Убийца полицейского - Вале Пер (книга жизни .TXT) 📗
Вдруг он наступил на клок сочного мха, и правая нога почти по колено погрузилась в топь.
«Странно, — подумал он. — Откуда в ельнике топь?»
Он вытащил из жижи правую ногу, чуть не оставшись без сапога, потом оттолкнулся левой и прыжком выбрался на твердую почву.
Забыв про опенок, он обернулся и увидел заполняемый черной грязью след от своих ног.
Потом заметил, как что-то медленно всплывает над илом, между мхом и еловыми лапами, примерно в метре от того места, где стояла его левая нога.
Он застыл, соображая, что бы это могло быть.
Выше, выше… Какая-то доля секунды, и он понял наконец, что видит человеческую руку.
Тут он закричал.
XII
В понедельник двенадцатого ноября все переменилось. Сигбрит Морд уже не числилась пропавшей. Она нашлась — изрядно изуродованный труп. Все знали, где она: там, где ее, по мнению многих, и следовало искать — по ту сторону жизни.
Фольке Бенгтссону предъявили ордер на арест. Он ни в чем не сознавался, но его поведение и расплывчатые показания производили не лучшее впечатление, хотя его адвокат оспорил ордер. Это был скорее пустой жест, нежели серьезное заявление.
И ведь адвокат был неплохой, хотя профессия и наложила на него свой отпечаток. В Швеции редко считаются с мнением адвокатов. Случается, члены суда дописывают приговор, не ожидая конца защитительной речи. Оттого-то у многих защитников такой унылый вид.
Мартин Бек даже повидался с адвокатом, и они обменялись несколькими репликами. Не очень содержательная беседа, но, во всяком случае, защитник высказал мнение, которое Мартин Бек всецело разделял. Оно звучало так:
— Не понимаю я его.
Фольке Бенгтссона и впрямь нелегко было понять. Мартин Бек беседовал с ним в пятницу — три часа утром и столько же после обеда. Беседы ровным счетом ничего не дали, обе стороны сплошь и рядом повторяли фразы, произнесенные несколько минут назад.
В субботу настала очередь Колльберга. Он взялся за дело с еще меньшим воодушевлением, чем Мартин Бек, и результат был соответственный.
А именно — никакой.
Вся беда в том, что нет надежных свидетелей.
Рад опросил всех, кто тогда находился на почте. Четыре человека подтвердили, что Сигбрит Морд и Фольке Бенгтссон разговаривали друг с другом, но никто из них не слышал, что было сказано.
Но Фольке Бенгтссон не мог этого знать.
Не лучше обстояло дело и со злополучной Сигне Перссон — что она видела и чего не видела, когда встретила грузовик Бенгтссона.
Одно не подлежало сомнению. Сигбрит Морд мертва, и ее убийца не пожалел труда, чтобы спрятать тело.
— Она могла бы тут всю зиму пролежать, — сказал Рад. — И никто бы ее не нашел, если бы не эти чудаки, которые бродят вокруг озер.
Они стояли у места преступления, если преступление и впрямь было совершено здесь, и смотрели на сотрудников, которые искали и фиксировали следы на участке, огороженном веревкой.
Мартин Бек глубоко вздохнул, и Рад вопросительно поглядел на него своими живыми карими глазами.
Сегодня была очередь Колльберга продолжать однообразный диалог с Фольке Бенгтссоном, и Мартин Бек забыл, что его старого товарища нет рядом с ним. Колльберг обычно понимал вздохи Мартина Бека. Они столько лет проработали вместе, что мыслили одинаково. Чаще всего. И понимали друг друга без слов. Разумеется, не всегда.
И разве можно было требовать от Рада, чтобы он понимал, почему Мартин Бек вздыхает.
— Ты чего вздыхаешь? — спросил Рад.
Мартин Бек не ответил.
— Место преступления тебе не по душе? Если это место преступления. Скорее всего оно.
— После вскрытия будем точно знать, — сказал Мартин Бек.
Если спросить себя, случайно ли было выбрано место, ответ мог быть только один: нет. Более или менее хорошо этот уголок знал только владелец да периодически работавшие здесь люди. Ближайшая постройка — дача, которая пустовала с конца сентября.
Место глухое, настоящий медвежий угол. Заехать сюда мог только человек, твердо уверенный, что он благополучно выберется обратно на дорогу.
Если кто и знал это место, то скорее всего кто-нибудь из живущих поблизости.
Фольке Бенгтссон и Сигбрит Морд жили недалеко, и если исходить из того, что Бенгтссон виновен — а многие так считали, и пока никто не взялся бы доказать обратное, — то место преступления только усиливало подозрения против него. Будь дорога в хорошем состоянии, он мог бы добраться сюда из Андерслёва за десять минут. И ведь именно в этом направлении он, по его собственным словам, ехал.
Прислонясь к высокому штабелю распиленных стволов, Мартин Бек смотрел на ельник за буреломом.
— Как, по-твоему, Херрготт? Можно было проехать сюда на обычной машине семнадцатого октября?
Рад почесал затылок, так что шляпа еще сильнее сдвинулась набекрень.
— По-моему, да. До штабеля можно было доехать. Сквозь бурелом этот даже на танке не пробиться. Сидеть, Тимми, слышишь! Вот так, славный песик.
Криминалисты, изучавшие место преступления, привезли с собой овчарку — опытную ищейку, и Тимми никак не мог усидеть спокойно, ему непременно хотелось выяснить, что происходит.
— Отпусти его, — сказал Мартин Бек и невольно зевнул. — Вдруг найдет что-нибудь.
— Еще подерутся.
— Там будет видно.
Рад спустил Тимми с поводка, и пес тотчас принялся обнюхивать землю.
— Только Тимми нам еще не хватало, — послышался через минуту голос Эверта Юханссона, одного из криминалистов.
— Если он что найдет, присмотрись как следует, — отозвался Рад.
Вскоре Юханссон подошел к ним. Одетый в комбинезон и резиновые сапоги, он тяжело топал по сучьям бурелома.
— Вид у нее жуткий, — сказал он.
Мартин Бек кивнул. Вообще-то он слишком часто видел такие вещи, они уже перестали производить на него впечатление. Останки Сигбрит Морд выглядели далеко не привлекательно, но ему случалось наблюдать кое-что похуже.
— Можете увозить, как только будут сделаны снимки, — заметил Мартин Бек. — Потом поглядим, что псы приволокут.
— Тимми тут подобрал что-то непонятное. — Эверт Юханссон держал в руке полиэтиленовый мешочек.
— Забирайте все посторонние предметы, — сказал Мартин Бек.
— Тут какая-то ветошь лежит, — сообщил Рад, ковыряя землю носком сапога.
— Бери и ветошь тоже.
Обогнув штабель бревен, они приблизились к веревочной ограде, за которой дежурили неутомимые газетчики.
— Одно мне ясно, — сказал Рад. — На старом грузовике Фольке я не взялся бы сюда проехать. Даже в сухую погоду.
— А на своей машине?
— Моя прошла бы. До того, как военные тут поколесили.
— А тебе не приходило в голову, что Бертиль Морд тоже должен знать эти места?
— Приходило, приходило…
Они перебрались через ограждение. Вместе с газетчиками стоял один из подчиненных Рада.
Репортеры вели себя смирно.
— Ты не ходил, не смотрел? — спросил полицейского один из репортеров.
— Не дай Бог.
Мартин Бек усмехнулся. Смесь трагедии с деревенской идиллией. Он больше привык к атмосфере злобной подозрительности, чреватой ударами полицейских дубинок.
— Она голая? — обратился репортер к Мартину Беку.
— Не совсем, насколько я могу судить.
— Но это убийство?
— Да, похоже на то.
Окинув взглядом представителей прессы, одетых явно не по погоде, он продолжал:
— До результатов вскрытия не сможем сообщить вам ничего существенного. Найден мертвый человек. Судя по всему, это Сигбрит Морд, и кто-то пытался спрятать ее тело. Насколько я могу судить, она почти раздета и речь идет о насильственной смерти. Если вы еще постоите и померзнете здесь, то увидите, как мы пронесем мимо вас носилки, накрытые брезентом. Только и всего.
— Спасибо, — ответил один из репортеров и, стуча зубами, направился к машинам, которые стояли поодаль.
После криминалистического исследования состоялось вскрытие.
Находок было сделано мало.
