверен, что именно она наняла убийцу. Однако у меня нет доказательств. Я лишь изложил вам свою версию. Надеюсь, вам удастся доказать, что я не прав.

— Если я сейчас составлю протокол, изложив в нем вашу гипотезу, вы подпишете его? — спросил Хендерсон.

— Нет, подписывать я ничего не буду. Я дал вам устные показания, и считаю, что этого вполне достаточно. Вы можете выдать мне вещи Мартина? За них я готов дать расписку.

— К сожалению, учитывая те обстоятельства, о которых вы только что рассказали, нам придется оставить вещи Мартина у себя вплоть до окончания расследования, — сказал Хок Мозли.

— Что, и деньги? — удивился Уэггонер. — Сержант Хендерсон говорил, что вы нашли в кошельке Мартина больше двухсот долларов.

— Да, и деньги тоже. Ваш сын мог оставить завещание, и тогда тот, кому причитаются деньги, сможет получить их только после утверждения завещания судом.

— Понятно. Вот как отплачивают человеку за то, что он выполняет свой гражданский долг... А когда я смогу забрать тело?

— Как только патологоанатомы составят заключение о причине смерти. Впрочем, вы можете поручить все эти скорбные процедуры похоронному бюро. В похоронном бюро «Нептун», например, тело вашего сына могут кремировать, а прах развеять над океаном.

— А мне они прах могут отдать? Я бы хотел развеять его над озером. Мартин очень любил наше озеро — с малых лет.

— Конечно. Вы можете поступать с прахом, как вам заблагорассудится. Учтите только, что в некоторых похоронных бюро вам могут навязать перед кремацией бальзамирование трупа. Вы имеете полное право отвергнуть это предложение. Спасибо за визит, мистер Уэггонер, — сказал Хок, вставая со стула.

Вслед за ним поднялся и Уэггонер.

— Вы дадите мне знать, как продвигается расследование? — спросил он.

— Нет. Мы обязаны хранить тайну следствия. Расследование ведь может ни к чему не привести, поэтому было бы глупо с нашей стороны заранее давать делу огласку. Вы можете не беспокоиться — о рассказанных вами фактах никто не узнает.

— Возможно, чисто внешне по мне это незаметно, но мне очень стыдно, — признался мистер Уэггонер. — Я стыжусь того, о чем рассказал вам. Спасибо вам за терпение.

— Я провожу вас до лифта, мистер Уэггонер, — сказал Хендерсон. — В этом здании легко заблудиться.

Хендерсон достал из ящика стола пончик, разломил его и предложил меньший кусок Хоку. Тот отрицательно помотал головой, и Хендерсон приступил к трапезе один.

— Ну, как тебе рассказец мистера Уэггонера, Хок? — спросил он, жуя пончик.

— Лирическое отступление про волосатую штуковину было в высшей степени познавательным.

— Согласен. Хотя я и раньше знал, что мне трудно перед ней устоять. Ты когда-нибудь был в Окичоби?

— Давным-давно. Я тогда еще жил в Ривьера-Бич. Мы с отцом ездили несколько раз рыбачить на озеро, но в сам город заезжали только дважды. Там не на что смотреть. Во всяком случае, десять лет назад это был захудалый городишко у обочины шоссе. Я бы ни за что не подумал, что в Окичоби может быть магазин, торгующий компьютерами. Хотя, скорее всего, за десять лет Окичоби разросся раза в три — и по территории, и по населению. Ты же сам знаешь, что творится во Флориде последние несколько лет. Будь я любителем рыбалки, не отказался бы переехать туда, выйдя на пенсию.

— Там, наверное, с женщинами напряг. Иначе с какой стати брат стал бы трахать родную сестру?

— Знаешь, Билл, я вчера весь вечер провозился с этой Сьюзен Уэггонер, и могу сказать, что в словах ее отца может быть доля правды.

— Не пори чушь. Если тебе надо кого-то проучить, то ты нанимаешь профессионала, орудующего велосипедной цепью, и он отделает кого надо за милую душу... Как ты себе это представляешь? «Сэр, возьмите, пожалуйста, пятьдесят баксов. И сломайте палец моему брату». Так, что ли?

— Может, девчонка не хотела, чтобы брату причинили серьезные увечья.

— Все может быть. Хочешь проверить эту версию? У нас других дел полно. Гораздо более серьезных.

— Она была со своим парнем, Билл. Я почти на сто процентов уверен в том, что он — бывший зэк. Это такой громила, что он запросто сломает тебе не только палец, но и руку. Он назвался Рамоном Мендесом — это явно липовое имя, и я не знаю, почему он так поступил. Значит, у парня могут быть какие-то причины для того, чтобы скрывать свое настоящее имя.

— А ты проверил по картотеке? Может, он и вправду Мендес.

— Ты что, смеешься?! Помнишь, как мы пытались вычислить Хосе Переса? Пересов тогда набралось двадцать семь душ. У этих латиносов фамилии по меньшей мере тройные, а имен вообще штук шесть, причем одно из них непременно должно принадлежать какому-нибудь святому. Выбирай любое из данных тебе имен и называйся, как тебе больше нравится... Но дело даже не в этом, Билл. Этот приятель Сьюзен — не латинос. Помнишь того спецагента из Джорджии, который вел в прошлом году семинар по технологии разведки?

— Еще бы! Этот сукин сын сразу запомнил мое имя и вызывал меня отвечать на каждом занятии.

— Так вот, у приятеля Сьюзен такие же голубые глаза, как у того спецагента — пытливые и невозмутимые. Он не отводит взгляд. Я попытался на него надавить, но потом понял, что это бесполезно. Он не сдрейфит и не расколется. Если Сьюзен попросила именно его, то он мог не задумываясь свернуть шею ее братцу, не то что палец сломать. Он явно сидел, а может, даже и в бегах. Мне он сказал, что приехал сюда из Калифорнии учиться менеджменту в колледже Дейд.

— Ну и что? В Дейд приезжают учиться со всего света.

— Но только не из Калифорнии. В Калифорнии бесплатное образование. Зачем человеку переться за три тысячи миль, да еще платить при этом за учебу по высшей ставке, поскольку он житель другого штата?

— А что, в Калифорнии действительно бесплатное образование?