Плата за жизнь - Леонов Николай Иванович (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Гуров сосредоточился, слегка ссутулился, опустил руки и пошел, как ему казалось, изобразив здорово.
– Прекратите, садитесь. – Режиссер махнул рукой. – Вы естественны, как плохой провинциальный актер в роли князя Болконского.
– Благодарю, но у меня другая профессия.
– Молчите! Здесь говорю только я! – Игорь обжег Гурова взглядом. – Я подумаю и с вашей выправкой справлюсь. Какова среда обитания, что за люди будут вас окружать?
– Я точно не знаю, могу лишь предположить. Они явно не дураки и богаты. Культурный уровень средний, двое моего роста, примерно моего возраста. Я так предполагаю, могут прибыть и другие.
– Не много же вы знаете.
– Если бы я знал много, не лез бы в пекло.
– Понимаю, – в который уже раз вздохнул режиссер. – В обыденной жизни грим не годится. Вы можете оказаться небритым?
– Отпадает. Думаю, что белая рубашка обязательна.
– Но ведь галстук можно повязать и плохо?
– Такое возможно.
– Нечищенные туфли?
– Это вряд ли.
– Нужен серый твидовый костюм.
– У меня нет, и в министерстве нет костюмерной.
– Дорогая куртка, кожаная, лучше лайковая, имеется?
– Я вам покажу, что у меня имеется, а вы отберете. – Гуров встал, прошел в спальную комнату, раздвинул шкаф.
Режиссер брал вешалку, оглядывал костюм, куртку с брюками, вешал обратно, наконец закрыл шкаф, вернулся в гостиную, налил себе коньяку и выпил. Перед Гуровым предстал совершенно другой человек, а не тот стеснительный юноша, что топтался недавно на пороге.
– Ваш гардероб не годится, одежда паршивого интеллигента, спортсмена, опять же паршивого интеллигента. Костюм, туфли, галстук я вам достану. – Режиссер принюхался. – Одеколон надо сменить, дадите денег, я выберу и куплю. С внешностью мы справимся. Что делать с речью? С манерой говорить?.. Сколько у нас времени?
– Два дня.
– Немало. У вас есть знакомый авторитет?
– Имеется, к сожалению, не один. – Гуров улыбнулся.
– Вы берете одного, которого знаете лучше. К завтрашнему дню составьте перечень его любимых слов и выражений. Я приеду вас одевать, посмотрю, отберу, что годится. Вы за ночь выучите. Да, мне нужна машина с водителем.
Гуров поднялся, открыл дверь на кухню, сказал:
– Станислав, выходи, знакомься. Режиссер Игорь Козлов, полковник Станислав Крячко.
– Очень приятно, – сказал Крячко, пожимая руку, и откровенно зевнул.
Режиссер взглянул на Крячко испытующе, спросил:
– А может, Станислава и послать? Извините, Лев Иванович, но господин полковник лучше вас, значительно.
– Станислав от рождения актер, согласен.
Крячко довольно хохотнул, налил себе рюмку коньяку. Гуров рюмку у него отобрал.
– Станислав, ты поступаешь в распоряжение господина Козлова, садишься за руль своего «мерса».
– Как скажете. – Крячко с завистью взглянул на Гурова, который выпил коньяк. – Подчиненный, он завсегда готов. Как я понимаю, мы поедем на «Мосфильм» выбирать одежонку. Я всегда тебе, Лев Иванович, говорил, что ты одеваешься кое-как, солидным людям твой вкус не понять.
Режиссер одобрительно кивнул, сел, подвинул телефон.
– Я позвоню на «Мосфильм», закажу пропуска.
– Не стоит, мы и так пробьемся, – сказал Крячко. – В принципе я сумею договориться, но лучше, проще, если вы позвоните в съемочную группу, чтобы они нам дали своего костюмера.
Игорь смутился, после паузы сказал:
– Понимаете, я не Михалков, не Рязанов, по телефону мне такого вопроса не решить. Надо побродить по коридорам, разыскать знакомых.
– Поехали, розыск моя профессия. – Крячко повернулся к Гурову: – Вот так, Лев Иванович, я всегда тебе говорил. – Он вздохнул и направился к дверям. – Идем, Игорь! Хорошего актера тебе не дают, будешь мучиться с Гуровым.
Когда дверь за полковником и режиссером захлопнулась, Гуров прошел в ванную, уставился в зеркало, помял лицо, сказал осуждающе:
– Действительно, что-то здесь не так.
Глава четвертая
Сыщики и авторитеты
Утром двадцатого октября лужи замерзли, ветер гонял по обледенелым тротуарам и мостовым первые снежинки, обертки «Сникерсов», обрывки газет с портретами вождей и прочий мусор, который москвичи и их гости выбросили за ненадобностью. Когда дворники получали гроши, то исправно выходили на службу и плохо ли, хорошо, но лопатами скребли. Сегодня дворник, обслуживая два участка, может заработать столько, сколько никакому инженеру не снилось. Однако никто к лопате не рвется, легче что-либо купить, перепродать, выпить и клясть чертовых демократов, сгубивших великую державу и обрекших россиян на голод и нищету.
Борис Михайлович Харитонов поднялся затемно, около семи. Собрался он с вечера, да и что собирать, уезжая под Москву на два-три дня.
Спал Борис Михайлович плохо, часто просыпался, все ему что-то виделось, казалось, в общем, чудилось. И что крутиться, запивать элениум коньяком, когда защищают человека с одной стороны Лялек с автоматчиками, с другой – полковник МВД? Да о такой защите ни один банкир или приватизатор мечтать не может.
Харитонов прошлепал босиком в ванную, долго стоял под душем, пуская попеременно холодную и горячую воду. Удовольствия никакого, одна жуть, но, говорят, полезно. И точно, когда он вылез из-под душа и начал бриться, то чувствовал себя превосходно.
В девять он, сидя за столом, пил вторую чашку кофе. Перед Борисом Михайловичем стоял телефонный аппарат, рядом лежали блокнот и две шариковые ручки. Пять минут десятого телефон вздрогнул, звякнул, Харитонов снял трубку:
– Слушаю.
– Вы заказывали номер в пансионате?
– Заказывал, заказывал.
– Запишите адрес. – Спокойный, невыразительный голос продиктовал адрес. – Платить наличными, кредитными карточками не принимается, паспорт обязателен, регистрация заканчивается в двенадцать тридцать. Всего хорошего.
В одиннадцать часов Борис Михайлович вышел из дома, вывел машину из гаража. К нему подошел гаишник, стукнул по окну жезлом, представился и сказал:
– Хозяин, подвези сменщика.
– Охотно, если по дороге, командир.
– Ему по дороге. – Гаишник отошел, махнул жезлом, останавливая «Жигули», проскочившие на желтый свет.
Харитонов открыл правую дверцу, мельком взглянул на штатского, воскликнул:
– Опять вы, полковник?
– Борис Михайлович, вы припаркуйте, а то в аварию попадем. – Крячко придержал руль.
Харитонов притормозил, прижался к тротуару.
– Меня прислал полковник Гуров, который решил ехать на сходку вместо вас. Место встречи и пароль, – протянул руку Крячко. – Давайте, давайте, у вас есть бумажка с адресом.
– А откуда я знаю…
– Слушай, козел! Я не Гуров, интеллигентностью не болею. Еще один вопрос, заткну твою паршивую глотку. Усвоил?
– Раз так решили, – промямлил Харитонов, вынул из кармана листок с адресом.
– Молодец, будешь слушаться, все будет о'кей! – Крячко достал из-под куртки телефонную трубку с антенной, крутанул диск, продиктовал адрес и пароль, хлопнул Харитонова по плечу. – Двигай.
– Куда?
– Пока на Тверскую, дальше зависит от тебя. Договоримся – поедем на конспиративную квартиру, где ты поживешь, пока ваш съезд не закончится. Не договоримся – двигаем прямиком в тюрьму.
– Простите, но Лев Иванович…
– Ты меня слушай, вякать опосля будешь, когда осознаешь. Гуров мой начальник, я его уважаю. Но с его методами работы не согласен. Генерал тоже не согласен. Гуров, конечно, ас, слов нет. Он в конторе в авторитете, но его фигли-мигли с вашим братом не всем нравятся. Я это к чему? У тебя когда первый выход на связь с Ляльком?
– В двенадцать тридцать.
– Вот и ладушки, правь в сторону этого пансионата. Не доезжая двух километров, остановишься. В двенадцать тридцать ты доложишься шефу, а в конце завопишь, что машинка отказывает, присылать никого не надо… На связь больше не выйдешь.
– Зачем рисковать? – Харитонов понял, как Гуров рискует, агенту на жизнь мента было, конечно, наплевать. Но теперь его, Харитонова, жизнь намертво скована с жизнью полковника. Гуров провалится, Харитонова зарежут, хоть на воле, хоть в камере или зоне, но зарежут или повесят наверняка. – Зачем рисковать? – повторил он. – Лялек человек неуправляемый. Потеряв со мной связь, он чего угодно может выкинуть. Набьет две машины автоматчиков и заявится в пансионат. У меня с ним связь в двенадцать тридцать, затем в двадцать три или в ноль часов. Пусть Гуров сочинит сообщение, вы его примете, мы подъедем к пансионату, и я сообщение передам.
