Военные действия - Клэнси Том (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Президент откашлялся. Дочитав бумагу до конца, он вернулся к заголовку и перечитал письмо вслух. Он всегда делал так на случай, если придется публично отчитываться за свое решение.
"Настоящим постановлением я предоставляю полное и безоговорочное прощение генералу армии Соединенных Штатов Майку Роджерсу. Данное прощение распространяется на деяния, которые он совершил или мог совершить, выполняя совместное разведывательное задание с представителями Республики Турция.
Своей долгой и безупречной службой, мужеством и отвагой генерал Роджерс принес огромную пользу народу и правительству Соединенных Штатов Америки.
Дальнейшая проверка его исполненных героизма и мужества поступков не принесет чести нации и государству".
Президент кивнул и рассеянно постучал пальцами по бумаге. Затем взглянул на стоящего слева от стола лысеющего Роналда Рицци.
— Хорошо, Ролло.
— Спасибо, мистер президент.
— Более того, — улыбнулся он, — я в это верю. Не часто приходится говорить такое о бумагах, которые мне приносят на подпись.
Марта и Ванзалд засмеялись.
— Убитый был гражданином Сирии, — сказал президент. — И погиб в Ливане.
— Совершенно верно, сэр.
— Если все-таки они начнут на нас давить, какие юридические соглашения действуют на этот счет между Дамаском и Бейрутом?
— Теоретически, — произнес Рицци, — они могут потребовать выдачи генерала Роджерса.
— Мы, разумеется, на это никогда не пойдем.
— Сирия укрывает больше террористов, чем любая страна в мире, — проворчал Берков. — Я бы даже хотел, чтобы они потребовали его выдачи, а мы смогли им отказать. В грубой форме.
— Смогут ли они навредить нам через прессу? — спросил президент.
— Для этого им потребуются доказательства, сэр — сказал Рицци. — Равно как и для выдачи генерала Роджерса.
— Кстати о доказательствах, — сказал президент. — Где тело убитого курда?
— В пещере, которая служила им штаб-квартирой, — сказал Боб Херберт. — Прежде чем покинуть район, десантники подорвали в ней боеголовку «томагавка».
— Наша пресс-служба сообщила, что он погиб при взрыве, — сказала Марта. — Ни у кого не возникло никаких сомнений, в том числе и у курдов.
— Это хорошо, — произнес президент и вытащил черную шариковую ручку.
В самый последний момент он задумался и произнес:
— Есть ли уверенность в том, что генерал Роджерс поддержит нашу игру? Не хотелось бы, чтобы он сел за мемуары или обратился в прессу.
— Я за него ручаюсь, — сказал Ванзалд. — Это человек команды.
— Ловлю вас на слове, — кивнул президент и подписал бумагу.
Рицци взял подписанное помилование. Президент поднялся, все двинулись к выходу. Рицци подошел к Херберту и вручил ему ручку. Начальник разведки стиснул ее между пальцами, потом торжественно засунул в карман.
— Напомните генералу Роджерсу, что все, что он теперь сделает, повлияет не только на его судьбу, но и на карьеру поверивших в него людей.
— Майку не надо об этом напоминать, — сказал Херберт.
— Он прошел через настоящий ад, — добавил Рицци, — Обеспечьте ему полноценный отдых.
— Мы позаботимся об этом, — сказала Марта. — Спасибо вам, Роналд.
В коридоре Херберт еще раз подумал о том, что Майк Роджерс никогда не подведет людей, выступивших в его защиту. Но и Рицци прав: Майк прошел через ужасные испытания. И речь идет не просто о пытке. Генерала угнетала мысль, что РОЦ был захвачен во время его дежурства. Виноват он или нет, но дорогостоящее оборудование едва не досталось врагу, а люди претерпели ужасные мучения. Теперь ему предстоит жить, сознавая, что из-за его просчета отряд десантников едва не попал под удар своей же ракеты. Как объяснила психолог Оп-центра Лиз Гордон, это в конечном итоге может оказаться самым тяжелым испытанием.
— Хуже всего, — сказала она, — что не существует способа избавить его от чувства вины. Есть люди, которых можно убедить в том, что они физически ничего не могли сделать в данной ситуации. Есть люди, которых можно успокоить тем, что они достойно выполнили свой долг. Для Майка существует только черное и белое.
Либо он виноват, либо нет. Сюда же надо добавить жестокое ущемление человеческого достоинства, которое перенесли Роджерс и команда РОЦа. В результате возникают все основания говорить о серьезном психозе.
Херберт понимал это очень хорошо. Он служил агентом ЦРУ в Бейруте в 1983 году, когда было взорвано американское посольство. Среди убитых оказалась и его жена. Ни один день не проходил без того, чтобы он не задавал себе вопрос, что было бы, если...
Херберт и Марта вышли из Белого дома и сели в специально экипированный автомобиль, на котором Херберт ездил по Вашингтону. Закатывая кресло в машину, Херберт с надеждой подумал о том, что время, расстояние и дружба помогут Майку преодолеть этот кризис. Он так и сказал Лиз: «Самое сложное в школе жизни то, что с каждым классом учиться становится все труднее». «Зато как легко потом поступать», — отшутилась тогда психолог.
И это было правдой, думал Херберт, в то время как водитель Марты пробивался через плотный транспортный поток. В течение последующих нескольких дней, недель, а может, и лет его задачей будет убедить в этом Майка Роджерса.
Глава 61
Среда, одиннадцать часов тридцать четыре минуты вечера
Дамаск, Сирия
Ибрагим-аль-Рашид открыл глаза и увидел перед собой грязное окно тюремной больничной палаты. В ноздри ударил запах лекарств.
Ибрагим знал, что находится в Дамаске под охраной сирийской службы безопасности. Он знал также, что получил серьезные ранения, хотя и не мог оценить их тяжести. Он знал все это, потому что подслушал разговор медбратьев и охраны, которые думали, что он все еще без сознания. Через намотанные на голову бинты звуки казались далекими и приглушенными.
В короткие минуты просветления Ибрагим видел разные вещи. Видел какого-то человека в форме, слышал вопросы, на которые не имел сил ответить. Ему казалось, что губы его застыли, а язык не шевелится. Он помнил, как его относили в ванную, где размотали бинты и помыли отдельные части тела. Кожа отваливалась похожими на застывший свечной воск кусками. Потом его снова забинтовали и принесли обратно.
Во сне молодой курд видел все гораздо четче. Он снова видел себя рядом с командиром Сиринером. Он слышал слова командира: «Они не сделают по нашей штаб-квартире ни единого выстрела». Он помнил, как стоял рядом с ним плечом к плечу и стрелял по врагам, не давая им войти в бункер. Помнил, как выкрикивал боевой клич, ожидая атаки... после чего был огонь. Пылающее море пролилось на их головы. Тогда Ибрагим и полевой командир Аркын своими телами закрыли командира Сиринера от огня. Ибрагим помнил, как его вытащили из бункера, засыпали землей, потом куда-то тащили, помнил небо над головой, тишину и неожиданный выстрел...
Глаза его наполнились слезами, — Командир...
Ибрагим хотел повернуться к своим товарищам, но ничего не получилось.
Бинты, сообразил он. Впрочем, какая разница. Все равно он здесь один. Революция не удалась. Иначе он бы не лежал здесь, среди врагов.
Кстати, проиграл он или нет? Разве это — поражение, если ты сажаешь семя, которое принесет плоды позже? Разве это — поражение, если твой подвиг будет вдохновлять на борьбу самых смелых и благородных? Разве это — поражение, если ты смог привлечь внимание человечества к бедам и страданиям твоего народа?
Ибрагим закрыл глаза. Он видел командира Сиринера, Валида, Хасана и многих других. И еще он увидел своего брата Махмуда, Все они были живы. Они смотрели на него и, кажется, были им довольны.
Разве это — поражение, если ты встретишься в раю с братьями по оружию?
С тихим вздохом Ибрагим отправился к ним.
Глава 62
Среда, девять часов тридцать семь минут вечера
Лондон, Англия
По дороге в Вашингтон Пол Худ снова остановился в Лондоне, откуда тут же связался с Майком Роджерсом. Генерал должен был вот-вот покинуть помещение военной тюрьмы в Тель-Нефе и присоединиться к своим десантникам.
