Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
– Один у меня. Я пошел за другим.
– Разыщите его!
– Конечно, мадам!
– Найдите немедленно, вы, идиот!
Кэнфилд ринулся в толпу. Вскоре он увидел изрядно потрепанный чемодан – по нему проехало переднее колесо тележки. Чемодан лежал на платформе, и ошалевшие от страха пассажиры старательно обходили его стороной. Не помня себя от радости, Кэнфилд протиснулся к чемодану и уже хотел его взять, когда увидел еще чью-то руку, тянущуюся к чемодану. Рука была довольно крупная с пухлыми пальцами, судя по всему, все-таки женская. Присев на корточки, Кэнфилд как бы нырнул вперед, высвобождая себе пространство, и, дотянувшись пальцами до чемодана, слегка отодвинул его. И тут же инстинктивно вцепился в запястье этой здоровенной лапищи. Он взглянул вверх и увидел налитое кровью, злобное лицо с выпученными глазами и тяжелым подбородком. Бульдожье лицо. Где же он видел это отвратительное существо?.. Ну конечно же, в красно-черном холле богатого нью-йоркского особняка. Эту мерзкую физиономию он не забудет до конца своих дней.
Их глаза встретились. Женщина была в твидовом жакете и темно-зеленой тирольской шляпе, из-под которой выбивались пряди седеющих волос. Ее необъятное тело как бы зависло над ним, давило к земле. С неимоверной силой дернувшись, она освободила руку, толкнула Кэнфилда в грудь, и он повалился назад, прямо на тележку, в гущу столпившихся вокруг людей. Она стремительно нырнула в толпу, двигавшуюся к вокзалу, и в мгновение ока растворилась в ней.
Кэнфилд поднялся и обхватил чемодан обеими руками, поискал глазами тирольскую шляпу, но экономки нигде не было видно. Вокруг него, тараща глаза, теснились пассажиры.
Он вернулся к Элизабет.
– Выведите меня отсюда. Быстрей!
Они пошли по платформе, Элизабет вцепилась в его руку с такой силой, какой он в ней и не подозревал: ему было даже больно.
– Началось, – сказала она, глядя прямо перед собой.
Они подошли ко входу в переполненный пассажирами вокзал. Кэнфилд беспрерывно вертел головой, выискивая тучную женщину в тирольской шляпе.
Наконец через южные ворота они вышли на привокзальную площадь – Айзенбанплац и увидели длинную вереницу свободных такси.
Кэнфилд не позволил Элизабет сесть в первое. Она заволновалась. Ей хотелось как можно быстрее уехать.
– Багаж нам пришлют.
Он не ответил, а повел ее за руку вдоль цепочки такси, и усадил только в третью машину. Плотно захлопнул за собой дверцу и уставился на смятый дорогой чемодан фирмы «Марк Кросс». Он вспомнил гневное, мерзкое лицо Ханны: если на свете действительно существует женщина – демон тьмы, то это она. Кэнфилд назвал шоферу нужный им отель.
– Нам предстоит захватить багаж? – осведомился шофер.
– Нет, его доставят в отель, – ответила Элизабет. Мадам только что пережила жуткое потрясение, поэтому Кэнфилд решил не рассказывать ей пока о Ханне: пусть успокоится. Вообще-то неизвестно, кто больше сейчас нуждается в спокойствии: он или она. Руки у него еще подрагивали. Он бросил взгляд на Элизабет: она по-прежнему смотрела прямо перед собой невидящим взглядом.
– Вы в порядке?
Она с минуту молчала. Потом произнесла:
– Мистер Кэнфилд, на вас возлагается огромная ответственность.
– О чем вы говорите?
Она повернула к нему голову: от былого величия и высокомерия не осталось и следа.
– Не дайте им убить меня, мистер Кэнфилд. Не дайте им убить меня сейчас. Заставьте их потерпеть до Цюриха… После Цюриха пусть делают что угодно.
Глава 42
Уже три дня Элизабет и Кэнфилд жили в отеле «Д’Аккорд», и за все это время Кэнфилд лишь однажды выходил в город. И обнаружил, что за ним постоянно следовали двое. Они не пытались напасть на него – видно, не хотели связываться с мелкой рыбешкой и привлекать к себе внимание женевской полиции, известной своей беспримерной строгостью к тем, кто покушается на благостный покой нейтрального города. Опыт подсказывал, что стоит ему появиться на улице с Элизабет, как немедленно последует что-нибудь подобное тому, что произошло на вокзале. Как бы ему хотелось послать весточку Бену Рейнольдсу, но нельзя: ему ведь было приказано не соваться в Швейцарию. Он намеренно избегал в своих отчетах всякой серьезной информации: Элизабет следила, чтобы отчеты были до предела выхолощены, отчего «Группа 20» имела крайне туманное представление об истинном положении дел и мотивах тех или иных его действий. Если бы он запросил о помощи, ему пришлось бы хоть что-то объяснить, и это объяснение привело бы к незамедлительному и однозначному вмешательству посольства. Рейнольдс не стал бы искать законных оснований; он попросту задержал бы Кэнфилда и отправил за решетку.
Последствия легко предсказуемы: Элизабет автоматически лишается какого бы то ни было шанса добраться до Цюриха. Скарлетт убьет ее в Женеве. А следующей мишенью будет оставшаяся в Лондоне Джанет. Не сможет же она бесконечно сидеть в «Савое». Дерек, в свою очередь, не сможет бесконечно оставаться гарантом ее безопасности. Однажды она съедет из гостиницы либо Дерек утратит бдительность. И ее убьют. Наконец, Чанселлор Дрю, его жена и семеро детей: у них у всех отыщется сотня серьезных причин покинуть канадское убежище. И Алстер Стюарт Скарлетт одержит победу.
Мысли о Скарлетте вызывали в Кэнфилде такую ярость, что он на время забывал и усталость, и страх. Почти забывал.
Он вошел в гостиную, превращенную Элизабет в настоящий офис. Она сидела за большим столом в центре комнаты и что-то писала.
– Вы помните экономку в доме вашего сына? – спросил он.
Элизабет отложила в сторону карандаш – это был знак вежливости, а не интереса.
– Да, я видела ее несколько раз.
– Откуда она взялась?
– Насколько я помню, Алстер привез ее с собой, когда вернулся из Европы. Она держала охотничий домик в… южной Германии. – Элизабет внимательно смотрела на Кэнфилда. – Почему вы спрашиваете?
Спустя годы он вспомнит: эти несколько шагов он сделал только потому, что пытался затянуть время, обдумывая, как сообщить Элизабет Скарлатти о Ханне, чтобы не напугать старую даму. Короче, он сделал несколько шагов и очутился между окном и Элизабет. Память об этом он сохранит до конца жизни.
Раздался звон стекла, и тут же его левое плечо пронзила резкая боль. От удара Кэнфилда крутануло, бросило на стол, бумаги разлетелись во все стороны, лампа грохнулась на пол. Второй и третий выстрелы угодили в паркет, полетели щепки. Кэнфилд в панике бросился к Элизабет и стащил ее на пол. Боль в плече усилилась, по рубашке расплывалось кровавое пятно.
Все произошло в какие-нибудь пять секунд. Элизабет жалась к стене. В ней волной поднимался страх – и острое чувство благодарности к лежавшему перед ней на полу Кэнфилду. Он пытался ладонью зажать рану на плече. Элизабет была уверена, что он бросился вперед, чтобы грудью защитить ее от пуль. Позже Кэнфилд никогда и не пытался разубедить ее в этом.
– Вы опасно ранены?
– Не знаю. Чертовски больно. Первая рана в моей карьере. В меня вообще никогда прежде не стреляли… – Ему трудно было говорить. Элизабет двинулась было к нему. – Черт возьми! Оставайтесь на месте! – Он посмотрел вверх и обнаружил, что из этого положения окна не видно. – Попробуйте дотянуться до телефона. Ползком, по полу. Ползком, говорю!.. Похоже, мне нужен врач… Врач… – Он потерял сознание.
Через полчаса Кэнфилд очнулся. Он лежал в своей кровати, левая половина груди была туго забинтована. Он едва мог пошевельнуться. Вокруг него, в каком-то зыбком тумане, толпились люди. Потом он увидел Элизабет, стоявшую у изножия кровати и смотревшую на него. Справа от нее стоял мужчина в пальто, за ним – полицейский в форме. Над ним склонился лысый, со строгим лицом мужчина в белом халате – очевидно, врач. Он обратился к Кэнфилду по-английски, но с сильным французским акцентом:
– Пошевелите левой рукой, пожалуйста.
Кэнфилд повиновался.
– Теперь ногой.
Он вновь повиновался.
