Глухая стена - Манкелль Хеннинг (библиотека книг .TXT) 📗
— Он так сказал?
— Если я правильно понял.
Человек из Луанды, подумал Валландер. Тот, чье имя начинается на «К».
— Разыскать такси очень важно, — повторил он. — Пассажир прибыл либо с парома, либо из Стурупа.
— Постараюсь найти его.
Валландер коротко сообщил остальным услышанное от Ханссона.
— По-моему, прибыло подкрепление, — сказал он. — И возможно, издалека, аж из Анголы.
— Я не получил ни единого ответа на свои запросы, — доложил Мартинссон. — Насчет группировок саботажников или террористов, объявивших войну финансовым системам. Судя по всему, никто не слыхал о группировках структурных веганистов, как ты их называешь. Хотя я лично считаю, что такое обозначение некорректно, сбивает с толку.
— Все когда-то случается впервые, — отозвался Валландер.
— Здесь, в Истаде?
Нюберг отложил расческу и неодобрительно посмотрел на комиссара. А тот вдруг подумал, что Нюберг выглядит ужасно старым. Может, и он в глазах других выглядит так же?
— На поле возле Сандхаммарена застрелился азиат, — ответил Валландер. — Человек из Гонконга с фальшивыми документами. Об этом мы бы тоже сказали, что здесь такого не бывает. Увы, бывает, черт побери. Захолустья больше не существует. Разница между большими городами и провинцией фактически исчезла. И как я понял, благодаря новым информационным технологиям любое место на свете можно считать центром мира.
Снова зазвонил телефон. На сей раз трубку поднял сам Валландер. Звонил опять Ханссон:
— Форсман молодец. Четко работает. Такси уже нашли.
— Откуда оно приезжало?
— Из Стурупа. Ты был прав.
— Кто-нибудь говорил с шофером?
— Он стоит тут, рядом со мной. Смена у парня, похоже, очень долгая. Кстати, Форсман тебе кланяется. Вы с ним встречались прошлой весной на какой-то конференции.
— И от меня ему поклон, — ответил Валландер. — А теперь дай-ка мне таксиста.
Валландер жестом попросил бумагу и ручку.
Таксист говорил на сконском диалекте, который даже привычное ухо комиссара воспринимало с трудом. Но ответы, к счастью, были лаконичны. Стиг Лунне попусту болтать не любил. Валландер представился и объяснил, о чем пойдет речь.
— В котором часу вы взяли этого пассажира?
— В двенадцать тридцать две.
— Вы так точно запомнили?
— Не я. Компьютер.
— Рейс был заказной?
— Нет.
— То есть вы просто стояли в Стурупе?
— Да.
— Можете описать пассажира?
— Высокий.
— А еще?
— Худой.
— Это всё?
— Загорелый.
— Та-ак. Высокий, худой, загорелый?
— Да.
— Говорил по-шведски?
— Нет.
— На каком же языке он изъяснялся?
— Не знаю. Мне он просто показал записку с адресом.
— И за всю поездку ни слова не произнес?
— Ни слова.
— Как расплатился?
— Наличными.
— Шведскими кронами?
— Да.
— Багаж у него был?
— Сумка на ремне через плечо.
— И все?
— Все.
— Он светлокожий или смуглый? Европейской наружности?
Ответ удивил Валландера. И не только потому, что оказался необычайно пространным.
— Моя мать говорит, я вылитый испанец. А ведь я родился в Мальмё.
— Вы хотите сказать, что на мой вопрос ответить трудно?
— Да.
— Какие у него волосы — светлые или темные?
— Он лысый.
— Вы видели его глаза?
— Голубые.
— Как он был одет?
— Слишком легко.
— А точнее?
Стиг Лунне снова сделал над собой усилие:
— По-летнему и без пальто.
— Он что, был в шортах?
— В тонком белом костюме.
Больше у Валландера вопросов не нашлось. Он поблагодарил Стига Лунне и попросил его сразу же позвонить, если он что-нибудь вспомнит.
На часах меж тем было уже три. Валландер коротко подытожил описание пассажира, которое вытянул из Лунне. Мартинссон и Альфредссон ушли просматривать записи Мудина. Следом за ними ушел и Нюберг. Валландер и Анн-Бритт остались вдвоем.
— Что же, по-твоему, случилось?
— Не знаю. Но опасаюсь самого худшего.
— Кто этот человек?
— Его вызвали на подмогу. И он знает, что именно Мудин глубже всех проник в тайный мир Фалька. Кто он такой, я, понятно, не знаю.
— Но почему убили ту женщину?
— Не знаю. И мне страшно.
Через полчаса Мартинссон и Альфредссон вернулись, а еще через минуту-другую явился и Нюберг, который, не говоря ни слова, сел на прежнее место.
— Из мудиновских заметок ничего путного не выжмешь, — сказал Альфредссон. — В особенности когда он пишет, что надо искать «кофейный автомат, который находится у нас прямо перед глазами».
— Он имеет в виду, что процесс будет запущен чем-то столь же будничным, как кофейный автомат. Чем-то таким, что мы делаем не задумываясь. Нажатием некой кнопки. Когда в заданное время или в заданном месте нажмут эту кнопку, что-то произойдет.
— Какую кнопку? — спросила Анн-Бритт.
— Вот это и надо вычислить.
Они попытались, но тщетно. Четыре часа. Где Роберт Мудин? Около половины пятого вновь позвонил Ханссон. Валландер молча слушал, кое-что записывал, изредка задавал вопросы. Разговор продолжался более пятнадцати минут.
— Ханссону удалось выйти на одну из приятельниц Эльвиры Линдфельдт, и та рассказала кое-что любопытное. Во-первых, Эльвира Линдфельдт в семидесятые несколько лет работала в Пакистане.
— Я думал, след ведет в Луанду, — удивленно вставил Мартинссон.
— Главное, чем она занималась в Пакистане.
— Сколько же, собственно, ветвей у этого дела? — задумчиво обронил Нюберг. — Недавно речь шла об Анголе. Теперь о Пакистане. Что дальше?
— Не знаю, — сказал Валландер. — Я удивлен не меньше тебя. Но приятельница, с которой беседовал Ханссон, все ж таки кое-что сообщила. — Он всмотрелся в свои заметки, сделанные на обороте старого конверта. — По словам этой дамы, Эльвира Линдфельдт работала тогда в Банке реконструкции и развития. Так что нам это дает связующую нить. Больше того. Порой она высказывалась весьма и весьма радикально. Решительно заявляла, что нынешний экономический миропорядок необходимо полностью переделать. А для этого сперва нужно уничтожить существующую систему.
— Понятно, — сказал Мартинссон. — Стало быть, тут действительно замешано много людей. Однако мы по-прежнему не знаем, где они находятся и что должно произойти.
— Мы ищем кнопку, — сказал Нюберг, — верно? Или рубильник? Или тумблер? Но где — в помещении или на улице?
— Неизвестно.
— Иными словами, мы не знаем ничего.
В комнате царило гнетущее уныние. Валландер чуть не с отчаянием смотрел на коллег. Ничего у нас не получится, думал он. Живым нам Мудина не найти. И предотвратить его гибель не в наших силах.
Зазвонил телефон. Опять Ханссон. Валландер уже сбился со счета, в который раз за ночь.
— Машина Эльвиры Линдфельдт, — сказал Ханссон. — Мы про нее забыли, а зря.
— Верно. Досадное упущение.
— Обычно она ставила ее на улице. Но сейчас ее там нет. Объявили в розыск. Темно-синий «Гольф». Регистрационный номер FHC 803.
В этом деле, похоже, все машины темно-синие, подумал Валландер. Ханссон спросил, что нового в Истаде.
— Увы, ничего, — ответил Валландер.
Было без десяти пять. Все устали и сидели охваченные тягостным ожиданием. Мы потерпели поражение, думал комиссар, и не знаем, что делать. Мартинссон встал.
— Я проголодался, — сказал он. — Съезжу в круглосуточный гриль-бар на Эстерледен. Кому что привезти?
Валландер покачал головой. Остальные заявки Мартинссон записал на бумажке, вышел из комнаты, но тотчас вернулся:
— У меня нет денег, может, кто-нибудь одолжит? У Валландера нашлось двадцать крон. У остальных, как ни странно, денег тоже не оказалось.
— Ладно, сперва подскочу к банкомату, — решил Мартинссон.
Он вышел. Комиссар бездумно смотрел в пространство. Заболела голова.
Но где-то под болью совершенно безотчетно сложилась некая мысль. Неожиданно он встрепенулся. Все недоуменно уставились на него.
