Непотопляемый - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗

Турецкий прищурился и с интересом взглянул на Светлану:

– Думаешь?..

Перова кивнула:

– Во всяком случае, очень похоже на месть. Ведь он действительно дал очень важные показания! В деле они есть, зачитать?..

– Не нужно, я тебе и так верю! – поспешно произнес Александр Борисович. – Давай-ка перейдем теперь к нашему следствию... Думаю, план у тебя готов.

– В общих чертах, – осторожно возразила Перова. – В сложившейся ситуации, Александр Борисович, думаю, первое и пока что единственное, что следует предпринять, – задействовать нашу агентуру... В свое время Познееву это практически ничего не дало, но у Гнедича – во всяком случае, он так говорит – есть двое бесценных агентов, особенно один из них... Ну, вы понимаете...

– Неужели «крот»?.. – глаза Турецкого округлились.

Светлана улыбнулась и кивнула:

– Представьте себе!..

– Славке – голову оторву, – пробормотал Александр Борисович. – Вот почему он так Гнедича нам рекомендовал, можно сказать, с необыкновенным для него рвением...

Перова не удержалась и фыркнула, услышав о намерении своего шефа разделаться с Грязновым-старшим.

– Я так поняла, что одной из обязанностей Олега Васильевича является как раз связь с этим его «кротом», то есть с их «кротом»... В общем, через него в случаях крайней необходимости, тот ее и поддерживает с родной организацией...

– Что, Гнедич тебе сам это все вот так и выложил? – полюбопытствовал Турецкий, с интересом разглядывая Перову, слегка под его взглядом порозовевшую.

– Нет, н-не совсем... Ну, если коротко, я догадалась, а он не стал отрицать...

Светлана отвела глаза, а Александр Борисович не сдержал улыбку и развивать эту тему не стал. Девушке явно не хотелось подводить своего оперуполномоченного, и ясное дело, почему: вероятно, общаясь с ним и вызывая Гнедича на откровенность, Перова использовала все свое женское обаяние на полную катушку... Что ж, за это ее следовало бы только похвалить! Но чтобы не смущать Перову, Турецкий просто сменил тему, поинтересовавшись, какие сроки понадобятся на осуществление упомянутого оперативного мероприятия, призванного конкретизировать план дальнейшего расследования.

– Гнедич попросил у меня сутки, но, возможно, понадобятся и двое, и трое... Его субъекта, как я поняла, не так просто изловить в Москве. А почему – он не пояснил...

– Еще бы он тебе и это пояснял!.. – не выдержал Турецкий. И, обнаружив, что на сей раз Светлана вспыхнула по-настоящему, покраснев до ушей, счел необходимым завершить разговор. – Ладно! Как ты правильно заметила, на данном этапе работа с агентами – первое, что следует сделать... Своих будешь задействовать?

– Пока нет, подожду результатов Гнедича, – помотала головой Перова.

– Как только наступит ясность – жду у себя... Все, Светочка, свободна.

Перова поднялась со стула, одновременно застегивая свою папочку, но уходить не торопилась, явно не решаясь сказать шефу что-то еще... Турецкий глянул на часы: минут через двадцать должен был объявиться Слава Грязнов с Яковлевым.

– Давай, выкладывай, что тебя там еще мучает, – усмехнулся он.

– Александр Борисович, – Перова подняла на Турецкого умоляющие глаза, – можно, я вас попрошу?.. Пожалуйста... не отрывайте голову Вячеславу Ивановичу, не подводите Олега, очень прошу...

– Это ты насчет «крота», что ли?.. О господи!.. Ты, собственно говоря, за кого своего любимого шефа принимаешь? Конечно, я ничего ему не скажу!

– Сан Борисыч, вы – ангел!..

И не успел Турецкий возразить или согласиться с присвоением ему неожиданного чина, как следователь Перова выпорхнула из его кабинета.

К особняку Мазды, расположенному на отшибе небольшого элитного поселка в пятнадцати километрах от столицы, Олег подъехал точно в условленное время: ранние осенние сумерки только что сгустились окончательно, превратив вечер в ночь.

Из-за высокого кирпичного забора виднелся только третий, верхний этаж дома, большинство окон которого были ярко освещены. Но даже сюда, за глухие металлические ворота, доносился, правда, еле слышный гул вечеринки, затеянной хозяином в честь открытия еще одного филиала легальной части его фирмы. Основная же ее часть, подобно основанию айсберга, находилась «под водой», и признать укрытую от посторонних взоров деятельность легальной было затруднительно... Мазда, он же Борис Иосифович Климкин, являлся известным сразу в двух столицах бандитским авторитетом, прославившимся своим почти легендарным везением, за которым, по всеобщему признанию, стоял адский ум и дьявольская интуиция...

Мазда, получивший свою кличку за пристрастие к соответствующей одноименной иномарке, отличался также непредсказуемым нравом и почти садистской жестокостью, о которой даже в криминальном мире ходили легенды.

Прежде чем выбраться из своего «жигуленка», Гнедич еще раз глянул в зеркальце заднего вида и удовлетворенно кивнул: рыжий парик вкупе с того же оттенка бородой и усами изменили его внешность до неузнаваемости.

Заперев машину, он подошел к узким дверям, врезанным непосредственно в металлические ворота, нажал почти незаметную кнопку и спокойно посмотрел прямехонько в тут же ожившую и нацелившуюся на него видеокамеру, установленную над воротами.

Спустя несколько секунд сверху же послышалось вначале потрескивание микрофона, а затем недовольный голос охранника:

– Чего надо?

– Открывай. Рудый [2] ... Сам, что ли, не видишь?!.

Над воротами наконец вспыхнул свет, и почти сразу дверь открылась:

– Так бы и говорил сразу, что Рудый... – Заспанный детина в черной рубахе и таких же штанах (Мазда терпеть не мог камуфляжа) сердито поглядел на ночного гостя. – Тарахтелку свою загонять будешь или как?

– Нэ трэба! – буркнул Гнедич с прекрасным хохлацким «прононсом» и, не глядя больше на охранника, молча отодвинул его плечом и зашагал к особняку через огромный, абсолютно пустой мощеный двор. Помимо дома на территории, обнесенной забором, находилось всего два строения: гараж и в дальнем углу двора, больше напоминавшего площадь, приткнувшийся рядом с ним флигель из кирпича, в котором жили охранники.

Тот, который открывал Гнедичу, недовольно посмотрел вслед ночному гостю, захлопнул двери и вернулся в свою будку. Рудого он, как и остальные его коллеги, не любил и презирал, но побаивался: в окружении Мазды никто не сомневался, что этот тип – один из придворных киллеров хозяина, услугами которого тот, правда, пользовался довольно редко... Впрочем, с кем именно встречается по заданию Мазды Рудый в особняке, толком никто не знал, да и не было никому до этого дела...

Между тем Гнедич вошел в холл особняка и в ожидании, пока второй страж, на этот раз далеко не сонный, дозвонится кому следует по внутреннему телефону, несколько раз прошелся по роскошному помещению. За то время, что он здесь не был, интерьер холла сменили, и теперь Олег с немалым любопытством, которое старался явно не демонстрировать, разглядывал антикварные резные кресла и выполненный в том же стиле новенький бар с выставленной на всеобщее обозрение коллекцией лучших французских вин.

Оценить коллекцию ему помешал раздавшийся со стороны лестницы вежливый тенор:

– Добрый вечер...

Слегка вздрогнув, Гнедич развернулся на сто восемьдесят градусов и уперся взглядом в высокого, изящного брюнета в смокинге, со слащавым лицом и прилизанной шевелюрой, лоснившейся в свете висевшей над лестничной площадкой люстры.

Брюнет приветливо улыбнулся и слегка повел головой, приглашая гостя следовать за ним, что Олег и сделал, решив, что здороваться с этим типом вовсе не обязательно. И молча поднялся за ним на второй этаж особняка – прекрасно знакомой дорогой: из маленького холла – направо по коридору, отделанному красным деревом и увешанному образцами абстрактной живописи, затем – вторая от конца дверь справа, которую перед ним открыл тоже не проронивший больше ни слова брюнет...