Профессионалы - Леонов Николай Иванович (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Рядом с Гуровым шла совсем молодая пара. Высокий, нескладный юноша в очках смотрел на свою смазливую спутницу и возмущенно говорил:
– Бельмондо, Бельмондо! Ладно скроенный парень, а актер – никакой!
– Ой! Да замолчи ты, ради бога! – девушка махнула на него рукой.
– И росточка он… вот! – парень показал себе по плечо.
– Он мужчина! – по слогам произнесла девушка. – А обаяние! – она закатила глаза. – Слушай, а ты по утрам бреешься?
– Ежедневно, – парень расправил плечи.
– Так посмотри в зеркало внимательнее, – отрезала девушка.
Рита сжала мужу локоть и фыркнула. Парень не успел ответить, как его сильно толкнули, он подхватил очки, повернулся.
– Извините, в чем собственно…
– В чем собственно? – на блатной нотке пропела бесполое существо в униформе: джинсы, кроссовки, взгляд на жизнь сквозь челку. – Исчезни!
Девушка рассмеялась, ее спутник расправил плечи, его ударили сзади, он беспомощно завертелся.
Рита взяла мужа под руку, потянула в сторону:
– На работе не хватает?
Гуров отстранил руку жены, улыбнулся, подмигнул, мол, глупости все это, не обращай внимания, подошел к ссорившимся, спросил:
– Какие проблемы, ребята? – Гуров изображал равнодушие и беззаботность, но был предельно внимателен.
В уличном столкновении шпана порой значительно опаснее серьезного преступника. Последний знает вкус тюремной пищи, норму выработки, мягкость и уютность нар. И он запросто так не подымет с асфальта статью УК и не сунет себе за пазуху. А эти уличные супермены могут из бахвальства ткнуть человека острым, металлическим.
Гуров добродушно улыбался и настороженно наблюдал, как сомкнулось вокруг кольцо из пяти-шести аборигенов, которые считали данную территорию своей вотчиной. Он без труда определил среди них главного, которого надо сразу вывести из строя в случае столкновения.
– Мальчик, твоего имени не называли, шагай, – сказал прыщавый сопляк, медленно опустил руку в карман и заглянул в лицо главарю.
Обидное, клеймящее слово «прохожий». Люди не вдумываются в его значение. А ведь страшно превратиться в прохожего. Гуров взглянул на людей, которые приостанавливались, смотрели и со страхом и с любопытством. «Прохожие», определил Гуров и вернулся к главарю, так как без его команды активных действий не произойдет.
– Товарищи! Товарищи! – очкарик уже пытался выступать в роли миротворца. – Давайте мирно…
– Какие же они нам товарищи? – удивился Гуров, фиксируя каждое движение и взгляд главаря.
Главарь медлил, ему явно не нравился слишком спокойный молодой мужик, который не сводил с него взгляда. Гурову надоело, он увидел среди любопытных офицера.
– Лейтенант! – в голосе Гурова громыхнул командирский металл. – Подойдите сюда!
Молоденький лейтенант, стоявший с девушкой, вздрогнул и вошел в круг.
– И вы подойдите! – Гуров кивнул празднично одетому парню. – Это что, не ваш город?
Еще трое мужчин, уже без приглашения, подошли к Гурову. Ситуация изменилась, прохожие исчезли, превратились в граждан, жителей столицы.
– Правильно!
– Всыпьте шпане!
– В милицию их!
– Да бросьте, мужики! – Гуров рассмеялся. – Кого в милицию? – он оглянулся.
Аборигены растаяли, растворились в толпе, одного было вытолкнули в круг, но он, по-заячьи пискнув, отпихнул женщину и исчез. Пропал и парень в очках. А девушка его стояла, смотрела на Гурова и кивала, словно отвечая на какие-то свои мысли.
Гуров хлопнул одного из стоявших рядом по плечу, подмигнул лейтенанту и громко сказал:
– Звоните, мужики! – и направился к Рите, которая покорно ожидала в стороне, грустная и одинокая.
Люди расходились, весело переговариваясь, будто одержали серьезную победу.
– И так всегда!
– Я лет двадцать не дрался!
– А надо было бы!
Рита взяла мужа под руку, сказала:
– Ты пользуешься успехом у женщин. У тебя неприятности?
– Работа, – ответил Гуров.
– Считай, что мы уже погуляли, идем домой, тебе завтра надо быть в форме, – Рита вздохнула. – Я все хочу с тобой серьезно поговорить. Не сегодня…
Гуров благодарно улыбнулся и кивнул, глядя на тонкий профиль жены, почему-то вспомнил полковника Орлова. К чему бы такая ассоциация? Он начал анализировать и понял.
Орлов, став начальником, заняв подобающее ему место, сбросил наносные защитные приспособления. И Рита, выйдя замуж, очень изменилась, колючка порой выскакивала наружу, но в большинстве случаев лишь шутливо щекоча, не раня. И в который раз Гуров подумал, как важно, чтобы каждый человек чувствовал себя на своем месте. Это важно не только для него самого, но и для всех окружающих.
Утром Гуров встретился с судебно-психиатрическим экспертом. Врач внимательно, почему-то настороженно выслушал его, долго молчал.
– И что же, вы будете проверять всех людей, состоящих на учете в районных диспансерах? Вы понимаете, что это люди больные?
Теперь уже молчал Гуров, взял, так сказать, тайм-аут. Почему часто и совершенно безосновательно нас подозревают в бездушии? Он вспомнил заслуженного мастера спорта Павла Астахова, который изначально не поверил Гурову, задержал розыск убийцы, пытался запутать профессионалов-розыскников и чуть было сам не угодил в тюрьму.
Врач не выдержал паузы и раздраженно спросил:
– Что вы, собственно, от меня хотите?
– Я предельно четко сформулировал вопрос, – спокойно ответил Гуров и подумал, что он – молодец, не разрешил приехать сюда Сашеньке. – Если допустить, что убийца, – он вновь замолчал, выждал, пока значение последнего слова не дойдет до сознания врача, – состоит на учете, то какой у него характер заболевания?
– Неоднозначно! – врач экзальтированно взмахнул руками. – Мой ответ не может звучать однозначно. И потом, вы же ничего не понимаете! Допустим, я скажу, – он пожевал губами, – травматическая энцефалопатия с психоатизацией личности. И что?
– Ничего, доктор, – Гуров записал диагноз. – Абсолютно ничего. Я по своей наивности, учитывая специфику вашей работы, полагал, что мы посильно должны помогать друг другу. Я вечером должен допрашивать мать девочки. Не хотите присутствовать?
– С какой стати?
– Правильно. У вас здоровые инстинкты.
По дороге на Петровку за рулем своего бывалого «жигуленка» Гуров рассуждал. Может, частично обоснованы анекдоты о том, что психические заболевания заразны, а врачи лишь люди и ни от чего не застрахованы? Или милиция обидела кого-то из друзей или близких врача? Такое случается.
Защитник прав человека. А какие у него основания подозревать, что я покушаюсь на эти права? Никаких. И как он себе представляет работу уголовного розыска? Мы узнаем предполагаемый диагноз и начинаем допрашивать больных людей? А ведь он сейчас наверняка гордится собой, одернул, поставил на место полицейского, защитил своих подопечных. Возможно, и предполагаемый диагноз дал умышленно неправильный.
А что я себя накручиваю? – подумал Гуров. – Основа моей профессии – умение разговаривать с людьми, быстро установить контакт. Люди должны взяться за руки, создать неразрывную цепь взаимопомощи. Как просты и азбучны истины на словах, и как сложно их воплощение. Недоверие, каждый человек считает себя гуманным, умным и правым. Все зло и неправота происходят от соседа. На нем рвется цепь. Вот я же абсолютно убежден, что прав, а врач – нет. А ведь с работой не справился я, мне нужна была помощь, я не сумел ее получить в полном объеме. Оправдывая свой непрофессионализм, напридумывал бог знает что: врач либо заразился от больных, либо обозлен на милицию. А на самом деле майор Гуров просто сработал скверно, контакта не установил, цепь разорвана.
Светлов и Крячко, злые и молчаливые, сидя друг против друга, писали рапорта о проделанной работе. Гурову стало неловко за свою свежесть, белоснежную рубашку, французский одеколон, которым обрызгивала его Рита. Он подумал, что похож на отутюженного штабиста, приехавшего на передовую, где пот, грязь и кровь.
Гуров поздоровался, оперативники что-то ответили. Он не стал ничего спрашивать, взял рапорта участковых и быстро просмотрел.
