Контрольный вызов - Кивинов Андрей Владимирович (лучшие бесплатные книги txt) 📗

Андрей Кивинов

Контрольный вызов

Каждый раз, подходя к месту своей опасной и трудной службы, я невольно читаю этот угрожающий стикер, прилепленный прямо на парадных дверях. Полгода назад его пришпилил завхоз Гасанов, чтобы отпугивать пьяных тинейджеров, время от времени обстреливающих окна нашего объекта пустой стеклотарой и камнями. Количество обстрелов, правда, не сократилось, но стикер не отодрали, он вносил в унылый пейзаж некое оживление, яркой синей кляксой красуясь на серых дверях с глазком. Как вы, может быть, догадались, под словом «объект» скрывается наш маленький, но гордый отдел милиции. Что скрывается под предприятием «Спрут» я озвучивать не буду, все это и так знают, чай, не в Америке живём.

Постовой Мухин, или Человек в Железной Каске, как я его называю, торчащий в дозоре возле позорного стикера и, по обыкновению, мусолящий во рту сморщенную папиросу, поправив боевой автомат, приветствует меня тяжёлым рукопожатием и пропускает внутрь. Не буду утомлять описанием жестокого аромата, наполняющего воздушное пространство объекта. Вызывать у обывателя приступ астмы совсем ни к чему. Главное, свыкнуться и не обращать внимания. Зимой будет ещё хуже. Вездесущие рекламщики уже вовсю используют этот аромат в корыстных целях, развесив по отделу плакаты с пропагандой дезодорантов.

В коридоре участковый Вася Рогов стирает старой форменной кепкой чёрную пыль с гипсового бюста Дзержинского. Бюсту лет пятьдесят, он изрядно повреждён временем и хулиганами, но команды убрать Эдмундыча из коридора пока не поступало. Вероятно, бюст представляет художественную или историческую ценность. Говорят, замполит собирается провести в отделе референдум, планируя заменить основателя ВЧК на более нейтрального Петра. Но, думаю, у него ничего не выйдет. Эдмундыч, возможно, сатрап, но он как-то привычнее и, если так можно сказать, роднее. Пыль с бюста последний раз стирали во второй половине прошлого века, ещё при социализме, поэтому действия Василия меня настораживают.

– Михалыч попросил, – заметив моё удивление, бросает Рогов. – Он тебя, кстати ищет.

Михалыч – наш пожилой дежурный офицер, тянущий лямку в отделе уже третий десяток и обладающий в силу этого непререкаемым авторитетом. Пожелав Рогову успехов в борьбе, я перемещаюсь в дежурную часть. Михалыч, сидящий за пультом, словно командир воздушного лайнера перед штурвалом, встречает меня дружественным матом, на котором он, как большинство соотечественников, разговаривает. Закончив традиционное приветствие, ветеран переходит к сути вопроса.

– Андрюша, епть… Ты сегодня старшой по отделу. Принимай бразды, епть.

– Не понял. А где командиры?

– Шишкин в отпуске, Егоров со Стародубом на больняке. Простудились. Сам видишь, не май месяц. – Михалыч суёт мне под нос лохматый журнал приёма дежурств и переходящий символ отделенческой власти – мобильник «Нокия» старой модели.

Вижу, что не май, а июль. Грех не простудиться. Спорить бесполезно. После начальника и двух замов, я действительно самый главный в отделе, хотя всего лишь старший лейтенант. Черкаю в журнале, что дежурство принял, забираю мобильник. Мобильник один на отдел, и я торжественно клянусь Михалычу его не посеять.

– И сколько мне отдуваться? – уточняю я.

– Сутки. Если Егоров к завтрему не по правится, Рогов тебя сменит. Потом Жора. Передай ему, чтоб не слинял.

Жора, мой коллега по оперативно-розыскной деятельности, тоже сыщик-профессионал экстра-класса без прикрытия, непременно обрадуется возможности покомандовать. Что скрывать, любит напарник власть, так и подбирается к заветному мобильнику. Невелик отдел, человек пятьдесят, но приятно.

– Имей в виду, – предупреждает Михалыч, пряча журнал, – сегодня проверяющего обещали прислать из штаба, епть. Так что гляди, без проколов. Я вон грязь с Феликса велел стереть, чтоб не докопался.

Хороший сюрприз.

– И что он проверять будет? Внешний вид?

– Хрен его, вражину, знает. Им всегда есть что проверять. – Михалыч бросает взгляд в осколок зеркала над пультом и приглаживает остатки седых волос.

– Седина в бороду – виагра в рот. – Подмигнув ветерану, я покидаю помещение.

В ответ доносится мат в три слова.

Перечень обязанностей ответственного по отделу напоминает объёмный триллер с непредсказуемым финалом. Особенно когда несёшь вахту впервые. А тут ещё и проверяющий какой-то. От них, гадов, всего ожидать можно. Такие комбинации разводят, Штирлиц отдыхает. Один, помню, пьяницу изображал. Обольётся водкой для запаха, насуёт денег в карманы и завалится рядом с отделом. Мол, сейчас его заберут, а после он посчитает, все ли имущество на месте, все ли копеечки? А заодно посмотрит, вежливо ли сотрудники с гражданами обращаются, не обзывают ли грязно. И вообще, каково настроение в рядах? Хорошо, стуканули нам про этого чудака. Михалыч ему приём устроил, как в советских фильмах про милицию. И чай, и простынку в номер… Не то что копейку взял, а ещё и из своего кармана добавил, вроде как на опохмелку… А что сегодняшний ревизор выкинет? Направляясь в кабинет, пытаюсь настроиться на хеппи-энд, но, поняв бесполезность этого занятия, машу рукой. Будь, что будет. Отобьёмся. Главное, верить в победу добра над злом и занимать жизнеутверждающую позицию.

Проверяющий прибыл к полудню. Был он тучен и мал ростом. Без стука ввалился в мои оперативные апартаменты, махнул глянцевым удостоверением и коротко, по-военному, представился:

– Подполковник Пименов. Штаб.

Ну и что? У меня тоже красные «корочки» есть. Пожалуйста, любуйтесь.

Старший оперуполномоченный. Не штаб.

– Вы ответственный от руководства? – Тон подполковника напоминает шипение бикфордова шнура.

– Так точно.

– Ответьте мне, пожалуйста, – взгляд Пименова пробивает мою начальственную голову навылет, – почему постовой милиционер на входе не отдаёт чести старшим офицерам?

Да, это вопрос. Всем вопросам вопрос. Не ждали. Парировать тут нечем. Человек в Железной Каске вместо чести может и в табло с порога запросто заехать. Особенно, когда старший офицер в гражданской форме одежды и слишком понтовит. Что с сержанта взять? Три раза в Чечню катался. Две контузии, одно ранение. Кто не приглянется – прикладом в челюсть. Подполковнику повезло…

– Вероятно, он не понял, что вы офицер, – впалой грудью прикрываю я Мухина, – до вас никто не жаловался на подобные казусы. Честь у нас отдаётся всегда. Святое.

– А почему дежурный офицер без фуражки? Это прямое нарушение устава.

– Жарко сегодня…

– В уставе нет ссылок на погоду. Там русским по белому сказано, что дежурный офицер обязан находиться в фуражке.

– Согласен, – я мгновенно понимаю, что спорить с подполковником бесполезно, и лучше тупо соглашаться, – сию минуту поправим.

Пименов раскладывает на столе пухлую кожаную папку. (Настоящий крокодил! Не Пименов – папка.) Делает отметку в какой-то ведомости. (Записки сумасшедшего, том первый.) Затем бегло осматривает мой уютный офис со следами ржавых подтёков на стенах.

– Это кровь?

– Нет. Трубу прорвало. Ещё весной.

– Убрать.

– Сделаем, – киваю я, поминая добрым словом Гасанова, так и не добывшего краску.

– Значит так, – проверяющий захлопывает крокодиловую папку, – у нас много нареканий по вашему отделу. Граждане жалуются на бездушное отношение и халатность при приёме от них заявлений. Грубость, хамство…

– Клевета, – стеной встаю я на защиту чести отдела, – чужую боль мы воспринимаем как свою.

– Вот мы сейчас и проверим. – Пименов поднимается со стула. – Пойдёмте.

– Куда, если не секрет? – уточняю я, прикидывая, где взять денег на кабак для дорогого гостя.

– На территорию. Сделаем контрольный вызов.

Нет, пожалуй, с кабаком торопиться не стоит. Шеф, Шишкин Анатолий Павлович, при последней проверке имел неосторожность предложить. Штабной согласился. Угостился «смирновочкой», закусил икоркой с омарами и прочими морепродуктами, а потом счёт потребовал, мол, контрольная пьянка. Счёт-то не слабый, баксов на двести потянул. Товарищ шефу и врубил – пишите рапорт, на какие средства меня поили-кормили? Оклад майора милиции полтинник зелёных, вариант «угостил из уважения» не прокатит. Палыч до сих пор, по-моему, не отписался. Самое обидное, омаров-то штабной схавал, и изжога не мучила…