Попутчики - Кивинов Андрей Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Опера остановились перед массивной дверью в подъезде одного из блочных домов.
– Ну и дверца. Это ж кожа, кажись.
– Да, похоже. Слушай, а кто предки у этого Куприна, может, миллионеры?
– Не знаю. Давай звонись.
Петров нажал звонок. Запел соловей, но двери никто не открыл.
Кивинов дёрнул ручку. Глухо.
– Зараза, как же его достать? Мне кажется, он дома засел. А может, плюнем? Всё равно неизвестно, он это или нет. Как его сейчас колоть?
Сидел бы в Крестах, было бы куда проще.
– Ты точно захандрил. Но, слава богу, у меня ещё есть азарт. А что в нашем деле главное? Творческий подход. Вечерком, вот увидишь, дверь вот здесь стоять будет, причём без особых наших усилий на то. Я ему сейчас покажу кожаную обивку.
Миша достал коробок и стал засовывать спички в замок.
– Всё, снимаю я белые перчатки. Значит, они грабить могут и убивать, а мы должны по закону? «Будьте любезны, повесточку вам, не могли бы подойти?» Да пошли они… Сейчас, гад, ты у меня сам двери откроешь. Всё, пошли, Андрюха, часика через три подойдём, всё в ажуре будет, вот увидишь.
Спустя три часа Петров с Кивиновым вернулись в подъезд.
Поднявшись на этаж, они обнаружили взломанную дверь, стоявшую рядом с проёмом, и мужчину, сосредоточенно работающего стаместкой. Петров подмигнул Кивинову – «ну, что я говорил?»
– День добрый, Славу Куприна можно увидеть?
– Он напротив живёт, в 58-й. Вы поглядите, ребята, что сделали, паразиты. Спичек в замок насовали. Попались бы мне – руки бы поотрывал. Куда милиция смотрит!? Я только замки сменил, недели ещё не прошло.
Мужчина перешёл на более крутые фразы. Кивинов посмотрел на Мишу. Тот чуть побледнел, потом покраснел, потом опять побледнел.
Кивинов подошёл к 58-й квартире и толкнул дверь. Она вообще оказалась не заперта. Втащив туда Мишу, он прошептал:
– Ты откуда адрес этот взял?
– С картотеки, откуда же ещё? Там неразборчиво написано было – то ли «56», то ли «58». Я к Волкову на всякий случай подошёл, уточнить. Он карточку заполнял. Славка сказал, что 56-я квартира. Не повезло. Я ни при чём.
– Пошли в комнату. Раз дверь открыта, должен кто-то дома быть.
Опера на цыпочках миновали прихожую и вошли в комнату. В углу, на тахте, валялся Куприн. Одна рука вытянута. На ней от запястья и до локтя дорожка уколов.
– Жив?
– Жив. Под дозой.
Кивинов только тут ощутил запах ацетона в комнате. На электрической плитке стояла банка с варевом. На полу – штук пять шприцев.
Он наклонился над Куприным и похлопал его по щекам. Тот застонал.
Кивинов приоткрыл ему веко. На жёлтой роговице застыл чёрный зрачок.
«Желтушник». Гепатит – производственная болезнь наркоманов.
– Миша, что он там варит?
– Солому.
– Вызови «скорую», он, похоже, загибается. Нет, это чмо вряд ли на «девятке» уехало. Ему бы перехватить чего-нибудь, пока ломки нет, а большего и не надо. Смотри, в квартире – шаром покати.
Петров огляделся. На чёрных от грязи и копоти стенах ничего не было, кроме плакатика с какой-то рок-группой. Из убогой тахты лезла вата, на линолеумном полу застыли разводы растворителя. Слой грязи, слой пыли. Потолок в подтёках. На кухне то же самое плюс кучки дерьма на полу.
Унитаз сломан. Вонь.
Кивинов открыл окно и вернулся в комнату.
– "Скорую" ждать будем?
– Давай. Может, в чувство приведут, поговорим. Сколько лет ему?
– Семнадцать.
– Интересно, сколько ещё протянет?
– Года два, не больше.
– Козёл. Его уже ничего не спасёт. Как говорили в древнем Египте горбатого пирамида исправит.
– В армию точно не возьмут. Он, кроме шприца, ничего не поднимет.
– Давай в коридор выйдем, я сейчас от ацетона сам за-балдею.
Они вышли на лестницу и закурили. Подъехала жёлтая машина реанимации. Через несколько минут Куприна вынесли из квартиры на носилках.
– Вы кто ему? – спросил врач.
– Да никто, мимо шли.
– Вовремя шли. Полчаса бы и загнулся. Санитары загрузили носилки в машину.
– Пошли, Миша, жаль, что пустышку протянули – Куприн к моему потеряшке отношения не имеет, не тот уровень.
ГЛАВА 6
Дежурный зашёл в кабинет Дукалиса, когда тот отрабатывал хук снизу на висящей в углу комнаты груше. Каразия скромно сидел за вторым столом и учился писать справки. Толик остановил занесённую для удара руку в перчатке и вытер лоб.
– Тебе чего?
– Анатоль, ты сегодня по заявкам. Петров вчера рапорт на снятие мужичка одного оставил, мы его ночью с квартиры сняли, он в камере сейчас, а Петров – в вечер. С мужичком-то работать надо. Что он, до вечера сидеть будет?
– А я-то тут при чём? Петров рапорт написал, а работать я должен?
Хорошие мульки. У меня самого дел по горло.
– Да, я вижу. – Дежурный кивнул на грушу.
– А на спортивную подготовку, между прочим, время положено. Ты хоть спросил у мужика, за что его привезли?
– Это не мои обязанности. Мои обязанности – следить, чтобы он в камере не сидел, поэтому если ты сейчас с ним работать не будешь, я его выпускаю, а то он уже прокурора требует.
– Ишь ты, поборник законности. Забыл, что ли, как трезвым мужикам штрафы выписывал? Ладно, погоди, сейчас решим.
Дежурный вышел. Дукалис стянул перчатки, повесил их на гвоздь и зло произнёс:
– Ну, Миша, я тебе вечером вставлю пистон! Хоть бы кому сказал, зачем ему этот деятель нужен. И ведь домой ему не позвонишь, телефона у него нет. Запомни, Эдик, на будущее, главное – забота о гражданах, то есть о нас, коллегах. Если кого снимаешь, то сам с ним и работай.
Интересное дело, можно подумать, мужик этот мне сейчас на грудь кинется со слезами и рассказом о своих приключениях.
Ворча, Дукалис поправил галстук и вышел в дежурную часть. Там, откинув отработанным ударом щеколду, он заглянул в камеру. В ней, забившись в угол, сидел мужичок лет сорока, хлипкий телосложением, с козлиной бородкой и зло смотрел на опера.
Дукалис шагнул внутрь.
– Разрешите поинтересоваться, за что мы тут сидим?
– Вы кто, прокурор?
– Не совсем, но тоже хороший человек.
– Я буду разговаривать только с прокурором. Это же надо, совсем менты обнаглели. Ночью поднять с постели, притащить в отделение, кинуть в камеру, ничего не объясняя, и главное, неизвестно за что! Я, мать вашу, такую цидулю напишу – всех вздрючат!
