Переговоры - Форсайт Фредерик (список книг .TXT) 📗
Во время обеденного перерыва Энди Лэинг зашел в свою квартиру, запаковал свои вещи и успел на трехчасовой рейс саудовской компании на Дахран. Мистер Зулфикар Амин ожидал его. Процесс возобновления выездной визы занял два часа и стоил тысячу риалов.
Мистер Аль-Гарун заметил отсутствие менеджера отдела кредита и маркетинга в то время, когда последний уже вылетел в Дахран. Он проверил аэропорт Джидды, но только международный отдел. Никаких следов мистера Лэинга. Удивленный, он позвонил в Эр-Рияд. Пайл спросил, можно ли заблокировать посадку Лэинга на любой рейс, включая внутренние.
– Я боюсь, дорогой коллега, что это невозможно, – ответил Аль-Гарун, которому сама мысль о том, чтобы разочаровать кого-либо, была ненавистна, – но я спрошу моего друга, не сел ли он на какой-нибудь внутренний рейс.
Лэинг был обнаружен в Дахране как раз в тот момент, когда он пересек границу соседнего Бахрейнского эмирата. Там он без труда попал на самолет компании «Бритиш Эйруэйз», севший там по пути с острова Маврикия в Лондон.
Не зная, что Лэинг достал новую выездную визу, Пайл ждал до следующего утра, а затем попросил работников отделения банка в Дахране поискать в городе Лэинга и узнать, что он там делает. Они потратили на это три дня и ничего не нашли.
Через три дня после того, как министру обороны было поручено вашингтонским комитетом достать алмазы, которые требовал Зэк, он доложил, что выполнение этой задачи займет больше времени, чем было предусмотрено вначале. Деньги у него были, так что проблема была не в них.
– Слушайте, – сказал он своим коллегам, – я ничего не понимаю в алмазах, но мои контрактеры в этой области, все крайне осторожные и понимающие люди, а у меня их три человека, говорят, что количество камней весьма велико.
– Этот похититель потребовал необработанную смесь от одной пятой до половины карата. Такие камни, мне сказали, стоят от двухсот пятидесяти до трехсот долларов за карат. Для верности они считают базовой ценой двести пятьдесят за карат. Речь идет приблизительно о восьми тысячах карат.
– А в чем проблема? – спросил Оделл.
– Время, – ответил Мортон Стэннард. – При среднем весе камня одна пятая карата это составит сорок тысяч камней, при половине карата – шестнадцать тысяч. В случае смеси камней разного веса это будет около двадцати пяти тысяч. Это очень много для того, чтобы собрать их в короткий срок. Сейчас три человека активно скупают алмазы, стараясь не поднимать волну.
– Когда они закончат скупку? – спросил Брэд Джонсон. – Когда они будут готовы к отправке?
– Еще день или два, – ответил министр обороны.
– Проследите за этим, Мортон, – распорядился Оделл. – Мы не можем заставлять отца и мальчика ждать еще дольше.
– Как только они будут в мешке, взвешены и проверены, они тут же будут у вас в руках, – сказал Стэннард.
На следующее утро Кевину Брауну позвонил в посольство один из его агентов.
– Возможно, мы напали на жилу, шеф, – сказал агент кратко.
– Только не по открытой линии, мальчик. Быстро дуй сюда и расскажешь все мне лично.
Агент вернулся в Лондон к полудню. То, что он рассказал, было более чем интересно.
К востоку от городков Бигглсвейд и Сэнди, которые оба лежат на шоссе А1, идущем из Лондона на север, есть район, где Бедфордшир соприкасается с графством Кембриджшир. Этот район пересекают только небольшие дороги второго класса и сельские дороги. Там нет крупных городов, в основном это сельская местность. В пограничной части графства Бедфордшир есть лишь несколько деревень, носящие старинные английские названия вроде Поттон, Тэдлоу, Реслинворт и Гэмлингей.
И вот между этими деревнями, в стороне от дороги находится старая ферма, частично сожженная, но один флигель ее меблирован и пригоден для жилья. Дом стоит в небольшой лощине, и к нему ведет одна дорога.
Агент узнал, что два месяца назад дом арендовала небольшая группа так называемых «сельских придурков», которые заявили, что хотят вернуться к природе, вести простой образ жизни, заниматься гончарным делом и плести корзины.
– Настораживает то, – сказал агент, – что они заплатили за аренду наличными. Они вроде бы не продают много глиняной посуды, но у них есть два вездеходных джипа, стоящие в сараях, и они ни с кем не водят знакомства.
– Как называется это место? – спросил Браун.
– Грин-Медоу-Фарм.
– Хорошо, у нас есть еще время, если мы поторопимся. Давайте поедем и посмотрим Грин-Медоу-Фарм.
Оставалось еще два часа светлого времени, когда Кевин Браун и агент остановили машину у въезда на дорогу, ведущую к ферме, и проделали остальной путь пешком. Под руководством агента они двигались с величайшей осторожностью, используя для прикрытия деревья, пока не достигли верхнего края лощины. Последние десять метров до самого края они проползли на животе. Они увидели здание фермы, ее черный сожженный флигель резко контрастировал с ясным осенним днем. Из одного окна другого флигеля лился мягкий свет, как от керосиновой лампы.
Пока они наблюдали, из дома вышел плотный мужчина и пошел к одному из трех сараев. Он пробыл там минут десять, а затем вернулся в дом. Браун разглядывал здания фермы в сильный бинокль. С левой стороны от них по дороге проехал мощный японский джип с четырьмя ведущими колесами и остановился перед фермой. Из машины вылез человек и внимательно осмотрелся вокруг. Особенно внимательно он рассматривал край лощины – нет ли там какого-нибудь движения. Никакого движения там не было.
– Черт, – сказал Браун, – рыжеватые волосы и очки.
Водитель вошел в дом и через несколько секунд вышел с плотным человеком. На этот раз с ними был большой ротвейлер. Они вошли в тот же сарай, пробыли там десять минут и вернулись. Плотный мужчина поставил джип в другой сарай и закрыл двери.
– Черта лысого, а не сельская керамика, – сказал Браун. – В этом чертовом сарае, что-то или кто-то есть. Ставлю пять против десяти, что это молодой человек.
Они отползли назад к деревьям.
Сумерки сгущались.
– Возьмите одеяло из багажника и оставайтесь здесь. Сидите в засаде всю ночь. Я вернусь с командой до восхода солнца, если только оно есть в этой проклятой стране.
На другой стороне лощины, растянувшись на суку огромного дуба, неподвижно лежал мужчина в маскировочном костюме. У него тоже был сильный бинокль, благодаря которому он заметил движение среди деревьев на противоположной стороне. Когда Кевин Браун и его агент сползли с высокого края лощины и скрылись в зарослях, он достал маленький радиопередатчик из кармана и тихим голосом за несколько секунд передал срочное сообщение. Это было 28 октября, девятнадцать дней со времени похищения Саймона Кормэка и тринадцать со времени первого звонка Зэка в квартиру в Кенсингтоне.
Зэк снова позвонил вечером, скрываясь в людном центре Лутона.
– Что за дела, Куинн? Ведь прошло уже целых три дня!
– Успокойся, Зэк. Это ведь все из-за алмазов. Ты застал нас врасплох, старина. Чтобы собрать столько алмазов, нужно время. Я тут же сообщил об этом в Вашингтон, причем я сказал об этом очень твердо. Сейчас они вовсю стараются собрать камни. Вы же должны понять, что собрать двадцать пять тысяч алмазов хорошего качества, которые нельзя проследить, на это нужно время.
– Да, хорошо. Только сообщи им, что у них осталось два дня, а потом они получат мальчика в мешке. Ты только передай им это.
Он повесил трубку. Позже специалисты скажут, что нервы у него были на пределе. Он подходил к тому моменту, когда у него могло появиться искушение причинить боль мальчику из-за разочарования или потому, что он решит, что его в чем-то обманывают.
Кевин и его команда прибыли вовремя. Все они были вооружены. Они прибыли четырьмя группами по два человека в каждой, с четырех направлений, откуда можно было атаковать ферму. Двое обошли дорогу, перебегая от укрытия к укрытию, а остальные три пары вышли из-за деревьев и двинулись бесшумно вниз по полю. Это был тот самый час перед рассветом, когда свет наиболее ненадежен и дух добычи наиболее подавлен, то есть час охотника.
