Рукопись Ченселора - Ладлэм Роберт (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Если Рамирес считает Макэндрю ублюдком именно по этим причинам, это его дело. Но перед Питером маячил неясный образ «нового» Макэндрю, «ублюдка и убийцы», который никак не походил на того человека, с которым встречался Питер, солдата, искренне ненавидевшего войну, потому что он слишком хорошо знал ее ужасы. Или же отец Элисон в течение каких-то нескольких месяцев нравственно опустился, что привело и его к безумию?
Итак, теперь он знал тайну Часона. Но к чему это привело? Каким образом история с женой Макэндрю, которую предали и бесстыдно использовали в грязной игре, могла привести его к одному из четырех людей, указанных в списке Варака? Агент Совета национальной безопасности был убежден, что тайна Часона приведет их к человеку, который завладел досье Гувера. Но каким образом? Или Варак ошибался? Тайна была раскрыта, но это ни к чему не привело.
Правительственная машина подкатила к перекрестку. Справа находилась заправочная станция, у бензоколонки стоял какой-то автомобиль. Водитель, рядом с которым сидел О’Брайен, повернул направо и подъехал к бензоколонке. Кивнув агенту, он вышел из машины, а тот занял его место. Затем водитель направился к стоявшему у бензоколонки автомобилю, поздоровался с сидевшим в нем человеком и устроился на переднем сиденье.
– Они будут сопровождать нас до самого Сент-Майкелса, – сказал Куин О’Брайен.
Через минуту они снова катили по дороге. Вторая машина следовала за ними на почтительном расстоянии.
– А где это – Сент-Майкелс? – спросила Элисон.
– Южнее Аннаполиса, на берегу Чесапикского залива. Там у нас есть одно безопасное место. Теперь вы можете поболтать: радиоприемник выключен, никаких магнитофонов нет, мы одни.
Питер понял, что имеет в виду О’Брайен.
– Вы записали на пленку мой разговор с Рамиресом?
– Нет, только стенограмму. Один экземпляр, и лежит он у меня в кармане.
– Не было времени объяснять все подробно, но кое-что Элисон известно. – Питер повернулся к ней: – Китайцы приучили твою мать к наркотикам, вероятно к героину. Тогда-то ее сознание и начало «ускользать», как ты описала это состояние. Ее использовали для сбора всякого рода разрозненной информации. Передвижения войск, их численность, пути подвоза снабжения – словом, сотни вещей, которые она могла услышать от офицеров, принимая их у себя дома. Но это еще не все. Китайцы держали в тюрьме ее родителей. Она была просто не в силах все это вынести.
– Как это ужасно! – прошептала Элисон, глядя в окно.
– Не думаю, чтобы подобное случилось с ней одной, – заметил Питер. – Уверен, были и другие.
– Мне прекрасно известно, что были, – добавил О’Брайен.
– От этого никому не легче, – возразила Элисон. – А мой отец знал об этом? Это должно было убить его…
– Ваш отец знал лишь то, что ему сочли возможным сообщить армейские боссы. Они сказали ему только часть правды, китайскую часть. Всего остального он так никогда и не узнал.
– Всего остального? – спросила Элисон, отворачиваясь от окна.
Питер взял ее за руку:
– Она была связана не только с китайцами, но и с нашим командованием. Ее использовали для передачи китайцам тщательно подготовленной дезинформации.
Элисон напряглась и впилась взглядом в Питера:
– Каким образом?
– Есть много способов. Например, время от времени ее лишали наркотиков или вводили ей препараты, усиливающие боли при вынужденном воздержании от них. Скорее всего, именно так и было. Невыносимые муки заставляли ее возвращаться к китайцам и передавать им дезинформацию, подготовленную командованием.
Элисон в гневе отдернула руку. Она закрыла глаза и тяжело дышала, видимо, испытывая ужасные страдания. Питер не пытался даже обнять ее, понимая, что сейчас лучше оставить ее в покое.
Наконец Элисон повернулась к Питеру:
– Заставь их дорого заплатить за это!
– Теперь мы знаем, что произошло под Часоном, – сказал Куин О’Брайен. – Но куда это нас ведет?
– К одному из тех четырех людей, о которых говорил Варак. – Ченселор увидел, как агент резко вскинул голову и уставился на его отражение в зеркале заднего обзора. – Я рассказал ей об этой четверке, не называя фамилий, – объяснил Питер.
– А почему? – спросила Элисон.
– В целях вашей же безопасности, мисс Макэндрю, – ответил агент ФБР. – Я сейчас работаю над этим, хотя и не знаю толком, что же все-таки надо искать.
– Все, что имеет отношение к китайцам, – подсказал Питер.
– Вы, кажется, собирались связаться с пятым человеком. Когда вы намерены это сделать?
– До того как наступит завтрашний день.
О’Брайен молча вел машину. Прошло некоторое время, прежде чем он снова заговорил:
– Вы оставите для меня записку с его именем у адвоката.
– Мне не нужен адвокат. Я сообщу имя этого человека Моргану в Нью-Йорк. Затормозите у ближайшего телефона. Должна же здесь, на дороге, найтись хоть одна телефонная будка.
Агент неодобрительно сдвинул брови:
– У вас нет опыта в установлении контактов такого рода. Я против ненужного риска. Вы не отдаете себе отчета в том, что делаете.
– Вы будете поражены, если я расскажу, сколько «таинственных» встреч придумало мое воображение. Дайте мне простенькую машину, на несколько часов оставьте меня одного и, кстати, сдержите данное обещание. Если за мной установят слежку, то я ее обнаружу, уж вы поверьте мне.
– Что поделаешь, придется поверить. Пресвятая дева! Ай да писателишка!
– Черт бы тебя побрал! Ты откуда звонишь? – заорал Тони в телефонную трубку, смягчая, впрочем, грубый тон последующими словами: – Из отеля мне сообщили, что ты выехал, а ночной портье сказал, что ты направился в Шенандоа. Звонил твой врач. Он хотел знать, не жду ли я тебя в Нью-Йорке. Не соблаговолишь ли объяснить мне…
– Нет времени что-либо объяснять. Скажу только, что ночной портье – агент ФБР… И сомневаюсь, что звонил мой врач. Видимо, это был человек, который меня разыскивает.
– Чем ты сейчас занят?
– Стараюсь найти человека, который завладел досье Гувера.
– Оставь ты это. Я думал, что мы объяснились и покончили со всем два месяца назад, а ты опять взялся за старое. Пойми же наконец, что ты не герой одной из своих дурацких книг.
– Досье в самом деле исчезли, с самого начала, в этом-то все и дело. Обещаю тебе, что вернусь в Нью-Йорк, но сейчас я хочу, чтобы ты позвонил одному человеку. Попроси его встретить меня в машине в том месте и в то время, которое я тебе назову. Он в Вашингтоне, и, должно быть, связаться с ним не так-то просто. Однако тебя соединят, если ты скажешь, что ты – Варак, Стефан Варак. Запомни это и в разговоре с ним своего имени не называй.
– Полагаю, я должен звонить ему из телефона-автомата, – с сарказмом сказал Морган.
– Вот именно. Позвони ему откуда-нибудь с улицы.
– Да будет тебе, это…
– Человека, которому ты должен позвонить, зовут Мунро Сент-Клер.
Имя произвело надлежащий эффект – Морган был просто ошеломлен.
– Ты не шутишь?! – выдохнул он, но в его голосе почти не было вопросительных интонаций.
– Нисколько! Когда дозвонишься до Сент-Клера, скажи ему, что действуешь в качестве моего связного. Скажи, что Варака нет в живых. Может, он уже знает об этом, а может, и нет. У тебя есть карандаш?
– Да.
– Запиши: «Сент-Клер пользуется псевдонимом Браво».
Питер сидел в неприметной, без всяких отличительных знаков, машине около проселочной дороги, которая вела к Чесапикскому заливу. Это был тупик, обрывавшийся у самой кромки воды. Берега залива были в этом месте заболочены, высокий камыш раскачивался под порывами пронизывающего декабрьского ветра. Хотя шел только третий час дня, уже темнело, потому что все небо было обложено тучами.
Элисон и О’Брайен находились в это время в нескольких милях к северу, в «цитадели» Сент-Майкелса. Агент дал Питеру три часа – до пяти вечера – и намекнул, что если тот не вернется к сроку, то он будет считать его мертвым и предпримет соответствующие меры.
