Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Маринина Александра Борисовна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
– Кто жесткая?
Настя ушам своим не поверила. О ком это Владик говорит? О Лиле, прелестной толстушке, книжном ребенке, которого Настя Каменская знала с десятилетнего возраста?
– Лилька жесткая, – со вздохом подтвердил Владислав Николаевич. – В общем-то Таня права, конечно, Лильке бы мягкости добавить и доброты… Но все равно, не такой же ценой! Нет, я согласен, Лильке неплохо было бы стать гибче и добрее к людям, но не гробить же ради этого собственную жизнь! Ты ведь понимаешь, почему я именно тебя прошу с ней поговорить? Почему у меня вся надежда не на Ритку и не на Татьяну, а на тебя?
– Ну и почему?
– Да потому, что ты в розыске четверть века отпахала, и кто, как не ты, сможет объяснить Лильке, что такое работа опера и что такое быть женой сыщика! Твои аргументы на нее подействуют. А Рита и Таня в этом смысле для нее не авторитет.
– Кстати, о сыщиках. Ты ведь сам всю жизнь в этой профессии, почему ты не можешь объяснить своей дочери, что такое работа оперативника и что такое быть его женой? Стасов, мне кажется, ты пытаешься переложить на меня то, что прекрасно можешь сделать сам.
– Пробовал, – угрюмо ответил он. – Не получается у меня. Лилька меня не слушает. Она считает, что я слишком давно ушел со службы и у меня совковые представления, а сейчас жизнь совсем другая. В общем, я для нее – пережиток прошлого.
Н-да, с этим, конечно, не поспоришь, Владислава Николаевича уволили в отставку еще в 1995 году. Неудобен стал. А Настя прослужила до 2010 года. Может быть, Владик и прав?
– А с самим Антоном поговорить ты не пробовал? – Настя все еще пыталась найти спасительную соломинку, уцепившись за которую удастся выпутаться из неприятной необходимости учить жизни чужого ребенка.
– А то я не говорил! – рассердился Владислав Николаевич. – Он и сам не рвется на Лильке жениться, он же разумный человек, понимает, что ему нужна не просто жена, а мать для его детей, а какая из Лильки мать? Смех один! Да и ответственность за ее карьеру он на себя брать не хочет. В общем, Антоха-то как раз нормальный, ну, влюбился в Лильку, что тут такого? Она девка красивая, умная, кто хочешь в нее влюбится, в принцессу мою. Пусть бы себе встречались и любились, ради бога! Так ведь она замуж хочет за него! И меня не слушает. Уши затыкает, обижается, в общем, уходит от обсуждения. Или начинает плакать и говорить, что я собираюсь угробить ее жизнь. Ну поговори с ней, Настя!
Анастасия Каменская всегда была против того, чтобы лезть в чью-то личную жизнь, тем более с поучениями. Выполнять просьбу своего давнего друга и нынешнего шефа ей ужасно не хотелось, но в то же время и обижать его отказом в помощи тоже как-то… не по-товарищески. Тем более аргументы для разговора с Лилей Стасовой у Насти были.
До конца рабочего дня Ольга Виторт разобралась со всеми текущими делами и вполне успешно решила все накопившиеся к данному моменту проблемы. Не зря коллеги говорят про нее: «наша Лара прет, как танк». Конечно, она, как и все люди, имеет обыкновение запускать дела, откладывая на потом и забывая или считая, что вопрос подождет. Это нормально. Но если наступал момент, когда Ольга набиралась решимости все разгрести и привести в порядок, то двигалась вперед быстро, напористо, жестко и не останавливалась, пока не видела перед собой идеальную картину.
Сегодня был именно такой день, четвертый по счету и, как оказалось, последний на данном этапе наведения порядка. Все, что копилось с середины марта, то есть два месяца, было за четыре дня доделано, разобрано, урегулировано, обсуждено и решено. В такие моменты настроение у начальника отдела закупок «нон-фуд» всегда поднималось, и даже воспоминания о взглядах визитеров из «Файтера» его не испортили. Ни на зрение, ни на слух Ольга отродясь не жаловалась, и «Лару» из уст Орехова-младшего она прекрасно слышала, и тычок локтем в бок увидела, и даже сбой в дыхании Химина, когда Филипп ляпнул про суд, усекла. Что уж говорить про те взгляды, которыми обменялись поставщики, когда выяснилось, что менеджер ее отдела не помнит сумму бюджета. Ясно, о чем они подумали в тот момент и что говорили, выйдя из ее офиса. Да что уж там, не только они – весь ее отдел и половина сотрудников «Оксиджена» сплетничают о ее романе с подчиненным. Ну и фиг с ними. Пусть сплетничают. Пусть говорят что хотят, ее это не волнует. Она не просто какой-то там начальник отдела, она – настоящая Лара Крофт, она живет по принципу «вижу цель – не вижу препятствий».
Она не стала задерживаться в офисе, когда закончился рабочий день, ей нужно было успеть на кладбище, ворота которого закрываются в семь вечера. Знакомую фигуру полной женщины в свободном плаще-балахоне Ольга увидела издалека и прибавила шаг, хотя и без того почти бежала.
– Здравствуйте! Вы давно здесь? – выпалила она с ходу.
Женщина обернулась, улыбнулась печально и крепко обняла Ольгу.
– Здравствуй, родная. Хорошо, что ты успела до закрытия, я боялась, что ты застрянешь где-нибудь в пробке. Сама два с половиной часа добиралась, все на свете прокляла.
Невысокая Ольга прижалась лбом к плечу женщины. Как странно устроена жизнь! На этой могиле еще нет памятника, захоронение совсем свежее, всего несколько месяцев, сказали – нужно ждать год, чтобы земля осела. Все было так недавно… Все еще живо в памяти. Во всяком случае, по мнению Ольги, должно быть живо. Ей казалось: то, что говорил тот, кто сейчас здесь лежит, простить невозможно. И забыть невозможно. А Алла, похоже, и простила, и забыла.
Так они и стояли несколько минут, пока женщина не вздохнула глубоко и не отстранила Ольгу.
– Ну, все, моя хорошая, пойдем Женечку навестим, а то с минуты на минуту вход закроют.
Пойдем Женечку навестим… Никак не могла Ольга понять, почему эти два захоронения находились на расстоянии друг от друга, вместо того чтобы оказаться в одной могиле. Ну ведь не по-человечески же! Давно хотела спросить, да все язык не поворачивался. Может, сейчас?
– Алла Владимировна, можно я спрошу? – осторожно проговорила она. – Если вопрос бестактный – просто не отвечайте, ладно?
– Конечно, Олечка, спрашивай, – рассеянно разрешила Алла Владимировна Томашкевич, известная актриса, народная артистка России, ловко, несмотря на значительную полноту, лавируя между оградками. Можно было пройти и по дорожке, но так ближе…
– Почему они похоронены в разных местах? Есть какая-то причина? Или просто так вышло?
Алла Владимировна грустно усмехнулась. Остановилась возле могилы, с фотографии на памятнике смотрело серьезное сосредоточенное лицо.
– Когда не стало Женечки, я была никем. С трудом удалось купить место на этом кладбище, но свободный участочек оказался слишком маленький для гроба, и мне его оформили только при условии, что будет кремация и захоронение урны с прахом. Да и за это взяли огромные деньги, я отдала все, что у нас было. Думаю, что все это сделали незаконно, но мне в тот момент было все равно. А Георгий не хотел, чтобы его кремировали, он много раз говорил об этом. И я не решилась нарушить его волю. Теперь я народная артистка, меня полстраны знает в лицо, и когда я попросила, чтобы Георгия похоронили рядом с Женечкой, мне выделили из «бесхоза» участок максимально близко к Жене. Конечно, лучше бы совсем рядом, но не получилось.
Они еще несколько минут постояли молча, не сводя глаз с фотографии на памятнике.
– Но ведь урну можно, наверное, перезахоронить? – негромко спросила Ольга. – Пусть бы они были вместе… Нет?
– Не знаю, – тихо призналась Томашкевич. – Может быть. Но я даже подумать не могу о том, что будут вскрывать могилу Женечки и вынимать урну. Это невозможно вынести.
Никто из сотрудников сети «Оксиджен» не мог бы представить себе, как сердце несокрушимой Ольги Виторт, железной Лары Крофт, разрывается от горячей любви и острой жалости. И еще от невыносимого чувства бессилия, потому что она не знала, что сделать и чем помочь. Ольга Виторт – и не знает, что ей делать? Такое никому и в голову прийти не могло.
