Политика - Клэнси Том (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
— Да, к тому же еще и твой бумажник изрядно полегчал благодаря этим грабителям с большой дороги, — заметил Перри, имея в виду русскую Госавтоинспекцию.
— Лучше не говори мне об этом, — пробормотал Скалл, с силой нажимая на гудок. Разъяренно наморщив лоб, он вспомнил, как недалеко от Калининграда их остановила патрульная машина ГАИ якобы за то, что они ехали со скоростью сто километров в час в зоне, где разрешено только шестьдесят. Мерзавцы обогнали их на «форд-эскорте» с включенной ревущей сиреной и мелькающими сигнальными огнями на крыше и прижали к обочине. Скалл немедленно выполнил приказ дорожного патруля, остановился и по требованию офицера, который изъяснялся на ломаном английском, вручил ему свое водительское удостоверение, паспорт автомобиля, зарегистрированного на корпорацию, и американский паспорт с тройным комплектом виз. Затем ему пришлось двадцать минут сидеть в автомобиле, дрожа от ярости, пока офицер изучал документы, а два других миллиционера стояли рядом, направив на него дула «Калашниковых» — это было обычной процедурой на российских дорогах. Наконец офицер сообщил Скаллу, что тот серьезно нарушил правила дорожного движения, и заставил его заплатить наличными фантастический штраф тоже обычное явление на российских дорогах, — после чего отпустил американца с предупреждением, что при следующем нарушении скорости у него будет конфисковано водительское удостоверение или на него заведут уголовное дело.
Наконец такси, стоявшее перед ними, тронулось с места, и медленный поток транспорта восстановился. Скалл, к облегчению Перри, снял палец с кнопки гудка.
— Короче говоря, Нил, возвращаясь к моему ответу, — продолжил Скалл, нажимая на педаль газа, — третья и предпоследняя причина нашего приезда в город заключается в том, что мне захотелось купить копченой селедки, которую местные магазины импортируют из Германии, а копченая селедка — одна из немногих вещей в этой стране, вызывающих у меня аппетит. Купить ее где-то за пределами города невозможно, а именно там ведется строительство нашей наземной станции спутниковой связи.
Перри фыркнул, решив, что нужно довести дело до конца и покончить с проблемой.
— А в чем заключается последняя причина?
— В двух или трех кварталах отсюда находится отличная забегаловка, которую облюбовали американцы, работающие для компании «Ксерокс», — ответил Скалл. — И я решил, что там можно чего-нибудь выпить.
Перри удовлетворенно кивнул и откинулся на спинку сиденья. Такой ответ его вполне устраивал.
С точки зрения Скалла, экстравагантное название его должности включало простые и четкие обязанности: его взяли на работу для того, чтобы он помогал своему боссу строить планы на будущее, собирая сведения и делая разумные выводы о том, каким будет это будущее. На первый взгляд все выглядело просто. А вот совсем не таким простым оказалось обнаружить факторы, играющие ключевую роль в подобном анализе. Предположим, Гордиан запросил прогнозы относительно того, насколько суровым окажется кризис сельского хозяйства в России, как он повлияет на социо-политическую обстановку в стране и как все это скажется на завершении строительства европейской наземной станции компании «Аплинк интернэшнл», обеспечивающей спутниковую связь, основанную на нескольких низкоорбитальных спутниках. При обычных условиях этот прогноз можно было составить на основании сводок новостей, исторических прецедентов и сухих статистических отчетов Скалл считал такую работу идеальной для ленивого специалиста. Существуют пределы составления подобного прогноза за письменным столом; неизбежно появляются силы, которые нельзя определить по бумаге и которые направят развитие событий по тому или иному руслу. Для того чтобы обнаружить эти силы, приходится полагаться на свое чутье, следить за тем, куда дует самый слабый ветерок, держать глаза и уши открытыми, стараясь заметить все, что может оказаться важным. Чем больше вы ездите по стране, общаетесь с людьми и заводите знакомства, тем лучше.
Вот почему он сказал Перри, что приехал в Калининград для того, чтобы «оценить рискованность предприятия». Прошло двенадцать недель с того момента, как он летал в Соединенные Штаты, и полученная там информация указывала на то, что проблема с продовольствием в России быстро ухудшается. Встревоженный поступающими сообщениями и желая лично ознакомиться с тем, насколько серьезной является создавшаяся ситуация, Скалл решил, что сейчас самым главным после его возвращения в регион является посещение ближайшего населенного пункта. И вот он лично убедился в том, что ситуация напоминает решение, принятое судьей в ходе его третьего развода, который состоялся две недели назад: огромные алименты, которые суд постановил взыскивать с него, весьма омрачили перспективы.
Продовольственный магазин был закрыт, а в его витринах не было никаких товаров. В нескольких местах толстое витринное стекло было разбито и от дыр разбегались звезды трещин — было очевидно, что по стеклу били палками или швыряли в него камни. К двери был прибит кусок картона с выведенными коряво буквами: «ПРОДУКТОВ НЕТ». Надпись была схожа с той, что Скалл заметил на дверях булочной в соседнем квартале: «ХЛЕБА НЕТ». Или той, что висела на дверях овощного магазина: «ТОВАРА НЕТ».
Скалл отметил, что ни на одной из табличек не значилось просто «ЗАКРЫТО».
Судя по всему, отсутствующие хозяева магазинов не хотели, чтобы двери взламывали в поисках продуктов, поэтому они ясно информировали грабителей, что брать здесь нечего.
Он подошел вплотную к витрине, приставил ладонь козырьком к глазам и посмотрел на пустые полки.
— Проклятье, — мрачно буркнул он. — Вот и конец моим мечтам о долбаной копченой селедке.
— Надеюсь, что выпить здесь проще, чем поесть, — заметил Перри. Он стоял спиной к Скаллу, оглядывая улицу. Ему казалось, что Калининград не случайно получил название в честь одного из не особенно известных и не очень влиятельных приятелей Владимира Ленина: даже в лучшие дни этот город казался унылым и безрадостным. Старые дребезжащие автомобили на улицах; поношенная одежда на прохожих. Вдоль улиц протянулись кварталы фабрик, складов и жилых домов из железобетона. Втиснутый между Польшей и Литвой, этот регион, до конца Второй мировой войны принадлежавший Германии, был отделен от России несколькими границами, и его ценность заключалась в первую очередь в стратегическом положении как территориального анклава и портового города. Даже немецких туристов привлекала сюда не романтика воспоминаний; они приезжали не ради отдыха и развлечений, а в первую очередь, как в свободную экономическую зону, где товары продавались «дьюти-фри», без таможенной пошлины.
— Остается только пойти в бар, — заключил Скалл, отворачиваясь от витрины.
— Подожди минутку, похоже, нам повезло. — Перри кивнул в сторону угла, где уличный торговец начал разгружать ящики из кузова своего грузовичка. Вокруг него тут же собралось человек двадцать, в большинстве своем женщины.
Скалл нахмурился и пригладил прядь своих редеющих волос. Она тут же вернулась на прежнее место. Он нахмурился еще больше.
— Пошли, я не собираюсь стоять в этих гребаных очередях, — угрюмо пробормотал он.
Но Перри колебался. Пара молодых парней в черных кожаных куртках — он решил, что им чуть за двадцать, — подбирались к старушке, только что вышедшей из магазина. Один из парней был очень высоким, другой среднего роста. Тот, что поменьше, прикладывался к бутылке, которую нес в пластиковом пакете, и нетвердо стоял на ногах.
Закутанная в темную поношенную шаль, прижимая к себе сумку с продуктами, женщина попыталась проскользнуть мимо парней, но они быстро окружили ее и пошли рядом.
Перри почувствовал разгорающийся гнев. Он часто испытывал такое чувство на улицах Нью-Йорка, где прежде служил детективом. Его голубые глаза следили за тройкой. Он постучал Скалла по плечу и показал ему на парней и старую женщину.
— Скажи мне, Вайнз, что напоминает тебе эта картина? — спросил он.
